История Русской армии

Генерал Лечицкий хотел было остановить свою армию на меридиане Коломеи и выждать обещанные Ставкой подкрепления. Однако, узнав, что на выручку армии Пфланцера идут немцы, этот решительный военачальник положил не дожидаться ни немцев, ни подкреплений. 18 июня он нанес крепкий удар своим центром — XII корпусом — в долине Прута у Печенежина, еще раз прорвав центр VII австро-венгерской армии — группу Бенигни (названную 8-м корпусом). Но в это время подоспел Кревель и 19 июня бросился с группой Ходфи на наш правый фланг — XXXIII армейский корпус — от Тлумача на Хоцимерж.

Этот удар не смутил Лечицкого. Осадив XXXIII и ХЫ корпусами несколько назад, он контратаковал своим центром и левым флангом, XII и XI корпусами на Пруте и за Прутом.

Получив этот новый удар по больному месту, Пфланцер придержал Кревеля и Ходфи, а Лечицкий, развивая свой успех, занял 24 июня Делятынь, победно закончив девятидневное сражение при Коломее. Наши трофеи в Коломейском сражении — 764 офицера, 30 875 нижних чинов пленными, 18 орудий и 130 пулеметов. Свой урон за первые только три дня — с 15 по 17 июня до падения Коломеи — австрийцы показали в 40 000 человек. Их урон за все сражение можно определить довольно точно в 60 000 человек, наш — в 25 000. Из славных дел обращает на себя внимание взятие гаубичной батареи 15 июня под Снятынем. Командир 1-го батальона 5-го пехотного Заамурского полка, старый солдат, поручик Гусак послал в атаку на батарею, бившую картечью, роту своего сына прапорщика Гусака. Обертынь брала 2-я Заамурская дивизия. 19 июня под Печенежином удар нанесла 19-я пехотная дивизия, причем отличился 73-й пехотный Крымский полк.

Соседняя 7-я армия генерала Щербачева содействовала 9-й армии ведением вспомогательной операции с 22 по 24 число II и XVI корпусами на реке Коропце. Генерал Щербачев упустил драгоценную возможность ударить в обнажившийся правый фланг Южной армии. Еще 17 июня командир II кавалерийского корпуса князь Туманов (заменивший назначенного генеральным инспектором конницы великого князя Михаила Александровича), воспользовавшись обнажением правого фланга Ботмера вследствие отхода VII армии, бросил под Олешвой в атаку лавы 6-й Донской дивизии. Геройская дивизия была расстреляна. 22 июня войсками II корпуса захвачено у Суходолек 5000 пленных и 11 пулеметов. 24 июня у Грегорова XVI корпус захватил еще 1000 пленных.

А 11-я и 8-я армии в дни Коломейского сражения отразили натиск неслыханной еще силы.

17 июня началось наступление войск Линзингена на 8-ю армию. Русским удалось сорвать Канны на Днестре — тем крепче должен был быть удар на Волыни!

Фронт нашей 8-й армии описывал широкую дугу по трем рекам — Стоходу, Безымянной и Липе. Линзинген решил ее срезать ударами группы Бернгарди на Стоходе с севера на юг и группы фон дер Марвица на Безымянной с юго-запада на северо-восток — в разрез между 8-й и 11-й армиями. Между этими двумя охватывающими группами IV австро-венгерская армия, усиленная 10-м германским корпусом, должна была прорвать центр 8-й армии фронтальным ударом. Наступление группы Бернгарди на Стоходе было отражено V Сибирским и XXXIX армейским корпусами. 19 июня Бернгарди повторил удар, воспользовавшись сменой V Сибирского корпуса (сильно пострадавшего в июньских боях) I армейским. Ему удалось было прорвать наш фланг, но контратаками 24-й пехотной дивизии у Линевки положение было восстановлено. Здесь отличился 96-й пехотный полк Дашкевича-Горбатского.

IV австро-венгерская армия, усиленная германцами, набросилась на наш центр — XXXIII и ХЬ армейские корпуса. Против 4 наших дивизий развернулось 9 неприятельских. Особенно жестокое побоище разыгралось у Затурцев, где 10-й германский корпус схватился в бешеном единоборстве с нашим ХЬ и где брауншвейгская Стальная 20-я пехотная дивизия была сокрушена нашей Железной 4-й стрелковой дивизией генерала Деникина. С 17 по 21 июня 10-й германский корпус произвел 44 отчаянных атаки. В его полках осталось 300–400 штыков. Изведав в первый день стойкость нашей Железной дивизии, брауншвейгцы Стальной дивизии вывесили плакат: Ваше русское железо не хуже нашей германской стали, но мы его разобьем! — и получили в ответ: А ну, попробуй, немецкая колбаса!

