История третья. Гарри и Узы родства
Шрифт:
И тут Гермиона со всей дури врезала мне по башке своей сумкой. А учитывая то, что сумка эта под завязку набита учебниками… Не знаю, как я сотрясение мозга не заработал!
– Уй… - только и смог произнести я, когда она сдернула медальон с моей шеи.
– Извини. Это был не я.
– Я поняла, - кивнула она.
– Твоя струна сильно изменилась, и я решила, что пора заканчивать эксперимент. Но мы кое-что узнали благодаря твоему самопожертвованию!
– А что я нес? Я и половины не помню, - сознался я, потирая затылок.
– Ключевые слова:
– Ясно-понятно… - пробормотал я.
– Так. Дай подумать. У нас есть медальон Слизерина, это раз. Он относится к реликвиям Основателей?
– Вполне вероятно.
– Так… Диадема?
– У Ровены Рэйвенкло была диадема, - тут же сказала Гермиона, - она и на статуе ее имеется, можешь любого рэйвенкловца спросить, эта статуя у них в гостиной стоит. По легенде, диадема даровала мудрость носившему ее. Но она пропала.
– Ага. Значит, Волдеморт ее искал, - почесал я шрам через скотч.
– Ну а что? Нормальное амбициозное желание: если уж делать крестражи, так из значимых вещей! Медальон, диадема, что еще?
– У Гриффиндора был меч, - напомнила она.
– Но он у директора хранится, видел? В ящике стеклянном, а над ним Шляпа на полочке лежит.
– Ага, помню… - кивнул я.
– Как-то сомнительно, чтоб Волдеморт до него добрался… О, а у Хельги Хаффлпафф на картинке чаша! Я еще думал, у Хельги выражение лица такое, будто она не прочь выпить винца с Годриком на брудершафт…
– Чаша тоже считается утраченной.
– Нет… - произнес я, порывшись в сумбуре мыслей.
– Он ее нашел. Вместе с медальоном, у какой-то старой тетки. Знаешь, из тех, что вроде как коллекцию собирают, а на самом деле волокут в дом, что попало, как сороки. Но два настоящих сокровища у нее точно имелось - медальон Салазара и чаша Хельги. Бабка считала себя ее потомком.
– Это тебе медальон все рассказал?
– уточнила Гермиона, и я кивнул.
– Не то, чтобы рассказал, но мы с ним, кажется, обменялись информацией. Я это все как-то смутно вижу, но кое-что всплывает!
– И где теперь чаша?
– Без понятия. Кажется, Волдеморт сделал из нее крестраж раньше, чем из медальона. Вроде бы убил ту бабульку и спер цацки. А куда подевал, медальон не знает. Наверно, тоже спрятал понадежнее!
– А что за кольцо?
– деловито спросила Гермиона.
– Ну… фамильное, - пожал я плечами.
– Погоди… дай соображу…
– Соображай быстрее, отбой скоро!
– Да погоди ты! О!
– выковырнул я нужное воспоминание.
– Это кольцо его отца. Блин… Слушай, он всю семейку замочил! Отца и бабушку - они были магглы, а свалил это на дядю по матери, тот в Азкабане умер! А колечко Волдеморт присвоил и сделал из него крестраж.
– Погоди, так Риддл - это фамилия по отцу?
– нахмурилась Гермиона.
– Ага. Он его всю жизнь ненавидел. Помнишь, он же в обычном приюте рос! А все потому, что отец выгнал его мать, а та умерла. А по матери он
Гонт… - прикрыв глаза, выуживал я обрывки воспоминаний.– Марволо - имя деда… Дед считал себя потомком Певереллов, не знаю, кто такие, надо поискать… И медальон хранился у них, мать Риддла его стащила, когда сбежала из дома. Потом, видимо, продала, и он попал к той бабке…
– В общем, Волдеморт возвращал семейные ценности, - хладнокровно подвела итог Гермиона.
– А раз медальон хранился в его семье, то, может, он в самом деле наследник Слизерина?
– Какая разница? Что будем делать с этой штукой?
– кивнул я на медальон, который она вертела в руках.
– Снова надевать его я не рискну. Да и, думаю, ничего полезного из него больше не вытащишь. Разве что заклинания какие-нибудь темномагические…
– Нет, обойдемся, - помотала она головой.
– Он опасен, так что лучше его уничтожить!
– А как? Регулус сказал, с Адским пламенем у него не вышло, да и не разведешь в школе такой огонек! Вдобавок, - честно сказал я, - не уверен, что это вообще получится. Боюсь, у нас пока силенок маловато для таких фокусов!
– Гарри, - задушевно произнесла Гермиона и подобрала продырявленный дневник, - а вот этот крестраж ты как уничтожил?
– Э-э-э… его василиск прокусил. Думаешь…
– Яд!
– подняла она палец.
– Яд василиска смертелен! И, наверно, не только для живых существ!
– Медальон мелкий и гладкий, он его не сможет укусить, - помотал я головой.
– Ничего, - деловито произнесла Гермиона, - у тебя вроде перочинный ножик есть, давай его сюда!
Сообразив, что она затеяла, я вытащил из кармана нож и раскрыл его.
– Ну а теперь намочи его ядом и тыкай в медальон, чего ты ждешь?
– нахмурилась она.
– Думаю, с какой стороны подступиться к василиску, - хмыкнул я, сосредоточился и зашипел: - Открой! Открой пасть, друг мой, мне нужно немного твоего яда…
Василиск послушно приоткрыл пасть, и я быстро намочил лезвие, стараясь, чтобы яд не угодил мне на руки. А то они у меня все исцарапаны были после дневных приключений, не хватало окочуриться!
– Гарри, гляди!
– воскликнула Гермиона, дергая меня за рукав.
Я обернулся и увидел, как медальон медленно раскрывается. Наконец, золотые створки медальона отворились с легким щелчком.
В каждом из стеклянных окошек мигал живой глаз, тёмный и красивый, какими были глаза Тома Риддла из дневника…
– Вот это да!
– сказала Гермиона и осторожно потыкала неистово бегающие глаза пальцем.
– Он открылся, когда ты на змеином языке заговорил… Ну, чего ты ждешь, Гарри?
И вдруг из медальона раздался шипящий голос, как будто играла старая пластинка или заедающая кассета:
– Я видел твоё сердце, и оно моё… Я видел твои мечты, Гарри Поттер, и я видел твои страхи. Всё, чего ты желаешь, может сбыться, но и всё, чего ты страшишься — тоже…
– Интересно послушать!
– сказал я, а Гермиона закивала изо всех сил.