История военного искусства

Поэтому реконструкция похода 16 г., предложенная Дамом, является неудовлетворительной как с военно-технической точки зрения, так и с точки зрения критики источника. Хотя Дам вполне правильно признал, - и это является его серьезной заслугой, - что основным моментом римских походов в Германию является вопрос снабжения, однако, его научный метод недостаточен для правильного решения всех связанных с этим вопросов. Такие же ошибки делает этот автор и при описании других походов (ср. главу "Снабжение и обоз" в конце этого тома).

4. Кепп в своей работе "Римляне в Германии" (Коерр, "Die R^mer in Deutschland") обнаруживает себя настолько проницательным, что признает недостоверность рассказа Тацита о походе 16 г. Но вместе с тем он противопоставляет свой холодный скептицизм попытке раскрыть и исправить ошибки Тацита, исходя из стратегических соображений и точных сведений о географических отношениях, и предпочитает оставаться при своем "не знаю". С такой точкой зрения можно было бы согласиться, если бы только она последовательно проводилась. Но во многих других местах своей работы Кепп сам не может удержаться от того, чтобы не прийти на помощь своему источнику посредством стратегических рассуждений. Поэтому его собственное предостережение, что не следует стремиться к тому, чтобы быть умнее Тацита (стр. 34), которым он как будто бы пытается руководствоваться в своей работе, должно быть обращено по его собственному адресу. В ответ на это предостережение я хотел бы спросить моего коллегу по исследовательской работе, последовал ли он моему совету (см. выше, стр. 45) и испытал ли он свой критерий оценки Тацита в качестве военно-исторического источника, применив его к описанию сражения при Бель-Альянс, принадлежащему перу Трейчке. Я боюсь, что он так же мало этим занимался, как и наши старые историки, которые не проверили Геродота на Буллингере, а Цезаря на Наполеоне и Фридрихе. Если бы он это сделал, то я убежден, что его прекрасная и делающая ему честь книга все же в некоторых своих частях приобрела бы иной вид.

5. Гергард Кесслер в своей работе "Традиция о Германике" (Gerhard Keszler, "Die Tradition ьber Germanicus", Leipziger Dissertation, 1905), подвергая анализу источники, сделал попытку также осветить и германские походы. Он считает, что основным источником Тацита была биография Германика, которая лежала в основе также и рассказа Диона. Почти все фактические события совершенно правильно излагаются в этой книге. Особенно следует отметить вполне правильное мнение автора, что римский флот в 16 г. вошел не в Эмс, а в Везер. Кесслер очень удачно доказывает, что рассказ о переходе Германика через Эмс, а потом через Везер является дублированием того же самого факта. Но, говоря о том, что все восемь легионов были доставлены этим флотом (стр. 51), Кесслер не уяснил себе того, каких громадных трудов должно было стоить переправить по морю на такое большое расстояние войско, состоявшее из 50 000 бойцов. И, конечно, при этом нельзя ссылаться на то, что Германик уже в предыдущем году отправил на кораблях четыре легиона, а на этот раз, как об этом подробно рассказывает Тацит, построил много новых кораблей и, следовательно, погрузил на этот флот значительно большее войско. Доставка двух легионов со вспомогательными войсками, с полным запасом продовольствия и прочими припасами, необходимыми для всего войска на все время летнего похода, кораблей, которые могли идти по Северному морю, вспомогательных кораблей, которые могли идти по рекам, по возможности далеко, - все это требовало таких громадных снаряжений, что это нам кажется вполне соответствующим описанию Тацита. В предшествовавшем году четыре легиона были отправлены без вспомогательных войск, а о коннице ясно сказано, что она шла сухим путем через страну фризов. К тому же эта экспедиция шла по Эмсу, а не по Везеру, как следующая за нею, на что, впрочем, указывает и сам Кесслер. Таким образом, несмотря на то, что войска, отправленные на кораблях, по своей численности были меньше, чем в прошлый раз, все же эта новая экспедиция была значительно крупнее и потому требовала очень больших приготовлений.

