История Украинской ССР в десяти томах. Том третий

Рост феодальной эксплуатации на Правобережной Украине сопровождался углублением социальной дифференциации крестьянства. В имениях, где сохранился чинш, в конце XVIII в. появилась небольшая прослойка зажиточных крестьян, пользовавшихся большими земельными наделами и владевшая 10–20 волами, значительным количеством продуктивного скота, птицы, ульев и т. п. Отличительной чертой в организации зажиточного крестьянского хозяйства стало использование наемного труда. Так, в Богуславском и Браиловском деканатах (церковно-административных округах) Брацлавщины в 1761 г. из 6,5 тыс. хозяйств 5,6 % эксплуатировали труд 407 батраков. Аналогичная картина наблюдалась в Смотрицком старостве (Подолия), где в 1791 г. 11, 8 % зажиточных крестьян эксплуатировали труд своих односельчан.

Наемный труд использовался не только в имениях с преобладанием денежной ренты, но и там, где существовала барщина. В 1796 г. на 205 сел Житомирского деканата в 150 селах разбогатевшие крестьяне эксплуатировали 1247 батраков. На Правобережной Украине заметно увеличилась категория обедневших крестьян, существовавших исключительно за счет найма. Эксплуатируя труд батраков, отдельные зажиточные крестьяне сосредоточивали в своих руках значительные богатства.

Итак, в течение второй половины XVIII в. в юго-восточных поветах Правобережной Украины, с расширением фольварочно-барщинной системы хозяйства, усиливался процесс социальной дифференциации крестьянства, что явилось определенным шагом на пути формирования буржуазных отношений на селе. Эксплуатация наемного труда в хозяйстве богатых крестьян обусловливала дальнейшее обострение классовых противоречий.

Одной из хищнических форм феодально-крепостнической эксплуатации крестьян являлись также аренда и посессия имений. Разительные факты ведения хозяйства арендаторами фиксируют документы феодальных имений края. Так, в 1797 г. в латифундии Побережье (на Днестре) магната Любомирского арендатор во время летне-осенних полевых работ самовольно увеличил барщину до шести дней в неделю. В результате часть крестьян бежала, оставшиеся же изнемогали от непосильной эксплуатации. Посессор с. Козинец (Брацлавщина) с подданных «чинш с кровавым потом стягивал и на барщину гнал без милосердия по 4–5 дней в неделю, а тех, кто опаздывал на панское поле, истязал» [194] . Крестьяне ряда селений Подольского воеводства жаловались, что арендаторы довели их до крайнего обнищания.

194

ЦГИА УССР, ф. 49, оп. 1, д. 2633, л. 7.

Во второй половине XVIII в. ухудшилось положение крестьян Восточной Галичины. Около 80 % непосредственных производителей находились в полной зависимости от феодала. Увеличивалось число загородников, халупников, коморников. Обедневшее крестьянство пополняло ряды фольварочной челяди и батраков. В некоторых селах Залещицкого, Бережанского, Тернопольского округов в течение 70—80-х годов упомянутые категории крестьян нередко превышали половину всех сельских жителей.

Самой тяжелой формой эксплуатации оставалась барщина, составлявшая около 68,2 % всех повинностей. Крепостные крестьяне платили феодалам также многочисленные натуральные (1,3 %) и денежные (26,8 %) налоги. Кроме повинностей, записанных в инвентарях, крестьяне работали на господском дворе, плели корзины, циновки, вывозили удобрения на поля и т. п.

Захватив западноукраинские земли, австрийское правительство упрочило господствующее положение польских и местных феодалов. Магнаты и шляхта по-прежнему жестоко эксплуатировали крестьян, составлявших свыше 70 % численности всего населения. Аграрные реформы, осуществленные в 70—80-е годы во время правления Марии-Терезии и Иосифа II, сохранили бесправное положение крестьян, прикрепив их к земле и подтвердив исключительное право феодалов на земельную собственность. Однако, опасаясь обострения социальных противоречий, правительство пошло на отдельные временные уступки в крестьянском вопросе: отменялись личная зависимость крестьян от помещика (1782) и некоторые второстепенные повинности, частично ограничивалась барщина (1786). На основании «Урбариального патента» (1789) все повинности устанавливались пропорционально количеству земли, находившейся в пользовании крестьян. Но уже в начале 90-х годов патент потерял силу.

Аграрные реформы в известной степени отвечали интересам наиболее зажиточной части крестьян. Положение же основной массы малоземельной и безземельной сельской бедноты, составлявшей почти 80 % крестьянства, они не улучшили.