На левом фланге 8-й армии отчаянное сопротивление VIII корпуса генерала Вл. Драгомирова сломило порыв корпусов Шурмая и Фалькенгайна, но ХЬУ корпус правофланговый 11-й армии — не смог сдержать напора главных сил Марвица. Наша 126-я дивизия была прорвана — и дорога на Луцк, в тыл 8-й армии, неприятелю была открыта… 17 июня 22-й германский корпус Фалькенгайна прорвал было VIII корпус (15-ю дивизию) у деревни Ватин. Выручила беззаветная атака 2-го батальона модлинцев на пять германских батальонов, уже заходивших в тыл 15-й пехотной дивизии. Геройский батальон гнал ошеломленную германскую бригаду до Корытницкого леса. Командир его, подполковник Русов, вел атаку верхом и пал смертью храбрых. Это дело было отмечено Ставкой.

Тогда начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Клембовский по своей инициативе (Брусилов отсутствовал) бросил туда — под Ниву Золочевскую, Дубовые Корчмы и Перемель — два полка подходившего V армейского корпуса на автомобилях, 12-ю и Сводную кавалерийскую дивизии, 7-ю и 10-ю артиллерийские бригады на рысях. Дружным и неожиданным ударом силы эти пригвоздили к месту прорвавшихся гессенцев фон дер Марвица, приняв их, до роду оружия, на штыки, в шашки и на картечь. В пятидневных боях атаковавшие дивизии были почти совершенно уничтожены и 21 июня отброшены в исходное положение.

27-й пехотный Витебский полк вылетел на автомобилях прямо на германские цепи и, соскочив, толпою в образе колонны, кинулся на немцев в штыки и опрокинул. Ахтырские гусары и самаро-уфимцы 3-го Оренбургского казачьего полка атаковали в конном строю. 19 июня неприятель снова сбил ополченцев 126-й пехотной дивизии, но геройская конная атака архангелогородских драгун и заамурцев 1-го конного полка у Нивы Золочевской спасла положение. 2-й Заамурский конный полк атаковал в конном строю укрепленную позицию у Кшаки, и за это дело его командир полковник Карницкий получил святого Георгия 3-й степени. К 21 июня подоспела 6-я Сибирская стрелковая дивизия, и кризис был окончательно преодолен.

Обращает на себя внимание согласованная и дружная работа всех наших частей, а также робость трех неприятельских кавалерийских дивизий, не посмевших использовать полученный прорыв. Генерал Брусилов лестной телеграммой в самый критический момент операции чрезвычайно подбодрил генерала Сахарова, показав себя искусным психологом (только сравнить с поведением Жилинского в отношении Самсонова!). При отражении Марвица нами взято 2400 пленных германцев и 12 пулеметов. Это жестокое оборонительное сражение мы назовем сражением на трех реках.

Крушение задуманных Канн — поражение Линзингена и разгром Пфланцера ошеломило австро-германское верховное командование. Из Литвы и Франции спешно были затребованы новые германские дивизии. С Итальянского фронта было переведено управление III армии генерала Кевеша, в которую были включены все войска VII армии между Днестром и Прутом. Пфланцеру был оставлен Карпатский фронт. Наши враги не успели произвести перегруппировку, как их ждал новый удар.

22 июня — на следующий же день по отражению Линзингена — генерал Брусилов сам перешел в энергичное наступление своими армиями правого крыла — 3-й и 8-й — на Ковель. 21 пехотная и 10 кавалерийских дивизий Леша и Каледина ударили по 261/2 пехотным и 7 кавалерийским дивизиям Линзингена.

В 3-й армии генерала Леша правофланговый XXXI корпус генерала Мищенко слегка потеснил германскую группу Гронау на Огинском канале. Южнее Припяти IV конный корпус генерала Гилленшмидта, Сводный генерала Булатова и ХЬУ! корпус генерала Истомина наголову разбили группу Гауэра в делах у Галузии, Волчецка и Маневичей. Победа 3-й армии осталась неиспользованной по вине генерала Леша, не чувствовавшего пульса боя, генерала Гилленшмидта, совершенно не сумевшего распорядиться своей конницей, а особенно генерала Булатова, не использовавшего успех Сводного корпуса (нанесшего главный удар) и придержавшего рвавшуюся вперед 78-ю пехотную дивизию, чем была дана возможность неприятелю удержаться на Стоходе.