История варварских государств

Другой важной особенностью Франкского королевства явилось принципиальное отсутствие противоположностей, исходящих из этнического происхождения населения. Об этом говорилось в случае с аристократией. Но это характерно для населения королевства вообще. Разумеется, как и среди знати, различия франков и римлян ощущалось довольно долго. Но оно не было закреплено законодательно. На территории королевства, как уже говорилось, действовали различные варварские «правды», для римского населения были, вероятно, долго действенны римские законы. Но это не вело к принципиальной дискриминации нефранкского (тем более несалического) населения. Да и эти различия достаточно быстро уменьшались, чтобы затем исчезнуть совсем. В VII в. понятие «франк» стало обозначать уже всякого свободного человека независимо от его этнического происхождения.

И в этом отношении франки, включая и потомков галло-римлян, противопоставлялись рабам, колонам и другим зависимым категориям.

С этим связано и изменение названия страны. Король, как и другие варварские короли, был королем не страны, в данном случае Галлии, а франков [502] . И все государство называлось Regnum Francorum — Королевство франков. Название «Франция» встречается иногда у римских авторов, обозначая область проживания франков. Завоеванная франками римская страна по-прежнему именуется Галлией, а для галло-римских авторов VI в. франки также по-прежнему — варвары. Но уже в том же VI в. слово «Франция» начинает менять свое содержание. Его уже порой стали употреблять для обозначения Австразии. ибо значительную долю этого государства составляла коренная франкская территория. Но это же название иногда употребляли в Нейстрии. Там франков было меньше, чем в Австразии, но в противовес королеве Брунигильде и ее окружению, опиравшимся, как уже говорилось, в значительной степени на романскую знать, правители Нейстрии подчеркивали свою «франкскость». Объединение всего королевства под властью нейстрийского короля привело к тому, что в VII в. уже часто стали называть Францией всю территорию государства к северу от Луары. В следующем столетии некоторые иностранные писатели, как, например, лангобардский историк Павел Диакон, использовали слово «Франция» для обозначения всего Regnum Francorum. И все же для того, чтобы это название распространилось на всю страну до Пиренеев, понадобилось еще много времени.

502

Франкский король имел и римский титул vir illustris. Некоторые короли, как. например, Дагоберт. пытались даже называть себя императорами римлян, но этот титул за ними не закрепился.

Еще одной важной если не особенностью, то чертой Франкского королевства является особое положение Юго-Западной Галлии — Аквитании. Уже то, что при всех разделах королевства Аквитания делилась отдельно от остальной территории государства, говорит об ее особости в рамках Франкского королевства. А в VII в. она стала и вовсе независимой, хотя ее правитель носил титул не короля, а герцога. В VIII в. Пипин Короткий, первый король из династии Каролингов, подчинил Аквитанию, а позже ее население участвовало в формировании французской нации, но определенное отличие Франции южнее Луары от части страны севернее этой реки чувствуется до сих пор.

Долгое время практически самостоятельной была Алемания за Рейном, так же, как и Аквитания, управляемая своими герцогами. Пипин покончил и с ее самостоятельностью. Герцогская власть в Алемании была ликвидирована, и ее территория разделена на графства, графы которых назначались королем. Реальное подчинение Аквитании и Алемании уже само по себе означало резкое возвышение королевской власти, произошедшее с заменой Меровингов Каролингами. Так что речь шла не просто о смене династий, а об изменении действительного политического положения. Король уже не только формально, но и фактически резко поднялся над всеми своими подданными, включая герцогов. Только в Баварии сохранялась самостоятельная герцогская власть, хотя герцог Тассило III и признал официально свою зависимость от Пипина. Поскольку майордом сам стал королем, то эта должность исчезла, а его обязанности были распределены между другими придворными, которые, естественно, были далеко не так могущественны, как прежние майордомы. Казначей занимается финансовыми проблемами государства, сенешаль управляет королевскими имениями, коннетабль отвечает за организацию и снабжение армии, граф дворца ведает королевским судом. Все церковные дела государства поручено вести архикапеллану. При таком распределении функций на самом верху власти соперников королю быть не могло.

Пипин проводил активную внешнюю политику. Он, наконец, отвоевал Септиманию, которую так и не смогли захватить Меровинги [503] , дважды совершил походы в Италию, разбив там лангобардов и создав самостоятельное папское государство, которое первое время всецело находилось под франкским влиянием. Огромную роль при папском дворе играл аббат Фулрад, оставленный Пипином в Риме. Сам Пипин получил титул римского патриция, и в этом качестве он выступал защитником Святого престола не только от лангобардов, но в теории и от императора. Это давало ему возможность в любой момент под любым предлогом вторгнуться в Италию.

