История военного искусства

Легион являлся всегда только административной единицей, первоначальной же тактической единицей была фаланга, состоявшая из одного или нескольких легионов. У греков и македонян она такой единицей и осталась. Римляне же расчленили фалангу, поделили ее на эшелоны (линии) и разбили на многочисленные небольшие тактические подразделения, которые могли то соединяться в прочное целое, то с необычайной гибкостью менять форму строя: делиться, поворачиваться в одну или другую сторону. Как жутко и трудно было, вероятно, старинной греческой фаланге гоплитов охранять фланги от натиска кавалерии! Римский же полководец со времени Мария мог приказать нескольким когортам образовать прикрытие для флангов и быть вполне спокойным за них. Каким простым и удобным кажется такое устройство войска! Но для того чтобы организовать это удобное подразделение на мелкие группы, спаянные так тесно, что в любую минуту можно было образовать тактическую единицу, надо было преодолеть много трудностей. Для этого потребовались целые столетия и римская дисциплина. Одно лишь это государство из древнего мира действительно добилось этого и благодаря этому достигло господства над всеми остальными.

Раньше находили, что производить впечатление на войне могут только воины, объединенные в сомкнутые массы. Но массы эти оказались на деле неуклюжими, беспомощными и очень чувствительными со стороны тыла и на флангах. При этом большая часть оружия бездействовала.

Но для того чтобы вместо одной большой группы составить много маленьких, взаимно помогающих друг другу исправлять недочеты, понадобилась огромная сила военной дисциплины, которая спаяла воедино сумму одиночных воинов; при этом единая воля настолько твердо властвует, что даже душевное волнение и угроза смерти в сражениях не могут их разъединить. Когорта находится в руках начальника, а начальники следуют приказу полководца14.

Когортная тактика является высшей точкой, которой достигла древняя пехота в развитии искусства боя. С тех пор все зависит от искусства полководца, которому уже не требуется изобретать новые формы строя, а нужно только применять и развивать установившиеся.

Основой когортной тактики явилось профессиональное войско, заменившее гражданское.

Вплоть до Мария комплектование производилось еще по старым правилам, хотя сущность последних и изменилась. Всеобщая воинская повинность проводилась очень мягко лишь задолго до Второй Пунической войны. Во время же этой войны она действовала со всею строгостью и с тех пор стала самодержавной. Войска, выставлявшиеся римлянами на поле сражения, по отношению к количеству граждан были так немногочисленны, что требовалось всего лишь несколько возрастных классов, чтобы их пополнить. Вместо того, чтобы призывать и обучать новых рекрут (в целях справедливого распределения повинности среди населения), предпочитали брать воинов, уже отбывших срок службы, хотя бы они и не проявляли особой склонности к этому. Но жалованье, добыча и подарки во время триумфа были так ценны, что многие добровольно шли на службу. Когда разразилась война против Персея Македонского, - рассказывает Ливий (XLII, 32), - в войско добровольно вступило много старых солдат, знавших, как разбогатели те, кто участвовал в войнах против Филиппа и Антиоха. Теоретически старый способ набора остался и применялся иногда так, что военнообязанные тянули жребий между собой или начальство само призывало иногда некоторых из них. Надо полагать, что гражданин, вытянувший жребий, мог беспрепятственно заменить себя другим подходящим рекрутом, причем богатые люди, нужные дома для ведения хозяйства, умели при благосклонном покровительстве чиновников уклоняться от службы. Насколько понизился интерес к военной службе, видно из многочисленных сообщений, где указывается, как трудно было набрать рекрут, когда предстояли либо опасные, либо не обещающие большой добычи походы. Призываемые выставляли всевозможные предлоги, чтобы уклониться от службы. Ничего другого не оставалось, как действовать в принудительном порядке15.

