История всемирной литературы Т.8

Художественной вершиной эпического творчества Вильде считается его последний роман «Молочник из Мяэкюла» (1916). Писатель вновь обращается к взаимоотношениям крестьянина и помещика, но уже в изменившихся исторических обстоятельствах и в ином, ироническом ключе. Тонкий психологический анализ и мастерство стиля этого романа, а также поздних новелл Вильде свидетельствуют о чуткости писателя к новейшим тенденциям реализма XX в.

На рубеже веков наряду с Вильде творил и другой непримиримый разоблачитель социальной несправедливости Эрнст Петерсон-Сяргава (1868—1958), создавший цикл рассказов «Язвы» (1899—1901) и повесть «Просветитель» (1904). В русле доминировавшего в тот период реалистического творческого метода начали свой писательский путь и многие молодые прозаики, в том числе виднейший эстонский художник слова А. Х. Таммсааре (1878—1940).

Э. Вильде

Фотография 1920-х годов

Сравнительно поздно зародившийся в Эстонии критический реализм принес в литературу актуальную общественную проблематику; в качестве ведущего рода литературы выдвинул эпическую прозу, в которой в первую очередь развиваются жанры романа и повести. На место романтических героев предшествующей литературы — символических образов, воплощавших идею национального самоутверждения («Калевипоэг» Ф. Р. Крейцвальда, «Мститель» Э. Борнхеэ) приходят реалистически типизированные характеры. Поведение героев мотивируется прежде всего социальными факторами; внутреннее же их состояние изображается более поверхностно. Большое внимание уделяется достоверному и детальному изображению быта. Ведущим эстонским реалистам первого поколения — Э. Вильде и Э. Петерсон-Сяргава — были присущи социально-критическая заостренность, активная, в известной степени публицистическая авторская позиция. Одной из важнейших общественных функций раннего эстонского критического реализма было художественное воплощение социальных противоречий эпохи.

Революция 1905—1907 гг. стала переломным событием, оказавшим значительное влияние на литературу. Она ярко отобразила боевые настроения и стремления к обновлению, героику и трагизм революционных событий; появились новые литературные имена и новые художественно-изобразительные средства. С настроениями общественного подъема связано появление новой волны романтизма, нашедшее яркое художественное воплощение в раннем творчестве писателей «Ноор-Ээсти» — Г. Суйтса, Ф. Тугласа и др.

Первые шаги сделала в годы революции эстонская пролетарская литература, основоположниками которой стали Ханс Пегельман (1875—1938) и Юхан Лилиенбах (1870—1928). Развивалась политическая сатира. В сборниках и других выпусках издательства Ю. Лилиенбаха «Мыте» («Мысль») наряду с пролетарскими литераторами сотрудничали также Э. Вильде, Э. Петерсон-Сяргава, Ф. Туглас, А. Х. Таммсааре и другие писатели-демократы, выступавшие в поддержку народной борьбы. Более тесными стали контакты с передовой русской литературой, в особенности с творчеством М. Горького.

Экономический подъем предшествовавшего десятилетия, а также рост общественной активности в ходе самой революции 1905—1907 гг. способствовали развитию национальной культуры. В числе значительных начинаний следует назвать основание эстонского литературного общества и его журнала «Ээсти Кирьяндус» («Эстонская литература», 1906—1940). Деятельность общества эстонских художников положила начало традиции регулярно организуемых выставок изобразительного искусства. Был основан музей, ставший хранилищем этнографических и культурно-исторических ценностей эстонского народа, созданы первые (частные) гимназии с преподаванием на эстонском языке; многократно возросло число эстонских студентов в высших учебных заведениях. Началась интенсивная работа по упорядочению норм и обогащению лексики эстонского литературного языка. Резко возрастает объем издаваемой на эстонском языке печатной продукции. Процесс интенсивного культурного развития продолжался вплоть до начала первой мировой войны; его не смогла приостановить и начавшаяся после поражения революции политическая реакция.

Литературная жизнь периода между двумя революциями — 1905 г. и Великой Октябрьской — характеризуется дифференциацией творческих направлений и оживленной полемикой между их представителями. Писатели, принимавшие участие в политической борьбе (Вильде, Туглас, Пегельман), вынуждены были эмигрировать, но всё же сохранили связь с литературной жизнью на родине. Значительные изменения произошли в соотношении литературных методов и течений, а также в жанровом спектре литературы. Наряду с доминировавшим в предыдущее десятилетие критическим реализмом заявили о своем праве на жизнь неоромантические течения. Изменения коснулись также проблематики и стилистики эстонского критического реализма. Факторами, стимулирующими эти явления, стали, наряду с новыми общественными условиями, также значительно упрочившиеся контакты эстонской литературы с западноевропейской, русской и скандинавской литературами.

Ведущее место в становлении реализма по-прежнему принадлежит Вильде, творчество которого развивалось по линии углубления психологического анализа и обогащения стиля. Среди молодых писателей-реалистов обратили на себя внимание Майт Метсанурк (1879—1957), ставивший в своих романах острые этические проблемы, и Оскар Лутс (1887—1953), обладавший незаурядным талантом юмориста (повесть «Весна», 1912). Начинавшие свой творческий путь реалистическими деревенскими рассказами Ф. Туглас и А. Х. Таммсааре (последний, правда, временно) склонялись теперь больше в сторону неоромантизма. В прозе некоторых молодых авторов наблюдались и натуралистические тенденции, но они оказывались все же скорее на периферии литературного процесса.

