История юного демона 2

Мы опустили руки, размышляя над ситуацией. С таким заклинанием я еще была незнакома. Чтобы создать сразу десять клонов, которые думают, говорят и поступают как я… Да что же это за птичка-то такая, мощная? И как мне теперь избавиться от десятерых меня?

Я сосредоточилась и попыталась разобраться в нитях магии, опутывающих нас. Они были ярко-золотыми, как перья птички. И крепкими, так что у меня не получалось их разорвать. Напрягая все силы, атакуя нити разными чарами, я так и не добилась успехов. Потом расслабилась, отвела душу, пнув дерево, посидела на пеньке, подумала о жизни, собралась с мыслями и вновь попыталась распутать нити. На этот раз дело пошло бодрее — я вспомнила лекции Барраконды о том, что противник может наложить на тебя какие угодно чары, путающие тебя. Так и сейчас. Нити, опутывающие меня и моих клонов, оказались не более чем обманкой, иллюзией. Настоящая магия, создавшая клонов, собралась у них в области сердца маленьким золотистым перышком. Избавиться от перышка не составила труда, и я понаблюдала, как девять перьев кружат над землей и растворяются, едва коснувшись травы.

До полудня мы с птичкой пересеклись еще дважды. За эти встречи она сделала меня деревом, так что я едва вырвалась из клетки заклинания, пережив несколько долгих минут и ежась от кусающихся таракашек. Потом она вновь превратила меня в птицу. Будучи птицей, я клятвенно пообещала себе победить коварного пернатого и разработала план по захвату врага. Мой план, заключавшийся в том, чтобы окружить птицу иллюзиями и потом запечатать ее в клетку провалился на последнем этапе. Птица купилась и оказалась в клетке, однако в следующее мгновение, не дав мне порадоваться, поменяла нас местами, так что я оказалась в клетке, а она отправилась летать на воле.

Как маг Адильон мог дать мне такое сложное задание в первый же день? Эта птица непобедима. Что бы я ни делала, она всегда оказывалась на шаг впереди меня. Это было так обидно, что меня без подготовки отправили гоняться за стремительным созданием!

До полудня оставалось всего лишь полчаса. За это время еще можно было попытаться что-то сделать. Я решила зайти с другой стороны. Если силой птицу не взять, можно попытаться подружиться с ней. Я успела выяснить, как выглядит ее магия, какие ягоды она любит и тот факт, что ее ничем не обмануть. Если окружить ее иллюзиями, она различит (дважды на одно и то же не поведется), если залить в ягоды зелье привязанности, она различит, наверняка у нее отменное чутье. Так что лучше просто дать ей любимых ягод и попытаться уговорить помочь мне.

Я собрала горсть ягод и отправилась на поиски птички. Та нашлась в купальне, купаясь в ней в лучах яркого солнца.

— Слушай, тебя не победить. Так не честно, у нас разные уровни. Может, ты просто поможешь мне стать сильнее? Если я принесу тебя Адильону, он возьмется за мое обучение всерьез…

Птица смотрела на меня глазками бусинками и, казалось, понимала все, о чем я говорю.

— Ну конечно, ты так просто мне не поможешь. Давай по-честному — разве я не гонялась за тобой по саду и не пыталась тебя победить? Пыталась. Разве не приложила все усилия? Приложила. Я сделала все, чтобы выиграть. Но не получилось. Будем друзьями?

Я продемонстрировала птичке ягоды. Та потрясла головкой и перелетела мне на ладонь, занявшись поеданием ягод и, кажется, вовсе не беспокоясь за свою безопасность. Зато я всерьез забеспокоилась о себе — моя ладонь стала стремительно нагреваться. Не успела я и глазом моргнуть, как птичка на моей ладони стала таять, становиться расплавленным золотом и словно бы втягиваться в мою ладонь. Руке было очень жарко, так что я не выдержала и затрясла ею, пытаясь смахнуть птицу, потом на глаза мне попалась купальня, я разом окунула в нее руку и перевела дыхание, так как рука стала охлаждаться. С опаской я вытащила руку из воды и поглядела на нее с содроганием, опасаясь увидеть на ней ужасные ожоги. Но рука была совершенно здорова, выглядела так, как и обычно. Только на безымянном пальце появилось крупное золотое кольцо с крошечной золотистой птичкой, выступающей по ободку. Мне даже показалось, что птичка эта двигается.

