История военного искусства

В то время как Германик шел с юго-запада через страну хаттов, одновременно с ним Цецина во главе нижнерейнских легионов двигался от Ветеры вверх по Липпе, не давая, таким образом, возможности херускам прийти на помощь к хаттам. Но они не отважились даже подойти к нему. Цецина дал сражение марсам, которые уже в прошедшие годы подвергались нападению со стороны римлян.

Возвратившись после этой экспедиции, Германик принял посланных к нему Сегестом делегатов, которые сообщили ему, что их князь снова поссорился с Арминием и, будучи осажден им, просит помощи у римлян. Римский полководец тотчас же двинулся в путь, снова поднялся по Липпской дороге, прогнал германцев, осаждавших Сегеста и доставил его вместе с его свитой к Рейну. Так как Тацит ничего не сообщает собственно о сражении с херусками, то крепость, в которой был осажден Сегест, должна была находиться у самой границы страны херусков. Если бы Германик углубился дальше в лесистые горы херусков, то едва ли Арминий выпустил бы его оттуда, не напав на него. Притом, конечно, такое предприятие потребовало бы очень больших приготовлений и снаряжений. Так как мы дальше узнаем, что на следующий год германцы осадили Ализо, то мы должны предположить, что эта крепость в течение 15 г., - очевидно, в то время, когда здесь стоял Цецина и своими войсками прикрывал стройку, - была римлянами восстановлена и оборудована в качестве складочного пункта. Ведь такую импровизированную экспедицию нельзя было предпринять, не использовав хорошо снабженного складочного пункта на Верхней Липпе. Крепость Сегеста была не чем иным, как Тевтобургом (Гротенбургом), находившимся всего лишь в трех милях от Ализо. Следовательно, это не было крупным предприятием. Все же для него не хватило гарнизона Ализо, а потому пришлось послать настоящее войско, чтобы отогнать херусков, главная область расселения которых простиралась по ту сторону Везера вплоть до самого Гарца (Гильдесгейм, Брауншвейг).

ГЛАВНЫЙ ПОХОД 15 г.

Весенний поход не только нанес тяжелый удар германским племенам, жившим между Липпой и Майном, но одновременно послужил и к тому, чтобы подготовить второй, более крупный поход, причем в это же самое время был снова восстановлен Ализо. Во время весеннего похода обе половины римского войска лишь косвенным образом действовали вместе, теперь же все объединенное римское войско должно было сперва нанести сокрушительный удар одному из германских племен, бруктерам, а потом обратить свое оружие против херусков.

Германик посадил меньшую часть своего войска - четыре легиона - на корабли и поплыл с нею через канал Друза в Северное море, а затем вверх по Эмсу, чтобы напасть с севера на бруктеров, живших по обеим сторонам Верхнего Эмса. А в это время Цецина с другой половиной легионов продвигался с юга, от Ветера, от Липпской дороги. Конница же шла по особой дороге через область фризов. К сожалению, источники нам не сообщают, почему конница не сопровождала легионы Цецины. Во всяком случае это разделение указывает на то, что римляне еще не ждали нападения к западу от Эмса.

С точки зрения пространства и времени было бы гораздо выгоднее двинуть все войско несколькими параллельными колоннами из Ветера. Так как германцы не принимали сражения в открытом поле и не давали себя зажать в тиски, то было, в сущности говоря, довольно безразлично, шли ли все римляне с одной стороны или же надвигались с различных сторон. Но разделение экспедиции имело то большое преимущество, что оно давало возможность Германику везти с собой продовольствие на кораблях. Мы можем предположить, что Германик, еще находясь на некотором расстоянии от бруктеров, - приблизительно около Меппена, у впадения Хазы в Эмс, - оставил в укрепленном лагере большую часть своего флота с запасами продовольствия, необходимыми для возвращения, а сам для своего продвижения вверх по Эмсу взял с собою лишь некоторое количество особенно плоскодонных лодок, которые везли провиант для его войска. По Тациту, оба римских войска соединились у Эмса. Но мы под этим словом "соединение" должны понимать не действительное объединение, а лишь установление связи. Действительное соединение противоречило бы целям данной войны. До тех пор, пока у римлян еще не было надежды вызвать германцев на бой, для них было не так важно соединить войска, как, наоборот, расширить их фронт, чтобы обыскать по возможности более широкую зону, предав ее опустошению и разграблению. Чем шире была захватываемая войском зона, тем больше было шансов на захват скрытого противником имущества. Расширение зоны не только распространяло, но и повышало степень действия. При этом надо было принимать во внимание лишь то обстоятельство, что каждая колонна должна была оставаться настолько сильной, чтобы иметь возможность дать самостоятельный отпор возможному нападению германцев. Тацит сообщает далее, что вся страна между Липпой и Эмсом была опустошена. И эту фразу мы не должны понимать в том смысле, что римляне строго ограничились областью, лежащей между этими двумя реками, так как у их истоков расстояние между ними едва достигает двух миль. Источник Тацита, очевидно, с особенным ударением указывал на местность, лежавшую между Липпой и Эмсом, так как здесь главным образом находились поселения бруктеров. Но область их расселения захватывала также примыкающие на севере лесистые горы и находящуюся между ними долину, в которой расположен Оснабрюк. Очевидно, римляне обыскали, насколько это им было возможно, и эти области.

