Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне

Аурун встал лицом к лицу со своим повелителем.

— Вы обвиняете меня в измене?

— Почему ты всё ещё здесь?

Аурун тряхнул головой, пытаясь совладать с душащей его яростью. Затем он махнул в сторону двери.

— Позвольте показать вам.

Внутренние спирали башни напоминали комнаты-ракушки, что вились, испуская свечение, пока они погружались всё глубже и глубже под поверхность Сумерек. Выдающиеся были построены не руками и инструментом, а выращены с помощью магии в те давние эпохи, когда боги ещё сражались вместе против Разрушительных сил, и их последователи могли черпать силу из эфирных ветров полными горстями. Это были костяные конструкты, бледные, полупрозрачные сосуды, сотканные из воздуха и подвешенные в безжизненном море.

Факелы разбежавшихся по улицам княжеских слуг очень быстро стали ненужными. Чем ближе они подходили к сердцу Бесплодных местечек, тем сильнее становился свет, исходящий от стен. По мере того, как они спускались всё ниже, становилось холоднее, а во влажном воздухе появился привкус соли. Аурун шёл бок о бок с князем, а впереди был пожилой священник Корсус с фалангой Могильной стражи, чьи доспехи мерцали в костяном свете.

На каждом перекрёстке их встречала пара жрецов, облачённых в одежды их ордена, но Корсос отмахивался от них своим костяным посохом и продолжал путь, бормоча молитвы, пока стражники пропускали их в самые отдалённые районы крепости. Наконец они достигли здания, ещё более грандиозного, чем предыдущие, построенного из той же замысловатой резной кости, что и остальные, но сверкавшего столь ярко, что Корсос был вынужден прищуриться, открывая врата.

Они вошли в широкий зал, чья крыша поддерживалась изогнутыми, напоминающими позвоночник колоннами, которые устремлялись ввысь и тонули в адском аметистовом свете. Свечение было таким ярким, что единственное, что можно было разглядеть — двенадцать коконов, висящих высоко наверху. Они были опутаны лабиринтом из труб, цепей и тросов, и все они мерцали.

Князь Волант прошёл на середину зала, его подкованные ботинки металлически лязгали, пока он ступал по костяному полу, и вгляделся в коконы.

— Бесплодные местечки не похожи ни на что другое, — сказал лорд Аурун, указывая на машины. — Непогребённые связаны со стенами. Двенадцать коконов являются частью фундамента. Эти машины были разработаны харадронцами на заре княжества.

Волант покачал головой.

— Думаешь, я не знаю своё собственное княжество, Аурун? Думаешь, я ничего не знал о том, как были спроектированы Бесплодные местечки? Извлеките непогребённых из этих машин.

— Но князь… — начал Аурун.

Волант прервал его.

— Другого пути нет. Выведи всех, кого можешь из города, а потом вытащи непогребённых из их колыбелей. Нам хватит времени, чтобы покинуть крепость, прежде чем она утонет.

Аурун был слишком взбешён, чтобы говорить, поэтому вместо него выступил Корсус.

— Князь Волант, прошу простить меня, но нет никакого способа извлечь непогребённых из машин. Устройства чуждые и древние. Принцип их работы остаётся загадкой даже для самих непогребённых. Только построивший этот зал дуардин мог их убрать. Если мы покинем Бесплодные местечки, то покинем и непогребённых.

Волант уставился на него, а затем повернулся к одному из своих собственных священников.

Тот выглядел на грани паники.

— Донтидаэ Корсус крайне знающ во всём, что касается непогребённых. Если он говорит, что это так — это так на самом деле.

Князь Волант несколько минут молчал, рассматривая машины и заключённые в них коконы.

— Сколько их там? — спросил он в конце концов. Его голос звучал намного тише, чем за несколько минут до этого.

— Непогребённых? — переспросил Аурун. — В двенадцати коконах? Там должно быть более тысячи.

Князь Волант закрыл глаза.

Аурун попытался скрыть своё торжество.

— Ваше высочество. Мы готовы. Мы отправили в столицу всех, кто не нужен для обороны. Эта крепость готова к войне. Она выстоит против всего, что на неё могут бросить протравленные.

— Покажи мне, — глухим голосом приказал князь.

Они покинули разделительные палаты и десять минут спустя поднялись на рёбра крепости, вызвав своим появлением гомон и шум, когда священники в белых одеждах и воины Могильной стражи в чёрных доспехах опускались на колени перед проходящим мимо князем, и шептали молитвы.

Добравшись до линии зубчатых стен, князь начал инспектировать оборону, проходя мимо выстроившихся рядов защитников. Он возвышался над ними, как полубог, переставляя войска и передвигая боевые машины.

— Это прекрасное зрелище, — тихонько прошептал Корсос на ухо Ауруну, пока они рассматривали ряды рыцарей. Подкрепление от других выдающихся прибывало весь день и это был самый большой сбор, который им приходилось видеть. Наряду с рыцарями были и лучники, носившие облегчённую броню Могильной стражи, с белым пером на шапке, вместо плаща из перьев.

Ауроун кивнул, но его взгляд продолжал возвращаться к личным рыцарям князя. Волант разместил их прямо перед главными воротами, и пока они занимали позиции, Аурун оказался достаточно близко, чтобы разглядеть какое жестокое нападение им пришлось пережить. Броня Могильной стражи была сделана из толстой, лакированной кожи, столь хитро обработанной, что прочностью не уступала стали. Но и её крепости не хватило, чтобы защитить людей князя. Их щиты в форме крыльев были покрыты вмятинами, а на доспехах зияли прорехи, обнажая глубокие, кровоточащие раны.

— Как протравленные смогли сделать это? — спросил он, когда князь, наконец, присоединился к нему.

— Что именно?

Аурун кивнул на раненных рыцарей.

— Какое оружие они используют, что оно смогло пробить нашу броню?

Волант покачал головой.

— Никакого оружия. Только голая ярость. Они безумны. Это даёт им неестественную силу, — ответил князь, затем он огляделся и нахмурился. — А где остальные твои люди?

Аурун кивнул, пытаясь скрыть свою гордость.

— Это только треть наших резервов, князь. Я развернул большую часть армии на пути, — он кивнул на сторожку, отстоявшую примерно в полумиле от городских ворот. — Подход к крепости шириной примерно сто футов. Там будет узкое место. В столь тесном пространстве мои люди смогут удерживать протравленных столько, сколько нам будет нужно, — он улыбнулся. — А мои лучники, меж тем, расстреляют их со стен. Они даже не смогут добраться до Бесплодных местечек.

Волант уставился на Ауруна.

— Ты должен отозвать их.

На одной из башен раздался сигнал.

— Слишком поздно, — потрясённо произнёс Волант.

— Что вы имеете в виду? — переспросил Аурун. — Слишком поздно? Для чего слишком поздно?

Князь проигнорировал его, пройдя к краю стены и высунувшись в ночь.

Тишина окутала рыцарей, пока все всматривались во тьму, пытаясь разглядеть источник тревоги.

Снова ударил колокол, затем ещё один и ещё, пока уже вся крепость не окуталась тревожным колокольным звоном.