История всемирной литературы Т.7

По своей классовой принадлежности многие таджикские просветители, в том числе и Дониш, были представителями «средних слоев» интеллигенции. Они были связаны с придворным кругом, находились на государственной службе. Видного поэта Шамсиддина Шохина (1859—1894) и крупного ученого и писателя Кори Рахматулло Возеха (1818—1893) эмир Абдулахад долгое время против их воли держал при своем дворе в качестве поэтов-панегиристов. Однако эта «приближенность к высочайшей милости» давала им возможность лучше узнать нравы власть имущих. Художественно-философские произведения Дониша, лирика Шохина (незаконченная поэма «Подарок друзьям», символико-аллегорическое произведение «Изысканное искусство» — конец 80-х годов) проникнуты идеей защиты интересов народа, содержат критику эмирата.

В творчестве таджикских просветителей выражена ненависть к феодально-патриархальному строю. Ахмад Дониш в сочинении «Редкостные события» («Наводир-ул-вакое», 1870—1889), особенно в главах «О праве детей по отношению к родителям», «В назидание своим детям», «О правилах супружеской жизни», остро и правдиво разоблачает государственную систему образования, юриспруденцию, экономику. В лирике Шохина выражен горячий протест против социальной несправедливости. Абдукодирходжа Савдо (1823—1873) в «Юморесках» (год написания не установлен) резко выступает против религиозного фанатизма и невежества, которые калечат жизнь многих безграмотных, легковерных женщин. О том же говорилось и в небольшом сатирическом трактате Возеха «Женские убеждения». Продолжая традицию таджикско-персидской классики, проповедовавшей знания как одно из важнейших условий благосостояния государства и его граждан, просветители второй половины XIX в. критиковали господствующие классы за невежество, за равнодушие и неприязнь к ученым. Они ратовали за изучение естественных наук, которые принесли бы пользу обществу, выступали против схоластики и абстрактного содержания тех предметов, которые изучались по двадцать лет в мрачных кельях бухарских медресе. Дониш писал о бесполезности для молодежи книг, созданных несколько веков назад и не имевших уже никакого практического значения для современного общества.

Возех, посетив Турцию и Египет, увидел, как достижения европейской науки и техники (телеграф, паровые машины, железная дорога и др.) проникают в эти страны. В своих путевых очерках «Происшествия на путях-дорогах разных стран» (1887) он с восторгом описывает заводы и фабрики, воздвигнутые в Стамбуле, пишет о силе и мощи человеческого разума, который «творит чудеса».

Дониш и Возех, проповедуя европейский образ жизни, подчеркивали относительную свободу граждан этих стран в исповедании различных вер, обращали внимание на положение женщин, которые ходили без покрывала и чувствовали себя равноправными в обществе мужчин, писали о развитии живописи, музыки, театра — искусств, которые находились под запретом в Бухарском эмирате. Дониш в очерках о поездке в Россию рассказывает об оперных и балетных спектаклях, об уважении, с которым русские ученые относятся к культурному наследию и религии других — в том числе и восточных — народов. Популяризация европейских форм жизни в творчестве таджикских просветителей проявилась и в их взглядах на реформы ряда общественных институтов.

Осознанием необходимости перемен Дониш опередил свое время. Феодально-патриархальный строй в Бухарском эмирате и после присоединения к России остался почти без изменений, время для предложенных Донишем реформ еще не наступило. А поэты и писатели-просветители, которым эмир и правящая верхушка закрыли путь сближения и знакомства с Россией и с другими европейскими странами, не могли подняться до самой идеи реформы, хотя они резко критиковали современное общество. Дониш выступал против основ общественного зла и бедствий, он нападал на «принцип и на основу зла», тогда как его даже прогрессивно мыслящие современники выступали лишь против злоупотреблений и частных проявлений зла.

Дониш выдвинул идею ограничения прав абсолютного монарха путем создания совещательного органа по примеру европейских парламентов, предлагал также создать министерства и упорядочить органы местного управления. Но при этом он не мог отказаться и от поддержки тех традиционных форм управления государством, которые были выработаны в течение многих веков мусульманскими правителями и мусульманской юриспруденцией.

