История русских обителей Афона в XIX–XX веках
Шрифт:
Благовещенская келлья Хиландарского монастыря. Современное состояние
Благотворительность же о. Парфения стала легендарной. Мало того, что никто из афонских сиромахов и бедняков не уходил без «благословения» – так на Афоне называется дар, о. Парфений получал по тридцать писем в день от российских бедняков. «На широком дворе кучка нищих монахов пандахусов, болгар, греков – все ждали милостыни от старца схимонаха Парфения… С особой наивностью, которая бывает только лишь у невинных детей, да чистых сердцем и помыслом людей, он тщетно изыскивает способы накормить и напоить алчущих и жаждущих», – пишет один из посетителей келльи. «Не забывайте бедных и помните, что дающему Господь воздаст вдвое; помните, что мы, бедные келлиоты, зависим от всего, от всяких случайностей, а вы – человек, пишущий в газетах. Не пишите в них неправды», – эти слова, сказанные схимонахом при прощании, врезались в память паломнику [235] . Схимонаха Парфения знали далеко за пределами Афона. Не оставил о. Парфений без внимания даже японскую миссию и отправил в Страну восходящего солнца четыре иконы с частицами мощей, за что была получена от свт. Николая письменная благодарность. Некоторые считали, как мы узнаем из последующего материала, о. Парфения, как и других келлиотов, чуть ли не жуликом, наживавшимся на бедных и темных жителях России. Но другого мнения был святой праведный Иоанн Кронштадтский, который «с сердечным приветом прислал при двух письмах о. Парфению 600 р.» [236] . Значит, о. Иоанн считал, что деньги будут употреблены в должных целях, ведь не стал бы о. Иоанн присылать деньги святотатцам. Многочисленные враги схимонаха Парфения думали
235
Россиянин. Обитель Благовещения Пресвятой Богородицы // Монастырь. 1909. № 12. С. 714–715.
236
Ходоровский И., свящ. Великий подвижник горы афонской схимонах Парфений, ученик схимонаха Хаджи-Георгия, наставник монахов и милостивый питатель сирых и убогих. Н. Новгород, 1909. С. 14.
237
Там же.
Мало кто знает о другой стороне деятельности русских келлиотов: просветительской и миссионерской. Как истинные русские монахи, о. Парфений и его сподвижники немало потрудились на ниве евангельской проповеди [238] . В Благовещенской келлье были два монаха – отец и сын, по рождению татары. О. Парфений разглядел в младшем из них, Иоакиме Красильникове, ревность по Бозе и отправил его в Палестину для изучения арабского языка, чтобы сделать его миссионером среди арабских народов. Но Господь распорядился несколько иначе. Иоаким поступил на Казанские миссионерские курсы и остался в России для проповеди среди своего народа. Скоро иеромонахом Иоанном (таково было его монашеское имя) был организован Крещенно-татарский скит в пределах Казанской епархии. О. Иоанну было суждено немало потрудиться для просвещения татар. Не нужно говорить о тесной связи проповедника со своим афонским старцем. Так, усилиями о. Парфения было напечатано 20 тысяч экземпляров брошюр религиозного содержания на татарском языке. Православное братство св. равноапостольного князя Владимира в Берлине избрало схимонаха Парфения своим почетным членом.
238
И не только евангельской. Живя на Афоне, келлиоты не забывали нужды России. В недавно опубликованном в журнале «Новая книга России» слове о. Парфений не только обличает пороки тогдашнего российского общества, но и дает христианское понимание свободы. «Оградите нам эту свободу, дайте нам возможность в Русской земле жить по-русски, по-православному; мы не обращаем в свою святую веру иноверцев насилием, обманом, разными обещаниями земных выгод; мы не препятствуем иноверцам молиться по-своему: не допускайте же, чтобы и иноверцы ругались над нашею верою православной, не допускайте им совращать православных простецов в свои ереси и расколы, заградите уста богохульников, чтобы не издевались они над нашею верою православною, заградите уста богохульников, чтобы не издевались они над заветными святынями нашего сердца: этого мы вправе требовать, ибо мы живем в православной России, под скипетром благочестивейшего самодержца – первенца Церкви Православной и ее могучего покровителя, – это и будет свобода совести».
Сейчас Благовещенская келлья стала подворьем сербского монастыря Хиландарь. Большое здание, в котором легко бы разместились все нынешние монахи-сербы, недавно отреставрировано.