В этот период достигла своей художественной зрелости также эстонская драматургия, развитию которой придало сильный импульс создание профессиональных театров в Тарту и Таллинне (1906). Аугуст Кицберг (1855—1927), известный до этого как автор юмористических деревенских рассказов и пьес для любительской сцены, становится в это время наиболее видным эстонским драматургом. Его остроконфликтная и психологически многоплановая драма «В вихре ветров» (1906) была поставлена на сцене при открытии в Тарту театра «Ванемуйне». В дальнейшем Кицберг создает поистине монументальные характеры. Это — охваченный чудовищной жаждой наживы и власти кулак Мярт в драме «Бог мошны» (1915), романтическая героиня трагедии «Оборотень» (1912) Тийна, в эпоху крепостничества борющаяся за личную свободу и человеческое достоинство, и др. Кроме названных пьес Э. Вильде «Неуловимое чудо» и «Домовой», а также драм А. Кицберга у эстонского зрителя пользовались успехом одноактные народные комедии О. Лутса («Кочан капусты», 1913, и др.). Таким образом, несколько запоздалый по времени «прорыв» критического реализма в эстонскую драматургию дал ряд выдающихся произведений, ставших классикой национальной драматургии.

Творчество писателей романтического направления в годы реакции постепенно переориентировалось. От неприемлемой действительности писатели удалялись в мир романтического воображения или природы, от неразрешимых социальных проблем — к общим вопросам бытия и психологии индивида.

На протяжении первых двух десятилетий XX в. происходило обновление эстонской поэзии под знаком неоромантизма. «Увертюрой» к этому процессу стал первый стихотворный сборник Густава Суйтса (1883—1956) «Пламя жизни» (1905), примечательный поэтическим провозглашением социальных и национальных освободительных идей и боевых лозунгов молодого поэтического поколения:

Слышите — стонет земля!

Чуете — кровь колобродит!

Решается — нет или да!

Море, вздымясь, из пенного ложа выходит.

Будьте ж готовы!

(Перевод С. Семененко)

«Пламя жизни» и дальнейшее творчество Суйтса показывают как развитие им предшествующей традиции, так и новаторство поэта, выражение нового мироощущения в новых для эстонской поэзии стихотворных размерах, строфике, инструментовке. В сборнике стихов «Страна ветров» в размышлениях и переживаниях лирического героя выражено мироощущение поэта в годы реакции. Надежды и воодушевление революционной эпохи сменяются чувствами глубокого разочарования, сомнения и болезненного сарказма. Дышащие безнадежностью осенние болотные пейзажи выступают как символы судьбы Родины и тесно связанной с ней собственной судьбы поэта. Но проходящий через весь сборник символический образ Родины — страны ветров (Tuulemaa — по-эстонски) созвучен мифическому образу счастливого северного берега — ultima Thule.

В годы первой мировой войны в Суйтсе вновь пробуждается борец, антивоенный трибун, певец своего времени. Новая творческая установка поэта вызвала изменения и в стилистике его произведений: взволнованным и «неупорядоченным» стал ритм, в стих ворвались прозаизмы и междометия. (В этот период можно обнаружить точки соприкосновения поэта в идейном и формальном отношениях с ранним немецким экспрессионизмом). Находясь в Париже, он остро переживает начало первой мировой войны; эти настроения отражены в саркастических стихотворных репортажах («В Люксембургском саду», «Крупп»). От осуждения империалистической бойни поэт приходит к пониманию необходимости борьбы народных масс, неизбежности социального переворота.

В качестве новаторов эстонского стиха выступают также Виллем Грюнталь-Ридала (1885—1942), уроженец острова Муху, автор импрессионистических тонких, живописных стихов о родной природе («Песни», 1908; «Далёкие берега», 1914) и Эрнст Энно (1875—1934) — создатель проникнутых пантеистическим мироощущением стихов и баллад («Новые стихи», 1909; «Серые песни», 1910).

В неоромантической прозе выделяется Фридеберт Туглас (1886—1971), который был активным участником революционных событий 1905 г. Его миниатюры и новеллы этого времени дышат революционной романтикой, бунтарством и грустью потерь («Море», «К своему солнцу», «Путь на Голгофу»). В 1906 г., освободившись из тюремного заключения, Туглас начал бродячую жизнь политического эмигранта. Его мечта об обновлении общества уступила в годы реакции место мечте о новом искусстве. В его творчестве на первый план выступают интимные темы и психологические проблемы; он склоняется в сторону импрессионизма (новеллы «Любовь в летнюю ночь», «Лепестки черемухи», и др.). В романе-дневнике «Феликс Ормуссон» (1914) изображение природы сливается с изображением внутреннего состояния героя-писателя, в рассуждениях которого отражаются мировоззренческий кризис и творческие искания молодой эстонской интеллигенции в преддверии первой мировой войны. Персонажи-символы и символические ситуации в новеллах Тугласа последующих лет созданы на основе мифологических построений. «Создавать мифы — превыше всего!» — так сформулировал писатель свое эстетическое кредо этого периода. Новеллы, вошедшие в сборник «Судьба» (1917), касаясь общих проблем человеческого бытия, одновременно выражают также настроения своего времени — начала империалистической войны — чувство катастрофы, тревоги оторванного от родины писателя за судьбы гуманистической культуры.