Переправить на кораблях от Батавских островов вплоть до Везера восемь легионов со вспомогательными войсками, конницей и запасами было не только невыполнимо, но и совершенно излишне, так как римское войско, идя сухим путем от Липпы, могло гораздо скорее и удобнее, по более короткой дороге вторгнуться в страну херусков. Этот большой флот был снаряжен не для перевозки армии, а для доставки снабжения, для организации пловучего склада, без которого римское войско не могло оперировать в стране херусков. Два легиона и вспомогательные войска, находившиеся на кораблях, были нужны лишь для прикрытия транспорта. Кесслер недостаточно оценил значение момента снабжения; это явилось причиной того, что он со своей стратегической критикой не только здесь, но и в других местах своей работы встал на ложный путь. В результате всего этого он пришел к крайне неоправданному и необоснованному суждению о стратегических способностях и характерных чертах стратегического таланта Германика. Нельзя развенчивать Германика, так как ему нельзя отказать в том, что он проявил самую решительную энергию при выполнении своей задачи. Необходимо признать, что способы, примененные им, были правильно задуманы, что он шел правильными путями и что все это вполне соответствовало наличным условиям и обстоятельствам. Лишь в таком случае может быть установлена всемирно-историческая роль Арминия. Если бы Германик был таким безрассудным человеком, каким его изображает Кесслер, и если бы Сегест и весь его род были столь незначительны, то и дело Арминия нельзя было бы назвать великим подвигом. Но решающим обстоятельством в данном случае является то, что Германик совершенно правильно учел обстановку, а именно - если он со своим громадным войском появится на Везере, то находящиеся в его свите херусские князья, при наличии флота с продовольственными запасами, смогут выдержать войну в течение всего лета, а херуски сочтут свое дело проигранным и покорятся римлянам. Но то, что этого не произошло и что херуски, несмотря на все, продолжали борьбу, крепко держась своего вождя, показывает нам гораздо яснее, чем сражение в Тевтобургском лесу, что Арминий был действительно великим человеком.

LIMITES (ГРАНИЦЫ)

6. Тацит в "Анналах" (II, 7) пишет: "На всем протяжении между крепостью Ализо и Рейном были построены новые дороги и пути" (cuncta inter castellum Alisonem ас Rhenum novis limitibus aggeribusque permunita). До сих пор слово "limitibus" переводили "пограничными валами", но это является очевидной несообразностью. В таком случае возникает вопрос: в каком направлении шли эти валы? Что они ограничивали и что они защищали? Откуда бы взялись войска для занятия этих линий? Об этом мы еще будем говорить ниже, при рассмотрении вопроса о позднейшем большом limes. Limes обозначает рубеж, или, вернее, одновременно дорогу и границу. Но это слово очень часто употребляется и таким образом, что в нем сохраняется лишь одно значение, а другое совершенно исчезает. Так, например, у Веллея (II, 121) "aperire limites", очевидно, просто означает "установить границу"; в таком же смысле употребляет это выражение и Сенека (de benef., I, 14), даже в более узком смысле: "устанавливать менее просторную границу (minus laxum limitem aperire). А Ливий (XXXI, 39) говорит, что царь Филипп "поперечными путями" (transversis limitibus) двинулся против врага. Цицерон ("Сон Сципиона", 8 - "Somn. Scip." 8, "de re publ", 6, 24) пишет, что "перед теми, кто хорошо послужил родине, как бы открывается путь к святилищу неба", и также Овидий ("Metam.", 8, 558) - "обычный путь (limes) реки". Таким образом, здесь, как и во многих других случаях, слово "limes" означает "путь". Представление о том, что limes связано с каким-либо укреплением или вообще означает "пограничное укрепление", относится к значительно более позднему времени, являясь, может быть, даже современным представлением, которое к тому же постепенно исчезает благодаря обследованию смысла limes'a. Тацит употребляет это выражение семь раз: в "Германии" (гл. 29) и в "Агриколе" (гл. 41) - в смысле "граница"; в "Историях" (21, 25) - в описании сражения при Кремоне, - насколько можно понять это описание, - очевидно, в смысле "путь"; а в "Анналах" (I, 50) он пишет, что Германик пошел против марсов, "пересек Цезийский лес и дорогу (limes), которую начал строить Тиберий, расположил лагерь на дороге" (in limite). Германик шел севернее Липпы, затем повернул на юг, перешел через Липпу и после этого пересек Цезийский лес и дорогу Тиберия. Здесь даже нельзя и думать об укреплениях. Наоборот, здесь было бы очень кстати предположить наличие дороги, которую Тиберий начал строить южнее, приблизительно параллельно Липпе, и которую теперь Германик пересек, разбив на ней лагерь.