Рядом с Трехсвятительской келльей расположена еще одна русская келлья – Святой Троицы. Она была возрождена иеросхимонахом Нифонтом (Красновым), также упоминающимся в черном списке. Хиландарский монастырь попросил о. Нифонта возродить эту келлью после того, как увидели, что усилиями русского монаха восстала буквально из праха древняя келлья тоже Святой Троицы в 30 минутах ходьбы от Хиландарского монастыря. Эта келлья была основана еще в XII в. свт. Саввой. Никаких письменных свидетельств по истории этой келльи не существует, но сохранилось предание: «Когда во время своей земной жизни свт. Савва Сербский проживал на Хиландарской Лавре (которую он возобновил), к нему поступили два брата, родом купцы, но ради спасения своей души оставившие богатство, почести и удалившиеся на Афон. Прожив несколько лет в Лавре, они стали тяготиться многолюдством, так как время от времени скит наполнялся монахами. Тогда свт. Савва благословил их на отшельническую жизнь, и они поселились в глухой пустыни, на расстоянии получасового хода от Лавры. Здесь они провели много лет самой строгой жизни, почти до конца своих дней. По благословению того же свт. Саввы был сооружен соборный храм во имя Святой Троицы, который существует и поныне» [239] . Затем эта келлья даже стала скитом, но со временем пришла в полное запустение. В скиту было три храма: 1-й – Святой Троицы, 2-й – Рождества Богородицы, и 3-й – Вмч. Димитрия Солунского. Близ скита, между двумя обломками огромного камня, была пещера, где любил уединяться для молитвы сам великий сербский святитель. «Тут же есть одна пещера близ самого скита, на расстоянии приблизительно ста саженей, между двумя огромнейшими камнями, в которую, как гласит устное предание, удалялся для созерцательной молитвы свт. Савва Сербский, когда жил в Хиландарской Лавре» [240] .
239
Юрий Кази-Бек. Святая гора Афон. Келлия Св. Троицы стародревнего скита // Вокруг света. 1896. № 9. С. 135–138.
240
Там же.
Древняя келлья Святой Троицы близ Хиландарского монастыря. Фотография начала XX в.
Во времена Барского обитель уже была в запустении, а во время событий 1821–1830 гг. опустела окончательно. Скит несколько раз разорялся разбойниками и к 1850 г. находился в абсолютно разрушенном состоянии. Шайки мародеров и бандитов оставили на стенах его храмов свои кощунственные следы: выкололи глаза изображенным на фресках святым каким-то острым орудием, не то ножом, не то саблей. После последнего разорения скита во время Севастопольской кампании он был превращен в овечий хлев и пристанище для пастухов. После Русско-Турецкой войны 1877 г. обитель пытался возродить русский архимандрит Мельхиседек, но безуспешно. Ему удалось очистить келлью от следов овечьего пребывания и освятить главный храм. Прожив в обители несколько лет, он удалился в Хиландарь. Вот в такое место пришел русский подвижник о. Нифонт. Кто же он такой? Искатель легкой жизни, сбежавший из России, или, может, бывший военный, ищущий куда бы понадежнее вложить накопленные средства?
Древняя келлья Святой Троицы близ Хиландарского монастыря. Современное состояние
Иеромонах Нифонт (в миру Краснов Павел Васильевич) – уроженец области Войска Донского (по другим данным – Воронежской губернии). Когда ему исполнилось 10 лет, он поступил послушником в один из российских монастырей. Был келейником у архимандрита. После 6 лет монастырской жизни будущий афонский монах сильно заболел, провел в постели два года и был уже при смерти. Но дал клятву посетить Иерусалим, помолиться у Гроба Господня, а затем идти на Афон. И свершилось чудо – юноша выздоровел, был пострижен в рясофор, а через 5 месяцев умер его настоятель, и о. Нифонту открылась волей Божией дорога на Афон. 30 октября 1872 г. молодой инок поступает в Ильинский скит. Но русскому послушнику нелегко было ужиться в малороссийском скиту, имевшем братство, состоящее в основном из запорожских казаков. И о. Нифонт, тогда уже имевший некоторый духовный опыт, обратился за помощью туда, где ее искали почти все русские монахи в то время. Он идет в Русский Пантелеймонов монастырь к о. Иерониму. И тот благословляет его на Карулю к одному русскому старцу. Оказывается, вот где вскармливались любители наживы и красивой жизни. Тот, кто когда-нибудь видел Карулю, хоть на фотографии, может представить себе легкую жизнь тамошних монахов. Земли нет, летом некуда скрыться от палящего солнца. Монахи живут практически как затворники, ибо каждый шаг за пределы келльи требует больших трудов. «О. Нифонт избирает себе строгого старца-пустынника, с тайной мыслью остаться у него до самой смерти». У о. Нифонта было рукоделие – изготовление кипарисовых крестов. Главной трудностью карульской жизни была необходимость частых путешествий в Пантелеймонов монастырь, где в то время можно было получить скудную еду отшельника. Для того, чтобы попасть в русский монастырь, нужно было пройти пешком
