История всемирной литературы Т.7
Шрифт:
Движение фелибров с самого начала не было идеологически однородным. Консервативно-монархическое крыло фелибрижа представлял Руманиль с его идеалом католического Прованса; либерально-республиканское — Обанель и группировавшиеся вокруг него молодые поэты; Мистраль в течение долгого времени занимал централистскую позицию. Обсуждение мистралевской идеи латинского Возрождения усилило противоречия внутри фелибрижа, особенно обострившиеся в 1870—1871 гг. После событий франко-прусской войны и Парижской коммуны убеждения Мистраля стали гораздо более консервативными, он разошелся с Обанелем и окончательно сблизился с Руманилем. В это время Мистраль продолжал развивать план федеративного объединения романских наций, который встретил поддержку в крайне правых парижских кругах.
В позднем творчестве Мистраля идеализация патриархального Прованса (заметная уже в «Мирей») соединяется с неприятием поступательного развития цивилизации и консервативным национализмом. Одновременно более отчетливо проявляется символическая обобщенность
Эти настроения отражены в сборнике Мистраля «Золотые острова» (1875), куда поэт включил стихотворения, написанные в разное время. Внешние приметы стиля свидетельствуют о любовном отношении Мистраля к творчеству трубадуров, преемником которых он и стремится выглядеть, широко используя в своей новой книге неравносложные размеры и усложняя строфику стихотворений. Тематически «Золотые острова» могут быть разделены на три группы. В первую из них входят стихотворения на излюбленные романтиками исторические сюжеты, в которых поэт воспевает великолепное прошлое Прованса, горюет о его нынешнем упадке. Многие стихотворения книги обращены к друзьям и соратникам фелибров, восхваляют полезную для национального возрождения деятельность и, наоборот, осуждают то, что может причинить ему вред («К каталонским поэтам», «К латинской расе» и др.). В целом стихотворения исторической и социальной тематики стилистически близки романтическим одам раннего Гюго. Эту близость определяет прежде всего образ самого поэта, активно и заинтересованно относящегося к прошлому и настоящему, а также обычная раннеромантическая топика: руины, говорящие о былом величии страны («Романен»), памятники прошлого («Арлезианский лев»), явление призраков. С Гюго роднит Мистраля и особая торжественность, эмоциональность тона, использование высокой лексики и обилие риторических восклицаний.
Значительную группу стихотворений «Золотых островов» следует отнести к жанру романтической баллады. Одно из них («Августовская красавица») является прямым подражанием «Леноре» Бюргера; большинство же используют фольклорный или легендарный провансальский материал.
Наконец, третья группа стихотворений «Золотых островов» представлена популярными в Провансе «сказками» («конт») моралистического содержания («Три совета», «Дождь» и др.), прославляющими крестьянскую осторожность, бережливость и трудолюбие.
Позднее творчество Мистраля наиболее характерно представляет «Поэма о Роне» (1897). Это произведение сохраняет важнейшую черту раннего мистралевского эпоса: обилие разнообразных описаний (географических, этнографических и т. п.) и объяснение терминов в примечаниях. Предметом изображения становится плавание старинной флотилии кораблей по Роне.
Из средневекового эпоса взято имя главного персонажа — Гильома Оранжского, потомка и тезки легендарного героя французского эпического цикла. Гильом отправляется на корабле в путешествие, стремясь найти чудесный «цветок Роны». Образ цветка сливается в поэме с образом сельской девушки Англоры, привлекающей моряков своей таинственной красотой. Одновременно образ Гильома отождествляется с образом Дракона, хранителя вод, влюбленного в Англору. Англора и Гильом-Дракон предстают как олицетворения старины Прованса, как божества — хранители его богатств и идеальной патриархальности. В конце поэмы флотилия гибнет в столкновении с пароходом — чудовищем наступающей эпохи машин. Как и образы героев, финал многозначен: то ли крушение флотилии приводит к гибели Англоры и Гильома, то ли эти речные божества навсегда скрываются в волнах Роны, не желая видеть наступление нового бездушного века.
Прославление провансальской старины, осуждение пороков Нового времени определяют и содержание последнего сборника стихотворений Мистраля, изданного уже в XX в. («Последний сбор оливок», 1912).
Второй по известности поэт авиньонской школы — Теодор Обанель (1829—1886). Его произведения объединены главным образом в двух поэтических сборниках: «Полураскрывшийся гранат» (1860) и «Авиньонские девушки» (1885).
В отличие от Мистраля, Обанель посвящает свой талант прежде всего любовной лирике. Большинство стихотворений «Полураскрывшегося граната» описывают несчастную любовь поэта к девушке Дзани, решившей оставить мирскую жизнь и уйти в монастырь. Каждое стихотворение снабжено эпиграфом из произведений Арнаута Даниэля, Джауффре Рюделя, Бертрана де Борна и др. Эти эпиграфы, как и сами темы стихотворений (страдание, объяснение в любви, разлука), соотносят первую часть сборника, «Книгу любви» с поэзией трубадуров. Композиционно противопоставлена «Книге любви» завершающая, третья, часть сборника — «Книга смерти», описывающая увядание, внезапный приход смерти («Тринадцать пирующих»), ужасы кровавой резни и унылые картины городской нищеты («Голод», «Девица»). Эстетизация смерти и увядания, мрачные интонации, внимание к низменным и страшным сторонам жизни позволяют сопоставить поэзию Обанеля с позднеромантической лирикой Готье («Комедия смерти») и стихами Бодлера. В «Книге смерти» заметны и черты прямого сходства с «Комедией смерти», свидетельствующие о непосредственном влиянии Готье
на Обанеля.Антитезы «Полураскрывшегося граната» сохраняются во втором сборнике стихотворений Обанеля — «Авиньонские девушки». В этой книге культ прекрасного, восхваление чувственной и одновременно недоступной женской красоты («Арлезианская Венера», «Апрельский вечер»), сближающие Обанеля с французскими парнасцами, соседствуют, как и в раннем сборнике, с изображением смерти («Свадьба Антуанетты»), с гнетущей бодлеровской «скукой» («Мучение»).
