История военных потерь

Во время русско-японской войны 59 тыс. русских солдат и офицеров попали в плен. Из них 1643 человека умерло в плену, в том числе 1030 — от болезней и 613 — от ран ⁴.

¹ Эти, а также и другие цифры о смерти пленных во время франко-прусской войны взяты нами у Штайпера {/. Stciner, op. cit., S. 1-19—151).

² «Военно-медицинский отчет за войну с Турцией», ч. Ill, стр. 317. ⁸ Там же, стр. 337.

⁴ «Войне с Японией...», стр. 15. 49, 248.

В империалистической войне 1914—1918 гг. миллионы солдат оказались в плену у неприятеля. Например, во время прорыва Юго-Западного фронта в 1916 г. русские захватили в плен 450 тыс. солдат и офицеров австро-венгерской и германской армий. С другой стороны, в результате неудачного руководства операциями со стороны царских генералов только за август 1915 г. русская армия потеряла 405 тыс. пленными и пропавшими без вести. Правда, такой катастрофы более не повторялось, и потери пленными и пропавшими без вести колебались в пределах от 10 тыс. (март 1916 г.) до 269 тыс. человек (сентябрь 1915 г.).

В связи с тем что в войне 1914—1918 гг. количество военнопленных было очень велико, определение числа умерших в плену имеет существенное значение.

Переходя к определению числа умерших в плену солдат и офицеров русской армии, нужно прежде всего отметить, что в немецком и австрийском плену были очень тяжелые условия жизни. Пленные тысячами умирали от голода, холода и болезней. «Люди стали совсем непрочными, и жизнь так же легко покидала их, как рвется намокшая бумага», — пишет в своих воспоминаниях писатель Кирилл Левин, проведший несколько лет в австрийском плену. Возле каждого лагеря для военнопленных было кладбище, на которое постепенно «переселялись» жертвы немецкого плена. Писатель вспоминает, как он долго бродил по кладбищу, обходил его могилы: «Я останавливался над белыми солдатскими крестами и читал двухзначные и трехзначные номера, я узнавал по ним и вспоминал живых людей, от которых ничего не осталось. Только сухие записки в лагерной канцелярии отмечали смерть военнопленных, но никто не прочтет их и не узнает, итоги скольких загубленных жизней заключали они» ^!.

В этом писатель оказался неправ. Все же приближенное представление о количестве русских, умерших в плену в войну 1914—1918 гг., можно получить. Имеются и прямые указания о числе русских, умерших в плену. Головин приводит следующие цифры ²:

Число русских, умерших в плену

Офицеров

Солдат

Итого

210

47 934

48 144

В Австро-Венгрии

24!

27 497

27 738

451

75431

75 882

¹ К. Левин, Записки из плена, М., 1936, стр. 91, 103—104. * N. N. Golovin, op. cit., p. 102—103.

Головин не указывает на происхождение приводимых им цифр, но, судя по тому, что он при определении числа пленных основывался на ответах, полученных по его запросу от немецких и австрийских военных, можно предположить, что и сведения о числе умерших почерпнуты им из этого же источника. Так или иначе надо признать, что цифра в 76 тыс. погибших в плену является резко преуменьшенной и не выдерживает даже сопоставления с австрийскими и немецкими источниками. Например, по австрийским данным, только за 10 последних месяцев войны (т. е. с 1 ноября 1917 г. по 8 сентября 1918 г.) умерло в плену

19 935 военнопленных¹, большей частью русских. По Головину же получается, что в течение всей войны русских умерло лишь на 8 тыс. больше указанного выше числа. С немецкими данными цифра Головина также не совпадает.

Спустя несколько лет после окончания войны немцы опубликовали следующие данные о смертности военнопленных в немецких лагерях.

Число военнопленных, умерших в немецком плену

Годы

4 408

14 933

8 264

30 577

44 745

5 976

953

1921 245

Итого 110 101

¹ S. Kirchenberger, Beitrage usw., S. 76.