Седьмым местом у Тацита является как раз то место, которое мы здесь разбираем. Слово "limes" здесь, конечно, не может иметь никакого отношения к границе. "Aggeres", с которыми здесь сопоставляются "limites", обозначают мощеные дороги. Уже в упомянутом выше описании сражения при Кремоне (Hist. III, 21, 23) говорилось о "насыпи дороги" (agger viae), и в непосредственной связи с этим стояло и слово "limes", которое было здесь употреблено также в смысле дороги. Такой же смысл имеет это слово и в данном месте. Слово "permunire" у Тацита обычно означает "укреплять", причем приставка "per" лишь усиливает основное значение корня, не меняя его смысла. Однако, в слово "укреплять" здесь, очевидно, не вложено смысла "укреплять окопами". Может быть, это выражение можно просто перевести "защитить, сделать безопасным", так как слово "munire" часто употреблялось в таком смысле; так, например, у Плиния (h. nat. XX, 51) или у Лукреция (IV, 1256): "старость детьми обеспечить". Но так как "munire viam" очень часто обозначает "построить дорогу", то, может быть, эту фразу лучше всего было бы перевести таким образом: "он на всем пространстве между Ализо и Рейном построил новые дороги и пути", или, применяя более простые выражения, "он построил крепкую и прямую дорогу от Ализо до Рейна".

Раньше, чем я пришел к этому переводу, мне приходило в голову другое объяснение, также вполне правдоподобное. Под словом "limites" я тогда понимал сваленный вдоль дороги лес, для того чтобы затруднить германцам нападение на дорогу. Так как первым значением limes является "межевая полоса, рубеж" и так как вдоль межи или границы, проходящей через лес, часто лежат сваленные деревья, то такое истолкование является вполне возможным. Но так как limes часто просто обозначает "путь" и даже встречается наряду со словом "мощеная дорога" (agger), то этот смысл в данном случае является наиболее правильным. Во всяком случае смысл данного места заключается в том, что Германик, - пока легионы стояли в Ализо и ждали появления полководца со своим флотом на Везере, - использовал это время для того, чтобы улучшить пути сообщения между Ализо и Рейном.

Добавление ко 2-му изданию. Только что изложенная точка зрения нашла свое подтверждение в работе Оксе ("Bonner Jab'tocher", Bd. 114, 115.
– "Боннские ежегодники", т. 114-115.
– широко и научно обоснованной в строго филологическом отношении. Автор, так же как и я, считает, что limes Тиберия был военной дорогой, которая, по мнению автора, была абсолютно прямой и очень широкой. Работы, произведенные Германиком в 16 г., по мнению автора, являются лишь окончанием тех работ по сооружению этой дороги, которые были начаты Тиберием. Такое объяснение, по мысли автора, вполне соответствует всему контексту и самому слову "permunire", которое может обозначать "изготовлять, сооружать". Если это правильно, то Тацит, очевидно, заимствовал это слово из своего источника, так как едва ли он сам настолько хорошо знал топографию местности и настолько внимательно продумал в данном случае всю цепь событий, чтобы, описывая труды Германика, вспомнить о limes Тиберия (ср. ниже относительно limiles Домициана).

СПЕЦИАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ О МЕСТОНАХОЖДЕНИИ АЛИЗО

Ализо стало теперь почти краеугольным камнем при реконструкции всех римско-германских походов. Поэтому мы должны подвергнуть специальному исследованию этот много раз дискутировавшийся вопрос относительно местонахождения Ализо. Мы решили, что это будет лучше сделать в конце настоящей главы, так как после проработки отдельных походов читатель увидит яснее и отчетливее, чем после одного лишь вводного теоретического изложения, те общие стратегические моменты и условия данного театра военных действий, которые при этом необходимо принять во внимание.

Начиная наше исследование, мы должны прежде всего поставить и разделить два вопроса. Первый вопрос заключается в том, устроили ли римляне на Верхней Липпе складочный пункт, который служил базой для их операций в собственно внутренней Германии. Второй же вопрос заключается в том, назывался ли этот пункт Ализо.

Но раньше чем подвергать исследованию и сравнению наши источники, было бы правильнее всего поставить технический вопрос о том, насколько судоходной была Липпа.

По этому вопросу я имею здесь возможность изложить те сведения, которые мне любезно были сообщены техническими специалистами по речному делу, - тайным строительным советником Редером и тайным строительным советником Келлером II из министерства общественных работ, а также строительным советником Редером из Дица, который раньше жил в Хамме на Липпе.

В древние времена, когда еще не было прочных дорог, было так трудно доставлять товары сухим путем, что люди пользовались в качестве путей сообщения даже очень мелкими водными путями. Херфорд пытался использовать в XV в. Верру, а Брауншвейг-Окер в качестве водных путей52.

Доставить лодку с грузом вверх по течению, если еще не построен бечевник, конечно, тоже не легко, но все же легче, чем доставить соответствующее количество тележек по мягкой проселочной дороге. Лодки тянулись людьми, которые по большей части шли по воде близ берега. Когда же подходили к стремнине, которую нельзя было преодолеть, то товары выгружались и переносились на руках, пока это было необходимо, а пустые лодки тянулись дальше. Так до сих пор делают в Африке и такой - даже полный препятствий - водный путь все же выгоднее и удобнее сухопутной дороги. На Липпе нет таких препятствий. Она в настоящее время по своим естественным условиям судоходна до Липпштадта. За Липпштадтом посредством плотин река сделана несудоходной в интересах сельского хозяйства. Но если устранить эти препятствия, то судоходность Липпы могла бы быть восстановлена вплоть до Нейхауза, где Падер и Альма соединяются с Липпой53. Падение дна реки от Нейхауза до Липпштадта выражается в среднем 1 на 2 000. Поперечный профиль очень глубоко врезан и, следовательно, очень благоприятен, так что при устранении всех препятствий здесь без труда могут проходить грузовые баржи длиною в 20 м, шириной в 4 м, с осадкой в 0,75 м и с грузоподъемностью в 45 т (т.е. 900 ц). Такие баржи могут ходить с хорошей скоростью в среднем в течение 98 дней в году с ограниченной скоростью - в течение 101 дня и совсем не могут ходить: вследствие недостатка воды - в течение 156 дней и вследствие избытка воды - в течение 10 дней в году. Нельзя утверждать, что германские реки в древности были полноводнее, чем теперь. Но даже несмотря на это, из всего вышесказанного должно быть ясно, что во времена Арминия Липпа была до Нейхауза достаточно судоходна для военных целей римлян, которые ведь могли пользоваться меньшими судами, чем описанные нами выше. Весною можно было по ней доставлять почти вплоть до ее истоков все припасы, необходимые для летнего похода.