Делались попытки упорядочить эту систему административного произвола. В то время как Полибий утверждает, что римский гражданин обязан был проделать 16 походов, а в случае надобности и 20, Аппиан в одной из заметок говорит, что гражданин, проделавший 6 походов, мог просить об отставке. По-видимому, Кай Гракх сократил еще больше срок действительной службы, но этот срок снова пришлось увеличить, когда нашествие кимвров повергло Рим в ужас, и отечество не могло отказаться16 от помощи опытных, уже испытанных в сражениях солдат. Ввести систему и порядок при наборе, когда должен царить неограниченный закон, но нужно собрать ограниченное число граждан, невозможно; это мы увидим на примере Пруссии при Фридрихе Вильгельме I. Положение, в силу которого для войны требуются испытанные воины, идет вразрез с гуманностью и справедливым распределением тягот среди населения, а склонность старых солдат, отвыкших за время продолжительной военной службы от гражданского состояния, идет этому принципу навстречу. Таким образом, возникает противоречие между формой и содержанием, получается карикатура набора, где с добровольной явкой сочетается административный произвол, - "нажим", как это называется в истории английского флота. Если и случалось консулам применять со всею строгостью законы, то граждане считали такой образ действия тиранией и жаловались народным трибунам. Ливий дважды сообщает (Epitome, 48 и 55), что при подобном конфликте в 150 и 138 гг. народные трибуны заключили консулов в тюрьму. Марий сразу положил конец всем этим древним формам набора и утвердил систему вербовки солдат. Чем больше капитализм, с одной стороны, и рабство - с другой превращали средний класс и крестьянство в деклассированный элемент, тем более удобную почву представляла собой Италия для офицера-вербовщика, и Марий не страшился принимать в войско даже рабов17. И теперь всеобщая воинская повинность не только не была отменена законом, но даже впоследствии давала основание для производства набора; что же касается института наемников, то он существовал в армии уже давно и теперь только усилился.

Ввиду того что через несколько лет все италийцы получили права гражданства, исчезло различие между чисто римскими легионами и набранными из союзников. Это различие было не военного, но лишь политического свойства; совершенно так же войска Рейнского союза (итальянцев, швейцарцев) входили в армию Наполеона. Организация и тактика союзных войск почти не отличались от римской. Вспомогательное войско (auxilia), появившееся в конце Второй Пунической войны, в римской армии является совершенно другой организацией; здесь составлены особые группы войска, - как, например, стрелки из лука, пращники или группы варваров, применявших свой способ борьбы. Конница вся сплошь состояла из таких элементов.

1. Мой взгляд на историю римской воинской повинности не совпадает с принятыми до сего времени толкованиями. Тогда как я исхожу из того, что в первоначальном старинном маленьком кантоне эта повинность была всеобщей, современные историки полагают, что она создавалась постепенно и только ко времени Пунических войн стала всеобщей. От военной службы освобождались все имевшие меньше 12 800 асс (или 11 000); со временем эта сумма уменьшилась до 4 000 асс или еще ниже для пехотинцев, а из самого неимущего слоя набрались воины для несения морской службы. По моему мнению (ввиду того что повинность была всеобщей), призыв бедных во флот не является какой-то новой прерогативой бедных, а, наоборот, предназначается для охраны богатых: кто имел больше 4 000 асс, мог служить только в пехоте, а не предназначался для гребной службы. Но это ни в коем случае не значит, что неимущие слои освобождались от службы в пехоте. Это ясно видно из того обстоятельства, что после Канн были составлены два легиона из одних рабов. К этому крайнему средству, конечно, не прибегли бы, если бы был еще слой граждан, которых можно было бы мобилизовать: имело бы больше смысла предоставить вооружение гражданам, а рабов посадить на весла. Слова Полибия (IV, 17, 1-3) совпадают с этим мнением: он говорит, что все граждане считаются военнообязанными до 46 лет, "кроме тех, имущественный ценз которых ниже 400 драхм: эти последние все оставляются для службы во флоте".

Во II в., когда Полибий писал эти слова, Риму требовалась только небольшая часть военнообязанных. Для пополнения пехоты в большинстве случаев достаточно было добровольцев. Имущие классы щадились или они сами щадили себя. Для несения непопулярной матросской или гребной службы набор производился еще строже18; для нее просто отделялись пролетарии. Сумма в 400 драхм (4 000 асс), которую определяет Полибий, основана, вероятно, не на существовавшем законе, а на административном мероприятии или на каком-нибудь сенатском решении, которое видоизменялось в зависимости от обстоятельств. Поэтому и получается, что Полибий определяет точную сумму в 400 драхм, Геллий - в 1 500 и 375. То, что aerarius считался военнообязанным ко времени Второй Пунической войны, видно из труда Моммзена ("Государственное право", III, 252) и из многочисленных рассказов у Ливия (XXIV, 18; XXVII, 11; XXIX, 37). Эти рассказы уничтожают последние сомнения. Было бы невозможно, как нам сообщают, превращать людей в эрариев и одновременно посылать их на поле брани; какой-то цензор грозил даже превратить всех граждан в эрариев, если они связывают с этим званием освобождение от воинской повинности.