В 60-х годах авиньонская школа привлекла на свою сторону многих литераторов — в том числе и тех, которые в начале своего творческого пути писали не на роданском диалекте, а на других диалектах юга Франции. К движению фелибров присоединились поэты старшего поколения А. Б. Крузийа и В. К. Турон. Примкнул к авиньонской школе и первоначально писавший на лангедокском диалекте Луи Румье (1829—1894), в творческом наследии которого выделяются произведения сатирических жанров. На провансальском роданском диалекте, начавшем благодаря творчеству поэтов авиньонской школы выполнять функции литературного языка, писал также друг и покровитель фелибров ирландский поэт Уильям Бонапарт-Вайс (1826—1892). Литературная судьба этого поэта довольно необычна. Бонапарт-Вайс познакомился с фелибрами в 1859 г. во время путешествия по югу Франции и столь глубоко воодушевился задачами провансальского Возрождения и федеративного объединения романских наций, что не только выучил язык фелибров, но и создал два сборника стихотворений на этом языке — «Голубые бабочки» (1868) и «Следы принцессы» (1881). Провансальские стихи Бонапарта-Вайса близки лирике Мистраля: центральное место в его творчестве занимает легендарный образ прекрасного Прованса, символизирующий поэзию, молодость и красоту.
В последние годы XIX в. движение фелибров продолжало расширяться, привлекая все больше сторонников из разных областей юга Франции. Творчество поэтов нового поколения (В. Бернар, 1860—1936; М. Андре, 1868—1927), сохраняя близость с поздней лирикой Мистраля, испытывает влияние символизма.
Основная сфера литературной деятельности авиньонцев — поэзия. Проза представлена публицистическими статьями, речами и мемуарами Мистраля (изданными уже в XX в. — «Воспоминания и рассказы», 1906); главным же образом — сказками, которые Мистраль, Руманиль и Феликс Гра (1844—1901) публиковали в периодической провансальской печати. Жанровый характер провансальских сказок весьма разнообразен: некоторые из них являются, в сущности, прозаическими баснями («Кукушка и стрекоза» Мистраля), другие близки романтической новелле («Трава-сабля» Ф. Гра), третьи представляют собой провансальские версии известных сказочных сюжетов. Большинство же — забавные анекдоты, изображающие нравы патриархальной южнофранцузской провинции («Кукуньянский доктор» Руманиля, «Большая рыба» Мистраля и др.). В создании сказки такого типа первенство принадлежит Руманилю; он же создал маску рассказчика-«болтуна», определившую свободный и непринужденный стиль сказок. Провансальские сказки переводил на французский язык Доде, и это оказало несомненное влияние на его собственную прозу.
Творчество поэтов и писателей авиньонской школы, сочетавшее местные литературные традиции (восходящие во многом к литературе XVIII в.) с новейшими достижениями романтизма, обогатило европейскую культуру второй половины XIX в., открыв читателям необычный и интересный мир Прованса. Ведущая роль этой школы в провансальской литературе сохранялась и в первых десятилетиях XX в.
*Глава вторая*
АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
АНГЛИЙСКАЯ ПРОЗА 50—60-х ГОДОВ
Вторая половина XIX в. в Англии традиционно называется «викторианской эпохой» по имени королевы Виктории, царствовавшей с 1837 по 1901 г.
Для этой эпохи, по словам Г. К. Честертона, характерен «великий викторианский компромисс» — компромисс между крупной буржуазией и аристократией, которые объединились в борьбе против чартистского движения, разгромленного в 1848 г.
Это было время внешнего процветания Великобритании и нарастания, поначалу подспудного, глубокого социального кризиса. В 50—60-х годах Англия превращается в мощную колониальную державу, владычицу морей. Страна вступает в период относительного экономического процветания — правда, достаточно иллюзорного и затрагивающего лишь «сильных мира сего». Народ же Англии страдает от участия страны в Крымской войне. Иллюзий, которыми жили многие писатели в 30—40-х годах, становится все меньше.
В литературе меняется соотношение реалистической и романтической эстетик, которые так сложно переплетались в предыдущий литературный период. Романтизм, сыгравший свою весьма значительную роль в формировании английского критического реализма (ранний Диккенс, Шарлотта Бронте, Э. Гаскелл), отходит на второй план, а на первый план выходит развитие реализма.
Научные открытия, и в частности оказавшее огромное влияние на современников эволюционное учение Дарвина, изложенное в его книге «Происхождение видов» (1859), позитивистские идеи, проникающие в Англию из Франции, влияние идей Спенсера — все это заставляло трезвее посмотреть на человека. Однако следует отметить, что влияние позитивизма в Англии было не таким сильным, как во Франции.