История всемирной литературы Т.5

Тематически ашугское творчество выросло на народной почве; эту поэзию в целом отличают жизнеутверждающий пафос, близость к стремлениям и чаяниям простых людей. Ашуги развивали народные формы стихосложения. Именно в ашугской поэзии выкристаллизовалась такая распространенная форма стиха, как гошма.

В ашугской поэзии преобладают любовные мотивы, в ней воспевается женская красота, душевные переживания героя:

О слуга возлюбленной моей!

Обо мне ты рассказал? Каков ответ?

Ты отвел ее в укромный уголок,

Все подробно передал? Каков ответ?

Вон в саду красавица с цветком,

Я пришел навеки в этот дом.

Ты ответь на все, на все, о чем

Я просил ее! Узнал? Каков ответ?

Я лицо любимой полюбил,

Расскажи, я мил ей иль не мил?

Все, о чем Валех тебя просил,

Ты красавице сказал? Каков ответ?

(Перевод Е. Долматовского)

По этой гошме ашуга Валеха можно составить представление о духе и настрое ашугской любовной лирики. Наряду с интимной лирикой, немалое место занимают в поэзии ашугов и жалобы на социальное неравенство, на бедственное положение простого люда, назидательно-нравоучительные стихи. Наибольшей славой среди ашугов пользовался Хаста Касум, которого многие считали своим учителем. Вот характерные строки из его гошмы:

Невежда подведет, обманет плут,

Выращивать полынь — никчемный труд,

Растенья от корней своих растут,

И розою сорняк степной не станет.

(Перевод В. Кафарова)

В Грузии, Армении и Дагестане образцы азербайджанской поэзии пользовались широкой популярностью, многие из них были записаны в армянской и грузинской транскрипциях. Ярким примером взаимовлияния народных литератур Закавказья является творчество замечательного армянского поэта и ашуга Саят-Новы. В азербайджанских стихах Саят-Нова умело применяет художественные приемы и находки ашугской поэзии.

Вершинные достижения поэзии XVIII в. связаны с именами двух художников — Молла Панаха Вагифа и Молла Вели Видади. Многое сближает этих поэтов. Вместе они преобразовывали язык поэзии, форму стиха. Именно в творчестве Вагифа и Видади достигнута гармония письменных (классических) и народных (ашугских) традиций. Однако каждый из этих поэтов по-своему, отлично от другого, воспринимал жизнь, ощущал мир, что выразилось в своеобразии их творчества.

Молла Вели Видади (1709—1809) прожил долгую и тяжелую жизнь. Пламенный гуманист, ранимая душа, он остро переживал народное горе. Настроения грусти преобладают в его лирике. Особенно явственно звучит эта грусть в стихах, посвященных родному краю. Свидетель зла и несправедливости, бессильный помочь беззащитному, Видади страдает от чувства безысходности:

Создатель, одинокого храни,

Трудны его безрадостные дни.

Он окружен заботой и печалью —

Где друга нет, там властвуют они.

Он предостерегает своих современников:

Будь преданным, но каждому не верь,

И душу всем не открывай, как дверь,

Товар души не выноси на рынок,

Где нет ему ценителей теперь.

(К. Симонова)

Одним из лучших образцов лирики Видади является гошма «Журавли». Это аллегорическое произведение, в котором явственно отразились приметы времени:

Я скажу, и в словах моих правда живет:

Вас крылатый злодей на дороге ждет,

Злобный сокол размечет ваш перелет,

Алой кровью окрасите грудь, журавли?

(Перевод В. Луговского)

«Не нужно россыпи богатств, ни роскоши эмира, ни суеты, ни хитрости — болячек древних мира. Друзья! Лишь только вспомню я о нищих и о сирых — глаза мои не солью слез, а кровью изойдут», — вот квинтэссенция гуманизма поэта, крик его души.

Миросозерцание Видади раскрывается в его поэтическом состязании с Вагифом. В этом диалоге Видади критикует друга, предсказывает ему, что тот скоро поймет мрачные стороны жизни и вместе с ним будет скорбеть.

Видади прозорливо указывает, что не надо обольщаться благодеяниями сильных мира сего и ждать от них благодарности:

...И в борьбе

На мир не надейся. Жесток он к тебе!

Когда он тебя не подпустит к себе,

Лягнет, как корова теленка, — заплачешь!

(Перевод К. Симонова)

Видади не питает никаких иллюзий. Слишком много он видел, перечувствовал, выстрадал — он не может веселиться и радоваться. Трагическое мироощущение Видади наиболее ярко выражено в программном мусаддасе (шестистишии) с рефреном: «Всему наступит конец». Это стихотворение — как бы итог раздумий поэта о мире, о человеческих страстях, его поэтический манифест. Герой его поэзии — личность страдающая. Не вечны зло и мрак, но бренно, увы, и добро. Всему наступит конец:

Умрет властелин вселенной, — что выживет он — не верь.

И царство его погибнет. Во власть и закон не верь.

Все в мире непостоянно. Что мудр Соломон — не верь.

Вращению мирозданья, если умен, не верь...

(Перевод К. Симонова)

Вместе с тем Видади свойствен стоицизм, он воспевает честность, смелость, мощь разума и мудрости, славит самоотверженных борцов за правду:

Смерть за достойного — славная смерть,

Великой жизни она равна,

Жизнь пожертвуй за душу ту,

Тысяча душ которой цена!

(Перевод К. Симонова)

Молла Панах Вагиф (1717—1797) — один из крупнейших лириков в азербайжданской поэзии. Оптимизм, многокрасочность, богатство образов, отточенное художественное мастерство, живой и выразительный язык — вот наиболее существенные особенности творчества Вагифа.

Стихотворения Вагифа еще при его жизни пользовались огромной популярностью в народе. Они заучивались наизусть, записывались в рукописные антологии и тетради.