Таджикское просветительство было основано на идеологии ислама, который господствовал во всех сферах духовной и общественной жизни страны. Дониш и его последователи выступали не против его устоев, а против религиозной схоластики, против тех, кто от имени Аллаха совершал насилия, творил несправедливость.

В отличие от ортодоксальных ученых своего времени Дониш выделялся более рациональным отношением к религии. В свете житейской практики он подходит и к понятию «тадайюн» («набожность, религиозность, благочестие»). «Тадайюн» включает в себя пять основных компонентов: просвещение, чистоплотность, молитвы, приобретение знаний и навыков ремесла, брак... «И если бы даже не была ниспослана божественная книга (имеется в виду Коран. — Р. Х.), — говорит Дониш, — соблюдение этих условий является долгом и обязанностью каждого честного человека». Подобные объяснения основ шариата и мусульманских догматов вызывали яростные нападки на Дониша.

Некоторые все же защищали Дониша от реакционного духовенства. Так, Мирзо Азим Шар’и (ум. в 1889 г.) писал, что автор «Редкостных событий» объясняет догматы ислама с точки зрения «доказательств разума». Таджикская просветительская идеология не только внесла в литературу новые идеи, мотивы, содержание, но и сыграла большую роль и в художественно-эстетическом обновлении литературы, в обогащении ее форм и жанров, способствовала зарождению реалистических тенденций. Просветительские идеи нашли свое воплощение главным образом в прозе.

В поэзии второй половины XIX в. произошло меньше изменений. Основными жанрами лирики оставались традиционные для таджикско-персидской поэзии газель, рубаи, касыда.

Особенно популярной в придворных кругах была касыда, в которой восхвалялись «мощь и власть повелителя мусульман — правоверного эмира». И поэтому в творчестве многих придворных панегиристов касыда превратилась в набор гиперболических восхвалений правителя, исчезли изысканность поэтического слога, высокий стиль, присущие мастерам этого жанра в классической поэзии — Унсури, Фаррухи (XI в.), Анвари (XII в.) и др.

Поэты просветительского направления, скажем Шохин, продолжая лучшие традиции одического жанра, обращаясь к повелителю, напоминали ему о жестокостях властей, о произволе эмирских чиновников, призывали к справедливости и правосудию. В конце своей недолгой жизни Шохин, убедившись в тщетности своих призывов, в одном из стихотворений с горечью писал о том, что он потратил лучшие свои годы, слагая касыды в честь недостойных и низких людей: За улыбки льстецов и награды вельмож, // Воспевал я не раз лицемерье и ложь. // Так в стихах описал кровожадного пса, // От которого ангел дрожал, как лоза... (перевод Г. Ашкинадзе).

В содержании газели произошли также заметные изменения. В творчестве Шохина, Возеха, Савдо и других поэтов газель освобождается от аллегорических и символических образов суфийской поэзии, в поэтических фигурах большее место занимают конкретные образы и сравнения, взятые из жизни.

В этот период менее был развит эпический жанр. Пожалуй, наиболее полно эпика была представлена в творчестве Шохина двумя его произведениями: поэмами «Лейли и Меджнун» и «Подарок друзьям» («Тухфаи дустон»). Поэма «Лейли и Меджнун», посвященная памяти безвременно скончавшейся жены поэта и написанная в традициях средневековых поэм на эту тему, так и не стала оригинальным произведением. Но в поэму-месневи «Подарок друзьям» (написана парными рифмами, как писались поэмы Руми, Саади и других классиков, не была закончена) Шохин сумел ввести много нового — и в содержание, и в форму. Он отказался от абстрактных рассуждений на морально-этические темы. Его критика отрицательных сторон как отдельного человеческого характера, так и общественного уклада в целом опиралась на реальные факты тогдашней действительности.

В этот период качественные изменения происходят в художественной прозе. Повествовательные традиции классиков средневековья были восприняты писателями XIX в. Однако отвлеченность философских рассуждений, вычурность стиля уступили место правдивому изображению событий. Это можно видеть на примере путевых заметок Возеха, «Редкостных событий» и «Исторического трактата» Дониша — сочинений, авторы которых, описывая конкретные исторические и политические факты, делают широкие социальные обобщения.