Общепринятое мнение совпадает с моим только в том смысле, что в исключительных случаях прибегали к призыву всех классов населения, невзирая на имущественный ценз. Реформа Мария, по определению Моммзена, выразилась в том, что при нем случаи, из ряда вон выходящие, стали обычными правилами. Вывод, по-моему, неприемлем, во-первых, потому, что я считаю мною доказанным, что в древние времена не существовало классовых ограничений для несения воинской повинности, во-вторых, потому, что после Второй Пунической войны всеобщая повинность проводилась на практике и так внедрилась в правосознание граждан, что казалось уже немыслимым переложить это право, - или, скажем, обязанность, - снова только на высший класс. Одно только приемлемо, что пехота заняла высшую социальную ступень. Кроме того, возможно, что и покупка вооружения играла здесь роль, а потому неимущий не мог стать гоплитом19.

А если в Риме существовала всеобщая воинская повинность, то, конечно, во II в. она проводилась очень вяло. Цифра цензов во II в. равнялась 243 704 и доходила до 337 452 чел.20 (в 164/63 г.); ежегодное количество рекрут надо определить поэтому в 10 000-15 000 чел. Войско, призываемое регулярно, состояло из 4 легионов, т.е. из 18 000-20 000 чел. Так как мы с уверенностью могли сказать, что многие солдаты оставались ими в течение 16, 20, а может быть, и более лет, то, следовательно, нужно было набирать ежегодно не более 1 000-2 000 рекрут, что составляет только десятую часть годных для несения воинской повинности. Правило, по которому общественную должность мог занимать только гражданин, проделавший 10 походов, вероятно, не строго соблюдалось; но во всяком случае в таком воинственном государстве нужно было находиться в военном сословии, чтобы играть роль в общественной жизни; поэтому наряду с людьми, которых привлекала военная профессия, охотно шла на военную службу из политических соображений и часть молодежи. Таким образом, объединялись воедино наиболее пригодные и охотно служившие элементы. Конечно, трудно было набрать и командиров, и воинов для неблагодарного похода в Испанию против Нуманции. Еще одно доказательство того, что о правильном ежегодном наборе не могло быть и речи.

Полибий описывает, как. стекались ежегодно в Рим для набора военнообязанные, которые выбирались и распределялись по легионам трибами или трибутными комиссиями: "Когда лица, избранные в консулы, пожелают произвести призыв в войска, они в народном собрании заранее объявляют день, в который должны явиться все римляне, достигшие определенного возраста" (Полибий, VI, 19).

Если судить по этому описанию, то такое отношение к повинности является идеальным, но в действительности, вероятно, все происходило несколько иначе. Всех военнообязанных насчитывалось 150 000-200 000 чел.; не могли же они ежегодно со всей Италии стекаться к Капитолию. Легко представить себе поэтому, что окружные комиссии заботились о том, чтобы выставить достаточное, покрывавшее спрос число солдат. Об отсутствовавших не спрашивали, а наличное число явившихся считалось явкой всех военнообязанных. Если же требовалось большее количество солдат и не находилось добровольцев, то производились фактические коонскрипции и жеребьевка21. Каким образом это происходило, мы точно не знаем. Во всяком случае не так, что приходили сначала все военнообязанные в Рим, где отбирались годные и негодные и где происходила среди них жеребьевка, и не так, что призывался только случайно последний год рекрут. Вероятно, был предварительный осмотр и внесение в списки рекрут в каждой комиссии отдельно, которая уже и доставляла к призыву в Рим всех осмотренных ею.

Такой способ производства набора мог бы еще объяснить общий взгляд историков. Но существенная разница заключается в следующем: пополнялась ли римская армия во II в. только сыновьями среднего сословия, или это была профессиональная армия, которая по существу (поскольку и пролетариат поступал во флот, если для него производился набор) носила гражданско-крестьянский характер. В первом случае Марий произвел бы свои реформы на других основаниях и создал бы нечто новое; во втором - он влил бы уже существующее положение в соответствующую форму, так как остаток этого гражданско-крестьянского характера не был им уничтожен. Последний сам по себе постепенно исчез.