503

После подчинения Пипионом Септимании окончательно прекратились арабские набеги на запиренейскую Европу.

Все же древний принцип принадлежности королевского достоинства и власти всей королевской фамилии остался неизменным и при Пипине. Имея двух сыновей, Карломана и Карла, он перед смертью разделил государство между ними. Однако Карл, будучи гораздо более энергичным и деятельным, чем его брат, сумел скоро заставить того уйти в монастырь и стать единственным королем франков. Активная и в высшей степени успешная внешняя и внутренняя политика доставила Карлу заслуженное им прозвище Великий. При нем Франкское королевство стало важнейшим государством Европы. А в Рождество 800 г. папа Лев III возложил на голову Карла Великого императорскую корону. Франкский король превратился в императора римлян.

VI. ОБРАЗОВАНИЕ КАРОЛИНГСКОЙ ИМПЕРИИ

В 799 г. в Риме произошли очередные беспорядки, направленные против папы. Племянник покойного папы Адриана Пасхалис, по-прежнему возглавлявший управление папскими делами, и руководивший папскими финансами Кампул организовали заговор. 25 апреля во время торжественной процессии заговорщики напали на папу, избили его и даже пытались ослепить его и вырезать у него язык. Этого они сделать не смогли, но папу все же схватили и отправили сначала в один, а затем в другой монастырь. С помощью слуги папа сумел бежать в собор Св. Петра на другом берегу Тибра. Там ему якобы явился святой Петр, который его вывел и оттуда. Через некоторое время в Рим явился сполетский герцог Виндигис, который помог папе покинуть Италию и направиться к Карлу в Саксонию. Карл и Лев встретились около современного Падеборна, и папа призвал Карла себе на помощь. Одновременно к Карлу пришли письма из Рима от противников папы, обвиняющие его в клятвопреступлениях и прелюбодеянии. Карл понял, что наступил удобный случай решительно вмешаться в дела папства [504] . Он не дал Льву никакого ответа, но пообещал сам явиться в Рим, как только позволят обстоятельства. Пока же он приказал Льву вернуться в Рим в сопровождении франкского вооруженного отряда, что тот и сделал. Хотя большинство римлян явно сочувствовали заговорщикам, спорить с вооруженной охраной папы никто не посмел. Сразу же выступить в поход на Рим Карл не смог. С одной стороны, нестабильное положение в Риме заставляло его выжидать. С другой, в это время тяжело болела и на следующий год умерла жена Карла Лиутгарда. Карл потерял еще нескольких сподвижников, а на аквитанское побережье напали норманнские пираты, так что Карлу пришлось отправиться на запад для укрепления этого побережья. И только летом 800 г. Карл выступил в поход таким образом, чтобы прибыть в Рим к Рождеству.

504

Некоторые ученые даже высказывали мнение, что за спиной заговорщиков в действительности стоял Карл, искавший удобный повод для вмешательства. Другие исследователи, однако, такое мнение решительно отвергают. Во всяком случае, ни в одном источнике нет даже намека на роль Карла в римских событиях в апреле 799 г.

В конце ноября 800 г. Карл прибыл в городок Ментону недалеко от Рима, где встретился с папой и вместе с ним вступил в город. 1 декабря 800 г. он собрал специальный суд из видных церковных сановников, а также франкских и римских вельмож для якобы беспристрастного разбора обвинений той и другой стороны. Однако иерархи, явно угадывая желание Карла, заявили, что судить папу они не могут. А тот, с другой стороны, дал клятву, что он не совершал ничего предосудительного и что на него напали и его обвинили «злые люди». Тем самым Лев фактически был оправдан и утвержден на папском престоле. В ответ на это в первый рождественский день 25 декабря 800 г. в соборе Святого Петра Лев III якобы неожиданно для самого Карла возложил ему на голову императорскую корону и провозгласил: «Да здравствует и побеждает Карл Август, увенчанный Богом великий и мирный император римлян!», и находившиеся в соборе франки и римляне поддержали клич папы. Едва ли, конечно, нужно принимать на веру все детали этого рассказа, а особенно спонтанность коронации. Подобные политические сюрпризы всегда бывают тщательно подготовленными. Несомненно, этот акт явился результатом определенного соглашения между папой и высшим клиром римской церкви, с одной стороны, и франкским королем и его окружением, с другой.