В результате проведения реформ значительно усилилась эксплуатация крестьянства Австрийским государством. Феодальные повинности в его пользу в два-три раза превышали поборы, взимаемые с крестьян феодалами. В 1774–1775 гг. австрийское правительство ввело обременительный земельный (рустикальный) налог, составлявший 16,6 % дохода крестьянского хозяйства. Все леса признавались собственностью феодалов, и право пользования ими для крестьян ограничивалось (1782). Тяжким бременем на плечи крестьян легли 14-летняя военная служба, строительство государственных дорог и т. п.

Проводя реформы, правящие круги Австрии стремились предотвратить крестьянские выступления, «улучшить» феодально-крепостническую систему, приспособив ее к новым условиям. А это требовало отрегулирования барщинных и земельных отношений между феодалами и крестьянами, превращения последних в «исправных» налогоплательщиков. Однако реформы Марии-Терезии и Иосифа II имели половинчатый, компромиссный характер и не могли решить аграрного вопроса.

Вовлечение феодальных хозяйств в товарно-денежные отношения, приспособление их к запросам рынка резко ухудшали положение крестьян Закарпатья. Земельные собственники, стремясь увеличить доходы, расширяли фольварочные поля за счет крестьянских наделов, увеличивали барщину и другие повинности. В результате на селе росло число безземельных и бестяглых крестьян. В 1796 г. в Береговской экономии графа Шепборна 12,5 % крестьян совсем не имели земельных наделов, а 64,7 % пользовались 1/2 — 1/8 надела. Урбариальная реформа, проведение которой в Закарпатье фактически возлагалось на самих феодалов, повлекла за собой дальнейшее сокращение крестьянских земель. Если считать средний надел, согласно урбарию Марии-Терезии, 20 гольдов поля и 10 гольдов сенокоса, то в 80-е годы восемь-девять крестьянских дворов из десяти пользовались только одним наделом. Увеличивались число дней барщины, несмотря на закон Марии-Терезии 1767 г., ограничивавший ее 52 днями с тяглом или 104 днями без тягла в год с надела, и другие феодальные повинности. Например, крепостные 200 сел Мукачево-Чинадиевской латифундии графа Шенборна в 1781 г. отработали 79 562 дня барщины, а в 1793 г. — в 2,5 раза больше. Заметное увеличение барщины наблюдалось и в других имениях. В 1793 г. крестьяне 65 сел — треть населенных пунктов Свалявского, Чинадиевского и Крайнянского ключей — отработали 62 722 дня барщины. Большие злоупотребления допускались во время сбора девятины, десятины и других налогов. Последние часто в несколько раз превышали нормы, установленные урбарием.

Отношения крестьян Северной Буковины с помещиками регулировались грамотой молдавского господаря (1766), определявшей размер барщины. Кроме того, крестьяне платили феодалам десятину с урожая, различные дани, выполняли работы по ремонту хозяйственных строений, плотин и т. п. Одновременно вводилась «урочная» система барщины, что увеличивало ее размеры в несколько раз.

В последующее время положение крестьян существенно не изменилось. В 80-е годы барщина устанавливалась указами и патентами австрийского императора. Указ от 24 февраля 1787 г. закреплял за феодалами право на владение всеми землями Северной Буковины. Крестьяне только пользовались земельными наделами при условии выполнения барщины и других повинностей.

Таким образом, система феодальных отношений на западноукраинских землях закреплялась законодательством Австрийского государства.

Положение городов. Большинство городов и местечек Правобережной Украины входило в состав имений магнатов и шляхты. В 70-е годы XVIII в. в Волынском воеводстве феодалам принадлежало 90,4 % городов и местечек, Брацлавском — 98, Киевском — 69,7, Подольском — 77,2 %. Королевские города в целом составляли 13,8 %. Однако большая часть их находилась в руках старост-магнатов, которые фактически владели ими как вотчинники. Церкви принадлежало 3,2 % городов.

В течение 70-80-х годов рост городского населения на Правобережье происходил неравномерно. Так, в городах северо-западной Волыни (Луцк, Владимир, Ровно), т. е. в районе, где господствовала отработочная рента, численность населения уменьшилась, в юго-восточных поветах Киевщины, Подолии и на Брацлавщине в большинстве городов она, наоборот, увеличилась. Население г. Дубно в конце века возросло до 6535 человек, Могилева на Днестре — до 6444, Житомира — до 5419, Бердичева — до 4815, Корца — до 4706 человек и т. д. Однако все же преобладали небольшие местечки с населением в 1–2 тыс. человек.

На развитии городов отрицательно сказывалось усиление феодально-крепостнического гнета народных масс, бесчинства магнатов и арендаторов, грабительские действия конфедератов, постои войск. Вместе с тем увеличились денежные поборы с мещан. Магдебургское право в городах Правобережной Украины сводилось на нет своеволием магнатов. Ограниченное самоуправление сохранялось лишь в Каменец-Подольском и некоторых королевских городах. Бесправным оставалось население частновладельческих городов.