История Византии. Том III

Гибели Константинополя посвятил монодию (тип риторической декламации) трапезундский ритор Иоанн Евгеник⁶³, автор изысканных «Описаний». Его монодия пересыпана цитатами из Гомера и Фукидида (которому вообще везло в эту эпоху), уснащена риторическими фигурами, что не мешает ей быть прочувствованной и выразительной. Интересно, что «Монодия на взятие Константинополя» была почти немедленно (не позже 60-х годов XV в.) введена в оборот русского читателя — случай редчайший во всей истории литературных связей той эпохи⁶⁴.

Глава 17. АРХИТЕКТУРА И ЖИВОПИСЬ

Распад целостной, централизованной империи после 1204 г. имел огромные последствия для последующего развития византийской культуры. Вклинившиеся латинские владения, постоянное и активное участие в экономической и политической жизни того времени Генуи и Венеции, а также Сербии наложили неизгладимый отпечаток на культуру Византии.

Прежнее неоспоримое главенство Константинополя в культуре империи было подорвано. После латинского завоевания видные деятели культуры живут в Никее. Особую роль в эту эпоху играла Фессалоника, Мистра — столица Морейского государства; большое значение имел Афон. По-видимому, немало нового было создано и в менее известном нам Трапезунде.

Тяжелое экономическое и политическое положение империи, которое характерно для всего последнего периода ее существования, казалось бы, не только не должно было способствовать успешному развитию искусства, но скорее могло бы привести если не к упадку, то во всяком случае к застою. Тем не менее именно в последний период искусство продолжало необычайно прогрессивно развиваться. В памятниках византийского искусства XIII—XV вв. впервые проявились черты, предвосхитившие тот великий переворот, который нашел свое наиболее яркое воплощение в культуре итальянского Возрождения. Хотя византийское искусство и в эту эпоху не утратило присущего ему спиритуализма, однако в памятниках той поры впервые ясно наметился поворот в сторону более живого и свободного понимания исскуства.

В научной литературе последних лет был высказан взгляд, согласно которому творческий расцвет, наблюдавшийся в последниевека византийской культуры, не распространялся на архитектуру и ограничился лишь областью живописи. Так, архитектура, относящаяся ко времени правления династии Палеологов, рассматривается некоторыми исследователями не как начало новой, качественно иной фазы в развитии византийского зодчества, существенно отличающейся и по своим задачам и их решениям от предшествующей, а лишь как непосредственное продолжение архитектуры XI—XII вв. Формы архитектуры последнего периода, по мнению этих исследователей, только развивают то, что уже было найдено в XII столетии, а памятникам XIII—XV вв. свойственна лишь дальнейшая дифференциация архитектурного стиля, связанная с развитием этнических особенностей в разных районах¹.

Решить этот важный вопрос крайне трудно из-за отсутствия обстоятельного и обобщающего рассмотрения в литературе всех собранных материалов. Лучше всего изучены памятники Греции и соседних с Византией славянских государств. Искусство Болгарии и Сербии, хотя и было связано с византийским, носило, однако, совершенно своеобразный и более независимый от канонических традиций характер. Поэтому использование этих материалов при характеристике византийского искусства требует большой осторожности.

Вместе с тем необходимо сказать, что взгляд на развитие византийской архитектуры последнего периода как на простое продолжение предшествующей требует серьезных коррективов. Если в провинциальных центрах, даже таких значительных, как Мистра на Пелопоннесе, в области архитектурной композиции было создано не очень много нового, то этого никак нельзя сказать о константинопольской школе архитектуры. В поздневизантийском Константинополе наблюдается ряд новых архитектурных решений².

Обращаютна себя внимание также и необычайные масштабы строительства. Количество памятников, построенных в те времена, чрезвычайно велико, несмотря на экономические затруднения, которые переживало тогда византийское общество.

Если в Константинополе новые архитектурные вкусы нашли свое воплощение в зданиях, подвергшихся в те времена перестройке и перепланировке, то в провинции дело обстояло совершенно иначе. В Греции было сооружено множество новых памятников зодчества — как церковного, так и гражданского. Наряду с Мистрой, где за два с половиной столетия был выстроен целый город, поражающий разнообразием архитектурного облика отдельных зданий, живописно расположенных с учетом особенностей рельефа местности, немало появилось нового и в других районах. Большое число остатков архитектурных памятников сохранилось в Северной Греции, в Македонии и ее главном городе — Фессалонике. В меньшей степени известны памятники архитектуры того времени во Фракии.

Свод северной половины внутреннего Нартекса. Кахриэ-Джами. XIV в.

Несмотря на господство крестовокупольного типа зданий, явившегося высшим достижением зодчества предшествующего периода, в XIII—XV вв. встречается много купольных базилик. Таковы, например, церкви Софии, Хрисокефалос, Евгения в Трапезунде. Здания подобных же форм сооружались и в Греции — в Мистре и в столице Эпирского царства — Арте. Нередко в первом этаже план здания строился в форме греческого равноконечного креста. Центральный купол воздвигался на основании, образованном четырьмя коробовыми сводами. По углам креста ставились четыре малых купола. Иногда возводились многоэтажные колокольни, например в Трапезунде и Мистре, напоминающие аналогичные сооружения на Западе.

Как правило, строившиеся в этот период здания невелики по объему. Исключительно большое внимание зодчие уделяли наружному оформлению архитектурных памятников. Яркими образцами этого являются храмы Греции и Македонии. Так, чрезвычайно богата наружная отделка в церкви св. Апостолов в Фессалонике. Вся восточная часть храма украшена снаружи сплошным ковром барельефов. Чередование разнообразных поясов геометрического орнамента, глухих аркад, неглубоких многократно профилированных нишек и полуколонок с капителями придают апсидальной части здания и куполам с их высокими гранеными барабанами необычайно живописный и нарядный вид.

Подобное же внимание к наружному виду и богатство замысла обнаруживают церкви Мистры. В храме Пантанассы горизонтальные линии и украшающая здание наружная легкая колоннада напоминают дворцовые сооружения Италии того времени. Горизонтальная ось подчеркнута сплошными рядами орнаментации зданий фестонами, опоясывающими храм, следуя всем его изгибам над глухой колоннадой первого этажа. Памятник великолепно поставлен на фоне поднимающейся возвышенности.

Архитектурные памятники того времени, как об этом свидетельствует их богатое внешнее оформление, подобно произведениям скульптуры, были рассчитаны в первую очередь на обозрение извне. Небольшие размеры храмов и их значительное количество указывают, кроме того, на стремление строителей создать уютные помещения, предназначенные для небольшого круга молящихся.

О характере оформления внутреннего пространства дает, пожалуй, наиболее яркое представление один из важнейших памятников архитектуры Константинополя — церковь монастыря Хоры, превращенная при турецком владычестве в мечеть Кахриэ-Джами. Несмотря на многократные перестройки, которым храм подвергался еще в византийские времена, он в своем окончательном виде является цельным и законченным архитектурным памятником поздней Византии³. Первоначальный его план, восходящий, возможно, еще к VI столетию⁴, был использован позднейшими зодчими для создания архитектурной композиции, отвечающей вкусам поздневизантийского общества.