В то время как римские войска шли, таким образом, по местности, лежавшей вдоль Оснинга, и достигли истоков Эмса и границ области бруктеров, они оказались недалеко от поля сражения Вара. Когда Германик за несколько месяцев до этого освободил Сегеста, то он уже находился очень недалеко от этого места, но не пошел туда. Поэтому очень многих удивляло, что именно тогда он не совершил акта благочестия. Но этот факт очень легко объяснить. От Ализо до Дэрского ущелья, действительно, всего лишь три мили, а от Тевтобурга, от которого, по-видимому, римляне были очень недалеко, когда они снимали осаду с Сегеста, всего только одна миля. Но для того чтобы полностью совершить погребение, Германик должен был дойти до летнего лагеря Вара, находившегося у Вестфальских ворот. Между тем от Ализо до Ворот, - принимая во внимание ту большую осторожность, с которой надо было продвигаться вперед, - было все же от трех до четырех переходов. Сбор останков и торжественное погребение должны были занять несколько дней. Следовательно, вся экспедиция должна была отнять около 10-12 дней. Для большого войска это требовало и больших приготовлений. Но прежде всего Германик сам не хотел мимолетно посетить место этого несчастья, похоронить мертвых и тотчас же вернуться обратно. Он хотел вплести акт благочестия в поход, который и сам по себе своим положительным результатом должен был восстановить авторитет римлян и смыть позор поражения Вара. Теперь же, строго покарав одно из племен, участвовавших в этом сражении, и даже, может быть, совсем прогнав его из его страны, он появился в качестве победителя, от которого германцы уже не осмеливались защищать свою родную землю, в обители смерти, похоронил останки павших и воздвиг над ними курган.

Тацит сообщает, что, когда римское войско достигло границ страны бруктеров, Цецина был послан вперед, чтобы обследовать лесистые горы и навести плотины и мосты через болота и топи. Но это сообщение вовсе не исключает того, что часть римского войска шла просто по старой дороге, ведшей из Ализо через Дэрское ущелье, так как Сенна - область, непосредственно лежавшая перед Тевтобургским лесом, - состояла из лугов и болот, которые в те времена были, вероятно, гораздо более топкими, чем теперь, и так как германцы, наверное, разрушили все старые римские пути. Лишь одна часть римского войска должна была во всяком случае пойти по этому пути, а именно - северная колонна, продвигавшаяся через Билефельдский проход, где нужно было проложить новый путь ввиду отсутствия старого. Даже в более позднее время здесь пытались обнаружить следы путей и построек, сооруженных Цециной.

До сих пор мы ничего не слышали о деятельности Арминия, и если нам Тацит далее сообщает, что Германик именно теперь углубился вслед за Арминием в непроходимые дебри и дал ему сражение, которое не привело к решительным результатам, то и это нам мало что говорит, так как Тацит не указывает направления, в котором отступал Арминий и по которому его преследовали римляне. Единственный точный факт, которым мы располагаем и который нам может служить опорным пунктом, это то, что Германик привел, наконец, свое войско обратно к Эмсу. Если бы римляне последовали за херусками через Везер, то Германик на своем обратном пути не направился бы на Эмс, но выбрал бы более близкий путь на Ализо, где находился его складочный пункт, что дало бы ему возможность спокойно отвести войска по Липпской дороге к Рейну. Поэтому мы должны принять, - что впрочем, учитывая германские обычаи, гораздо правдоподобнее, - что германцы собрались не впереди римлян, а позади них, когда они шли через Тевтобургский лес по направлению к Вестфальским воротам. Поэтому Германик, выйдя из Ворот и направившись к западу, очевидно, пытался захватить Арминия в горах Виена и Оснинга. По-видимому, одна часть римлян продвигалась между горными цепями по направлению от Реме на Оснабрюк, другая же часть шла севернее гор от Миндена на Брамше. Придя в Ализо и запасшись провиантом, римляне смогли углубиться довольно далеко в неприятельскую страну. Но Арминию удалось скрыться от римлян. Поэтому Германику, когда иссякли его запасы продовольствия, уже, наконец, не оставалось ничего другого, как повернуть обратно. С одной половиной своего войска он вернулся к Эмсу и на кораблях возвратился домой. Очевидно, продовольственные запасы были уже высланы войску вперед из лагеря в Меппене и получены им либо на Эмсе, либо на Хазе. Конница же, которая туда шла через страну фризионов, - приблизительно по дороге Эммерих - Рейне или Арнхейм - Линген, - должна была теперь, вследствие близости главных германских сил, сопровождать войско Германика вплоть до того лагеря, где находились корабли. А затем, так как не было возможности погрузить всадников на корабли и так как Буртангово болото закрывало прямой путь на родину, конница, обойдя это препятствие с севера, возвратилась к Рейну, следуя вдоль морского берега42.