почти половину афонского полуострова по его нелегким дорогам. «Но ничто его так не убивало, как хождение за провизией в Пантелеймонов и другие монастыри, где он целую торбу пшена и сухарей – более двух пудов – взваливал на себя и нес по крутым и скалистым горам, которыми усеян весь Афон; это его окончательно изнуряло, и он почти падал без чувств, особенно в летнее знойное время. Ко всему этому строгий старец начнет упрекать, что, мол, провизии принес на два рубля, а башмаков избил на три, совершенно забывая, какие дороги на Афоне. В конце концов он приучил его ходить босым и в летний зной, и в холодную зиму. Все это отозвалось на почтенном иеромонахе Нифонте. И в настоящее время он страдает, перенося адские мучения, от ревматизма [241] . Живя у строгого старца, они оба работали из кипариса кресты и этим питались» [242] . Но самыми тяжелыми для молодого послушника были муки совести, что не исполнен обет посетить Иерусалим для поклонения Святому Гробу. И духовник Иероним, выслушав сомнения инока, благословил его исполнить обет. Чтобы выполнить обет, юноша нанялся писцом, работал три месяца днем и ночью и заработал 800 пиастров, то есть 64 рубля. О. Нифонт посещает Святой Град, обходит все тамошние обители, прикладывается ко всем святыням и возвращается на Афон. Но он уже не застает своего старца в живых. По благословению духовника он поступает в келлью Свт. Николая Иверского монастыря. В 1881 г. его рукополагают сначала в диаконы, а на другой день, 3 августа, – в иеромонахи. Старец келльи схимонах Николай, провидя большие дарования молодого иеромонаха, благословляет его идти в русский скит. Отец же Нифонт хочет умереть в келлье своего старца, но тот напоминает ему, что Иверский монастырь сильно притесняет русских и здесь он не сможет выполнить то, для чего предназначен, и напоминает ему притчу о талантах. И как истинный послушник, о. Нифонт отправляется выполнять новое послушание. Он вспоминает, что видел разрушенный скит близ сербского монастыря. И вот, 30 июля 1883 г. с благословения старца и разрешения монастыря он переселяется в скит Святой Троицы. Жизнь в этом скиту также была тяжела. Главная трудность была в недостатке воды, которую можно было брать только в большом источнике, берущем начало около скита. Кроме того, почва вокруг скита была каменистая и неровная. Но Бог не оставляет без помощи труженика, и скоро вокруг него начинает собираться братство. Возрождать скит вместе с о. Нифонтом приходит русский монах Геннадий. Скоро в братство вступает о. Афанасий, 43 года прослуживший священником в России и в конце своего жизненного пути пришедший на Афон. Настоятель сразу увидел в старом священнике опытного духовника. И не ошибся. Этот подвижник в течение своего 8-летнего пребывания на Афоне ежедневно служил Божественную Литургию. В 83 года он выполнял послушания так же, как молодые. К нему как к духовнику обращались все пустынники, жившие в окрестностях скита. Почил этот подвижник в 1902 г. Вот такие это были «жулики» и «тунеядцы»!241
Еще в сравнительно молодом возрасте эта болезнь периодически приковывает о. Нифонта к постели.
242
Там же.
Карейская келлья Святой Троицы Хиландарского монастыря. Фотография начала XX в.
Древняя келлья Святой Троицы близ Хиландарского монастыря. Современное состояние
В подобных условиях возродить скит можно было, только надеясь на Божию помощь, и она не замедлила. Афонский иеромонах Агафангел пожертвовал 2 тыс. рублей, и в течение восьми лет скит был приведен в порядок. Кроме того, братия дает Богу обет соорудить на иждивение русских благодетелей более обширный храм во имя свт. Николая Чудотворца, в память чудесного спасения государя императора Николая Александровича от угрожавшей опасности в г. Отсу в Японии. К сожалению, нам неизвестно, удалось ли братии выполнить свой обет, но надо отметить, что здесь, на Афоне, подобное строительство не может преследовать какие-то корыстные цели [243] . Здесь не получишь за это ни наград, ни какого-либо высочайшего внимания.
243
«Иеромонах отец Нифонт ни на что и ни на кого не жалуется. „Лишь бы храм только достроить Господь помог, – сказал он мне, – а там хоть и умереть готов”». В 1896 г. из-за отсутствия средств возвышались только четыре голых стены, в которых только были намечены будущие окна и двери. Братия работала сама, не используя наемных рабочих. На себе таскали камни, возили воду. Вывод, который делает Ю. Кази-бек: «Итак, сравнивая жизнь келлиотов и монахов из монастырей, я могу чистосердечно сказать, что первые хотя и терпят постоянно материальную нужду, но, тем не менее, гораздо нравственнее и порядочнее последних».