² «Die in Deutschland gestorbenen feindlichen Kricesgefangenen und die in der Gefangenschaft gestorbenen deutsehen Soldatens, und Statistik» № 3/4, 1923, S. 127.

Из общего числа в ПО тыс. умерших военнопленных на русских приходилось две трети. Но эти цифры далеки от истины. Не может быть сомнений, что в этой официальной публикации отсутствует значительное число случаев смерти среди пленных. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать динамику числа умерших. В 1916 г., по немецким данным, умерло около 8 тыс. пленных. В то же время уже к концу 1915 г., по тем же данным, было 1,5 млн. военнопленных разных наций. В 1916 г. число пленных значительно возросло, и можно считать, что среднегодовая численность пленных составила примерно 2 млн. человек. В этом случае 8 тыс. умерших составит 0,4% смертности в год, что дает значительно меньший уровень смертности, чем если бы эти люди жили у себя на родине в обычных условиях. Ведь по таблицам смертности 1897 г. вероятность смерти для 30-летних мужчин определялась в 1 %. Даже если считать, что для 1914—1917 гг. можно взять несколько более низкий уровень, и учитывая наличие среди пленных солдат и офицеров других наций, все же нормальный процент смертности для 30-летних мужчин был бы не менее 0,8, т. е. в 2 раза больше, чем по немецким данным. Если же учесть, что среди пленных было много раненых, и принять во внимание каторжный режим, который был установлен для большинства пленных в Германии, то лживость немецких данных полностью изобличается.

Гораздо более ценными для наших расчетов являются данные, разработанные в 1919 г. статистическо-справочным отделом Центральной коллегии о пленных и беженцах (Центроплен-беж, позднее Центроэвак). Согласно этим данным, число зарегистрированных русских военнопленных на 1 октября 1920 г. составляло 4 261 тыс. человек, а на 1 марта 1921 г. — 4 472 тыс. человек. Однако это число значительно преувеличено вследствие наличия дубликатов в картотеке военнопленных.

Л. И. Сазонов указывает, что, по заключению особой комиссии, ревизовавшей картотеку отдела, число дубликатов достигает 12% Однако мы склонны считать, что процент дубликатов был значительно выше. По этой же картотеке, по неполному учету, насчитывалось 110 тыс. свидетельств о смерти военнопленных в Австро-Венгрии и 78 тыс. свидетельств о смерти в Германии. Цифра по Австро-Венгрии, по нашему мнению, не может быть использована, так как если был признан факт двойного счета в числе военнопленных, то вполне возможно, что дубликаты имелись и в картотеке умерших. Поэтому более правильно будет использовать эти ценные сведения не как абсолютные числа, а как относительные, путем определения процента смертности среди военнопленных.

По этой же картотеке общее число русских военнопленных в Австро-Венгрии составило 1 503 тыс. человек, в том числе имелось 110 тыс. карточек умерших. Так как двойной счет в равной мере имеется как в первой, так и во второй цифре, то процентное отношение между ними будет свободно от влияния двойного счета. В соответствии с этим можно считать, что процент смертности среди русских пленных солдат составил 7,3. Если учесть, что среди французских солдат, находившихся в немецком плену, процент смертности составлял 4 (см. стр. 321), то указанный процент смертности среди русских пленных вполне правдоподобен, так как условия их жизни в плену были неизмеримо хуже, чем французов. При определении общей численности русских пленных наблюдается большое расхождение по разным источникам (см. табл. на стр. 319).

Не имея достаточных оснований, чтобы предпочесть какую-либо одну из приведенных цифр, надо все же сказать, что данные по картотеке Центропленбежа явно преувеличивают число пленных. Это объясняется тем, что процент дубликатов значительно выше 12, которые были приняты согласно решению комиссии, ревизовавшей картотеку. Данные Бюро о потерях также преувеличены, так как в число пленных включалось большое количество солдат и офицеров, пропавших без вести. Фигурирующая рядом незначительная цифра пропавших без вести, всего в 228 838 человек, не могла включить в себя действительно всех тех, о которых не было сведений. Следует предположить, что