Отлично, что это за чары такие? И в чем заключался смысл всего этого? Я думала, птица настоящая, обладающая магией. А она — кольцо. Что же это могло быть? Интересно, какие навыки дарует мне это кольцо? Может, оно поможет мне маскироваться как никто другой?

Особой радости я не испытывала. У меня было стойкое подозрение, что я что-то сделала не так и получилось вот это. Ладно, старик Адильон мне все объяснит. Я еле-еле взобралась на вершину горы и удивленно обвела взглядом присутствующих. Принц Яльсэн, злобный Дирро и красавица Зинкель — все трое держали в руках прекрасные золотые клетки, в которых сидели золотые птички и чистили перья.

— Что я говорил? — прогромыхал Дирро, увидев меня. — Гони деньги!

Яльсэн вздохнул и полез в карман за золотыми монетами.

— Ну ничего, не расстраивайся. В первый раз ни у кого не получается поймать золотую птицу, — с ободряющей улыбкой сказал мне маг Адильон.

— Да? Ну, не хотелось бы вас расстраивать, но я ее поймала, — я улыбнулась, увидев шокированное лицо Зинкель, туповатую улыбку Дирро и порозовевшего Яльсэна. Адильон же выглядел так, точно его по голове огрели мешком с песком.

— И где же она? — спросил он, взяв себя в руки.

Я подняла правую руку и продемонстрировала ему кольцо. Адильон всплеснул руками.

— Батюшки мои! Быть такого не может! Ее душа воистину душа великого воина добра и птица слилась с ней в первый же день! Это же просто чудо! Никогда раньше с таким не сталкивался. Ох, Витта, должно быть, ты действительно особенная. Насколько я знаю, только один человек сумел слиться с птицей в первую же их встречу. Ох, ох, просто слов нет!

Адильон подбежал ко мне, схватил за руку и изучил кольцо. Потом заключил меня в стальные объятия и широко улыбнулся.

— А ты ведь даже не урожденная арунгань. Если память мне не изменяет, только трое иноземцев сумели слиться с золотой птицей. А всего пробовали тысячи! Ох, это просто невероятно. Эх, а эти оболтусы! Третий месяц бьются, бьются, а птица их только огнем обжигает да отталкивает.

При этих словах у прелестной Зинкель лицо сделалось вовсе не прелестным, а ужасно перекошенным и рассерженным. Она грохнула клетку оземь и, гордо задрав подбородок, ушла к лестнице спускаться с горы. Дирро тоже не был счастлив, что его назвали оболтусом, насупился, стиснув рукоять меча, один только Яльсэн не был расстроен, а с любопытством слушал разговор.

— Осторожней с кольцом, оно не любит соприкасаться с другими металлами. Вмиг растворит их! До завтра все свободны, Витта постой. Вечером, в десять, после того, как хорошенько отдохнешь, приходи к подножию горы со стороны озера. В связи с обстоятельствами, мы должны поторопиться. Нужно сделать все, чтобы птица не разрушилась. Все свободны!

Маг Адильон растворился в воздухе прежде, чем я успела спросить у него, что все это, собственно, значит.

— Как ты ее поймала? — грозно вопросил Дирро, смерив меня убийственным взглядом.

— Да обычно и поймала. Бегала-бегала за ней, потом поговорили и подружились, — улыбнулась я.

— Ненавижу эту птицу. Вечно клюется и ускользает в последний момент, — пробурчал Дирро, кажется, не услышав меня. — Тебе просто повезло, иноземка.

— А у тебя, Яльсэн, почему не получается? — обратилась я к принцу, который молча слушал.

Тот сделался совсем несчастным, потом вроде как взял себя в руки и ответил тихо:

— Не могу сосредоточиться… Она слишком быстрая…

— Да он просто трусит! — воскликнул Дирро. — В самый последний момент предпочитает ускользать. А все потому, что однажды она сделала его кузнечиком и едва не съела.