После того как римское войско разделилось на две части, другая его часть под начальством Цецины двинулась прямым сухим путем на Ветера. Теперь для Арминия настал момент для решительных действий. Корпус Цецины должен был пройти по очень опасному пути через плотину, проложенную по топи и укрепленную брусьями, ведшую через покрытые лесами холмы. Эта плотина была построена за несколько лет перед тем римским полководцем Л. Домицием Агенобарбом. Было затрачено много трудов для того, чтобы найти эти длинные мосты, как римляне называли эти дороги, но эти труды до сих пор не увенчались решительным успехом. Таких брусчатых дорог имеется очень много; даже в Западной Пруссии, до которой римляне никогда не доходили, недавно были обнаружены такие сооружения. Исходя из прямого смысла слов Тацита, следует признать, что римское войско шло соединенным вплоть до Эмса и лишь здесь разделилось. Поэтому длинные мосты должны находиться слева от Эмса, приблизительно около Кесфельда. Но, как мы уже видели выше, Тацит не дает твердых оснований для таких точных и определенных интерпретаций. Поэтому нельзя считать исключенной возможность того, что Цецина отделился от Германика гораздо раньше, и что длинные мосты находятся около Ибурга43 южнее Оснабрюка.

Для понимания этих событий с точки зрения военной истории этот топографический вопрос не является очень существенным. Существенное значение имеет лишь тот факт, что Германику с его громадным войском, состоявшим из восьми легионов и вспомогательных войск и насчитывавшим в общей сложности, пожалуй, 50 000 человек, не удалось вынудить германцев к большому решительному сражению и что, как раз наоборот, когда римляне были вынуждены недостатком в продовольствии разделиться и повернуть обратно, Арминий учел правильный момент и нашел подходящее место для того, чтобы напасть на одну часть римского войска - на корпус Цецины. По словам самих римлян, Арминий их очень сильно потеснил, поставил их в очень тяжелое положение и, пожалуй, уготовил бы им участь Вара, если бы выполнению его плана не помешала недисциплинированность, жадность и погоня за добычей германцев. Последовав совету другого князя херусков Ингвиомера, дяди Арминия, они штурмовали римский лагерь, но при этом были разбиты Цециной, который как старый опытный воин знал, что ему надо было делать, и, выбрав правильный момент, как Цезарь при Алезии, сделал вылазку и нанес поражение германцам. Также и остальная часть римского войска, находившаяся на кораблях под начальством Германика, понесла значительные потери вследствие бури и непогоды, но все же в конце концов, так же как и корпус Цецины, вернулась благополучно домой.

1. "Крепость в горах Таунуса (in monte Tauno), по Тациту ("Анналы", I, 56), построенная Германиком до того, как он двинулся в поход против хаттов, была лишь возобновлением прежней постройки, возведенной Друзом. Дион (54, 33) в той же самой фразе, в которой он рассказывает о постройке Ализо, сообщает также и о том, что Друз построил другую крепость в стране хаттов на Рейне. Поэтому легко предположить, - и весьма вероятно, - что это именно и есть та крепость, которую восстановил Германик. Но тогда, если только Дион не ошибается, она должна была бы находиться на Рейне. В связи с этим недавно было сделано предположение, что эта крепость находилась у Хорхейма в двух милях от Майнца по направлению к Хехсту, немного севернее Майна, где были обнаружены следы древнеримского поселения.

Если это правильно, то это поселение, расположенное столь близко от главной крепости, не могло бы иметь никакого особенного значения и потому не было упомянуто в источниках. Да к тому же нельзя и сказать, что Хорхейм лежит на Рейне. А по своему буквальному смыслу указание Диона относится к предмостному укреплению.

Но я предпочел бы иное объяснение. Ведь не следует забывать, что Тацит черпал свой материал не из первых рук. Весьма возможно, что он из своего источника извлек сведения о том, что Друз, возвратившись из своего липпского похода к Рейну и построив Ализо, построил также и у хаттов крепость. Отсюда Дион мог просто сам сделать тот вывод, что Друз построил эту крепость на Рейне. К тому же и тождество этой крепости с той, которую восстановил Германик, является лишь простым предположением.