Наличие сговора не означает, что между этими двумя группировками не было противоречий. Самим актом коронации папа стремился подчеркнуть первенство духовной власти над светской, что явно Карла и его двор не устраивало. Само объявление Карла императором римлян включало в себе некоторую двусмысленность. Римлянами все же было подчиненное население (особенно это чувствовалось в Италии), а Карл хотел быть императором всех своих подданных. Поэтому через некоторое время стороны пришли к компромиссу: Карл принял титул не просто императора римлян, а повелителя Римской империи, что давало ему право считаться главой всего населения новой Империи, включая и римское население, и потомков завоевателей, и тех германцев, которые были покорены Карлом и его предшественниками. На всякий случай он сохранил еще и титул короля франков и лангобардов, хотя реально это его положение большой роли не играло. Этим Карл не ограничился. Он являлся еще покровителем и защитником Церкви. И это положение ставило исследователи, однако, такое мнение решительно отвергают. Во всяком случае, ни в одном источнике нет даже намека на роль Карла в римских событиях в апреле 799 г. его если не выше папы, то в какой-то степени наравне с ним. Карл, как и его отец, был еще патрицием Рима, а это делало его светским правителем города Рима, который все еще в глазах современников считался caput mundi — главой мира и в значительной мере противопоставлялся Константинополю. Характерно, что после этого посещения Рима (самого долгого за все его правление) Карл больше в Риме не бывал, а в 813 г. в Ахене провозгласил императором своего сына Людовика Благочестивого без всякого участия папы. Всем этим Карл подчеркивал свое первенство в созданной им империи.

Политическая ситуация благоприятствовала коронации Карла. Он к этому времени уничтожил Лангобардское королевство и считался единственным независимым христианским государем на Европейском континенте за пределами Византии [505] , распространив свою власть и на значительную часть зарейнской Германии. Очень важным делом была его борьба с арабами. В то время арабская опасность представлялась весьма грозной. Ведь арабы были не просто еще одни враги, они были иноверцами, неверными и. как это делали и христиане в отношении язычников, стремились расширить насколько возможно сферу влияния ислама. И Карл вел с ними победоносные войны. Если его дед отбил нападение арабов при Пуатье, а отец отнял у них Септиманию, то сам Карл перешел Пиренеи и начал отвоевание Испании. Там к югу от Пиренеев была создана Испанская марка. Правда, Карл оказался не единственным борцом с мусульманами и не единственным христианским королем континентальной Европы. В Северо-Западной Испании к этому времени уже существовало христианское Астурийское королевство, наследник Вестготского, которое тоже вело борьбу с арабами. Но это был далекий угол Европы, о событиях в котором в остальной Европе знали пока еще очень мало, тем более что астурийский король Альфонс признал себя «человеком» Карла. В глазах европейцев и, что особенно важно, католической Церкви именно Карл Великий представал наиболее могущественным государем и главным борцом за дело христианства [506] .

505

Это не соответствовало реальности. т. к., кроме Астурийского королевства в Испании, о котором в остальной Европе мало что знали, существовали и более известные англосаксонские королевства в Британии. Но идеологи империи Карла Великого предпочитали не замечать этого, хотя главный идеолог Карла Алкуин сам происходил из Британии.

506

Это не помешало ему фактически — заключить союз с багдадским халифом Гарун ал-Рашидом. реально направленным не столько против соперничавших с багдадскими правителями мусульманских властителей Испании, сколько против христианской Византии.

Это его реноме было тем более значительным, что Византия, считавшая себя единственной Империей, справиться с мусульманами никак не могла. Арабы наносили византийцам одно поражение за другим. Да и в борьбе с северными варварами (славянами, болгарами) византийцы часто терпели неудачи. А в самой Византии царила смута. В VIII в. императорская власть повела упорную борьбу с почитанием икон. Это вызвало не только внутренние раздоры в самой Византии, но и разрыв отношений между императором и папой. В этих условиях главным союзником папы становится франкский король. В конце концов, иконопочитание все же победило, и в 787 г. собор осудил иконоборчество и восстановил почитание икон. Но это не привело к восстановлению папских связей с Империей. Рим уже стал независимым по отношению к Константинополю, но, с другой стороны, фактически зависимым от франкского трона. К тому же в 797 г. император Константин VI, склонившийся было вновь к иконоборчеству, был свергнут и ослеплен, а власть оказалась в руках его матери Ирины. Ирина была ярой сторонницей иконопочитания, но сам факт нахождения на имперском троне женщины был неприемлем для Запада. С точки зрения западного европейца рубежа VIII–IX вв… императора вовсе не существовало, так что заполнение образовавшегося вакуума казалось вполне естественным. В 799 г. Алкуин, о котором еще будет сказано, писал Карлу, что из трех самых главных людей в Европе он остался один, ибо папа бежал из Рима, а император свергнут своими согражданами. Так что Карл считался непосредственным преемником Константина VI. И когда на троне в Константинополе вновь оказался мужчина — Никифор I, император на Западе уже имелся и от своего нового достоинства отказываться не собирался.