История юного демона 2

Барраконда замолчал, чтобы перевести дыхание. Я воспользовалась паузой.

— Профессор, пожалуйста, выслушайте…

— Я не собираюсь вас слушать! И видеть ваше наглое лицо мне тоже не хочется! Единственное, что я хочу сказать — завтра утром вы предстанете перед лицом директора и совета учителей, после чего вам вынесут официальное решение о вашей дальнейшей судьбе. До того момента считайте себя исключенной из школы. Это все.

— Но профессор!..

— Не желаю слушать ваши слабые оправдания. На этот раз вас уже ничто не спасет! Так что увольте, постарайтесь не портить людям жизнь видом своей нахальной персоны. Для меня вы всегда были чересчур эгоистичной, грубой, надоедливой, несдержанной, безалаберной девчонкой!..

Я покорно слушала обвинения, постепенно все сильнее краснея.

В моем рюкзаке что-то закопошилось. Потом из него выпрыгнула белка, в полете превращаясь в маленького человечка. Я, почти забывшая про Карита, вцепилась в его пушистый хвост и не дала напасть на Барраконду. После чего притянула отчаянно сопротивляющегося человечка к себе. Тот гневно потрясал кулачком и пытался добраться до Барраконды, шевеля губами и безуспешно пытаясь выдавить хоть слово.

Лицо Барраконды же медленно вытягивалось. На нем явственно читалось изумление. Даже очки сползли на самый кончик носа, словно желая поближе рассмотреть заморское чудо.

— Что это? — абсолютно спокойным тоном спросил профессор.

— Понимаете, профессор… — неловко начала я, борясь с человечком-белкой, так отчаянно вырывавшимся из моих рук, что я едва могла его сдерживать.

— Никто не посмеет оскорблять госпожу! — возопил Карит, совсем некстати, справившись с языком.

— Карит, тише, пожалуйста, не верещи. Все в порядке, — ласково попросила я, краснея еще сильнее.

— Да будет вам известно, никчемный раб! — пренебрег моим приказом Карит, неведомым образом вырвавшись и встав у стола Барраконды, тяжело дыша и потрясая кулачком. — Госпожа имеет письменное сообщение о покровительстве великолепного императора страны Арунган — Ронгина, так что следите за выражениями, если не хотите распрощаться со своей головой!

Я так и уставилась на Карита с открытым ртом, пребывая в прострации от того, что Барраконду назвали "никчемным рабом". Эти слова эхом звучали у меня в голове. Арунганин же тем временем вытащил из-за пазухи туго свернутый свиток и, гордо задрав нос, хрястнул им по столу профессора.

— Вот как, — бросил Барраконда, бросив на меня акулий взгляд. — Это меняет дело. Пусть тогда ваша госпожа тащит свою пустую золотую головушку к себе в комнату и завтра с утра приходит на совет в кабинет директора. Вам тоже не помешало бы присутствовать на этом совете. Просьба не опаздывать. Теперь идите… отсюда.

Я живо бросила "до свидания". Карит бросил на Барраконду свирепый взгляд, стащил со стола свиток от Ронгина, прижав его к груди. Я, крепко ухватившись за ладошку Карита, выволокла его из кабинета. Мы шли молча до тех пор, пока не удалились на приличное расстояние от кабинета.

— Ты назвал его никчемным рабом! — напустилась я на Карита. — Ты понимаешь, что ты ему сказал?!

— Никчемный господин плохо отзывался о великолепной госпоже. Карит не мог слушать этих отвратительных обвинений…

— Госпожа сильно накосячила… Так что в данной ситуации профессор Барраконда был прав. И завтра, пожалуйста, постарайся не грубить тем, кто будет нас судить…

— Карит будет защищать честь госпожи! Потому что госпожа спасла его великолепную принцессу! Кроме того, госпожа хороший человек и Кариту больно слышать, что кто-то считает ее плохой.

— Превратись в белку и молчи. Пожалуйста, — бессильно попросила я.

Тихонько пробравшись через гостиную к себе в комнату, я глянула на пустую кровать Кэрри. А она-то где? Неужели после вечеринки не только меня занесло в чужие страны?

Наверное, это все же к лучшему, что ее тут нет. А то пошли бы никому не нужные расспросы и всякое такое. Нет, спасибо, меня это мало устраивает. Заставив Карита улечься на кровати Кэрри, и приказав ему успокоиться с попытками принести мне поесть, я отвернула его к стенке, переоделась, попросила друга разбудить меня в нужный час и отправилась спать.

Ночью мне снился Барраконда с мясницким топором, гоняющийся за мной по болоту. Я перепрыгивала с кочки на кочку, но потом вдруг упала. Профессор за шкирку поднял меня над землей и злорадно расхохотался. После чего он отволок меня на край скалы и скинул в пропасть.

Я проснулась в холодном поту и еле-еле смогла уснуть.

Но следующий сон был ничуть не лучше. На этот раз я бегала по полю в платье, изукрашенном мишенями, а весьма довольный Барраконда с рожками пулял по мне стрелами.

Серия снов, в которых меня убивает Барраконда, здорово меня выжали, и утром я проснулась с ощущением, что вовсе не спала. Совет должен был проходить рано утром. Ученики еще спали, когда я уныло брела по коридорам в сторону кабинета директора. Карит бодро шагал рядом со мной, высказываясь о красоте пейзажа и бедной на его взгляд обстановке школы. У дверей я попросила его замолчать ненадолго, робко постучалась и вошла в кабинет.

Меня встретил десяток обвиняющих взглядов. Обведя всех собравшихся виноватыми глазенками, я прошла к стулу напротив учительского стола и смерила нового директора виноватым взглядом. Кстати говоря, до этого момента мне не довелось пересечься с ним. Точнее, с ней.

Директриса была женщиной высокой, тонкой и очень строгой. Профессор Тарбииль отличалась сухим лицом, колючими маленькими глазами, тонкими надменно вздернутыми бровями, тоненьким носом и плотно сжатыми губами. Ее черное платье плотно закрывало шею и руки до самых кистей. В общем, для меня она была живым олицетворением строгости и дисциплины.

Конечно, другие учителя тоже выглядели серьезными и обвиняющими. Однако Аллистра с любопытством поглядывала на Карита, Франсис тоже нет-нет, да косилась на него. Лисборг, хоть и делал лицо холодным, смотрел на меня добрыми глазами. Вильверг, кажется, не выспался, поэтому был мрачнее тучи и взирал на меня как коршун на добычу. Раскерла, тоже приглашенная на разбирательство, поглядывала на меня с любопытством. Барраконда демонстративно смотрел в окно, прислонившись спиной к спинке кресла Аллистры и скрестив руки на груди. Зато Стирбург был весьма счастлив, покачивался с пятки на носок, напевая под нос какую-то песенку, и выглядел весьма добродушным.

— Витта Вилчот? — сухим неприятным голосом спросила профессор Тарбииль.

— Да, профессор, — подтвердила я, низко опустив голову.

— Вы пропустили две недели обучения школы, сбежав на пегасе. Любой ученик был бы сразу исключен по прошествии трех дней после побега. Но профессор Барраконда вступился за вас и просил дать вам шанс, рассмотреть дело об исключении до момента вашего прибытия. У вас должны быть веские объяснения касательно подобного поступка и пренебрежением к чувствам учительского коллектива и, разумеется, вашим родителей. Кроме того, вы пропустили немало уроков, и я сомневаюсь, что перед близящимися экзаменами первой четверти вы будете в состоянии справиться.