Вскоре хиландарские отцы нашли еще одно приложение сил русского иеромонаха: о. Нифонт перешел в 1893 г. в карейскую келлью. Четырнадцать отцов осталось в древнем скиту, а двадцать поселилось в келлье, также основанной святым Саввой. В новой келлье был устроен красивый Троицкий храм. Снизу был построен храм в честь свт. Николая Чудотворца, освященный в память о спасении царской семьи 17 октября 1888 г. во время крушения поезда в Борках. Чтобы возродить келлью в Карее, русским монахам пришлось пойти даже на хитрость. Для изготовления купола в одном из подвалов организовали кузницу. Когда все было готово, то в одну ночь над келльей вырос купол с крестом наверху. Иначе действовать было невозможно – не позволили бы те, для которых все русское всегда сочеталось со словом «нельзя». Келлья расположена в очень красивом месте, ее часто посещал Патриарх Иоаким П. Келлья имела три двухэтажных корпуса. Братии в начале XX в. обитало около 50 человек.
О. Нифонт активное участие принимал в «Братстве русских обителей» и сначала был товарищем председателя «Братства русских келлий», а затем и самим председателем.
Хиландарский монастырь выдал о. Нифонту, впрочем, как и всем русским келлиотам, омологию, по которой обитель всегда должна находится в русских руках. Относительность слова стала очевидна уже во второй половине XX в. По данным на 1962 г., в обители Св. Троицы было 2 иеромонаха и оба не служащие: одному 79 лет, а другому – 73.
Сегодня в бывшем скиту Святой Троицы около Хиландарского монастыря сохранилось здание двухэтажного храма, вокруг же одни развалины. Место поражает своей тишиной и уединенностью, хотя находится невдалеке от автомобильной дороги, соединяющей сербский монастырь с пристанью на западной части полуострова, именуемой Иваница. Только гиганты-кипарисы, охраняющие обитель, помнят о ее былом величии. От Хиландаря до келльи 30 минут хода по тропинке, вьющейся по руслу небольшой речки. Вдоль тропинки идет древний водопровод, снабжающий сербский монастырь водой.
Рядом с Ильинском скитом находится знаменитая келлья Св. Николая Чудотворца, прозванная Белозёркой. Это одна из немногих келлий, которую сегодня легко найти. От Кареи вас доведут многочисленные указатели с надписью «Burazeri». В это слово преобразовалась Белозёрка. По преданию, свт. Савва вскоре после основания Хиландарского монастыря отправился в Иерусалим. Возвращаясь обратно, он высадился на восточной стороне полуострова, по дороге в Карею заблудился, и ночью ему попалась на пути келлья, в которой он и заночевал. Потом оказалось, что пустующая келлья принадлежала Проту [244] . Утром Савва поблагодарил Прота, а тот в свою очередь подарил будущему святителю свою келлью. Тот перестроил ее и любил приходить туда, когда искал уединения.
244
До 1626 г. Святая Гора управлялась не Кинотом, состоящим из собрания представителей 30 монастырей, а общим собранием всех обителей, во главе которого стояло выборное лицо – прот.
Во второй половине XIX в. в келлье жил русский старец Паисий и его ученик о. Серафим. Но они не имели средств возобновить келлью.
Келлья Свт. Николая (Белозёрка) Хиландарского монастыря. Фотография начала XX в.
В 1882 г. в ней поселился ученик известного уже нам Хаджи-Георгия – русский иеросхимонах Антоний – с благословения русского игумена Макария (Сушкина) и духовника Иеронима. О. Антоний в 1872 г. отправился из России в паломничество по святым местам и после Иерусалима прибыл на Афон. Здесь он познакомился со старцем Хаджи-Георгием и какое-то время был у него послушником, а затем отправился в Россию. В это время скончалась его жена. Двух младших детей он оставил на попечение родных, а старшего взял с собою на Афон. Его сын впоследствии принял постриг на Афоне с именем Петр – старший сын о. Антония, который впоследствии стал настоятелем келльи. Вместе с сыном он вернулся в 1878 г. в братство Хаджи-Георгия. С о. Антонием перешло в эту келлью 12 русских послушников старца. На его плечи легли основные труды по возрождению обители. О. Петру пришлось обращаться за помощью в Россию и писать множество просительных писем, за что он, как и многие другие келлиоты, подвергался уничтожающей критике. Разумеется, он попал в список неблагонадежных лиц, попросту говоря, жуликов, но обитель все-таки воздвиг.