Истребитель ведьм (сборник)

Велерад прервался, хлебнул пива. Геральт молчал.

— И вот так мы живем, Геральт, последние шесть лет… За это время были у нас и другие хлопоты, дрались с Визимиром из Новиграда — но по простым житейским причинам. Пограничные споры, и никаких дочек-свадеб. Фолтест, меж нами говоря, начинает уже заикаться о женитьбе: когда из соседних держав присылают портреты невест, он уже их не выбрасывает, как встарь… Но временами на него снова накатывает, и он рассылает конных на поиски новых чародеев. Обещал эту самую награду, три тысячи, после чего сбежалась куча сумасбродов, чокнутых рыцарей, даже один пастушок заявился, известный всей округе дурень, — да покоится в мире его душа… А упырица чувствует себя превосходно. Время от времени кого-нибудь да разорвет. Можно и привыкнуть. От всех этих героев, что пробовали снять с нее заклятье, есть по крайней мере некоторая выгода: чудище поедает их прямо во дворце и по окрестностям не шатается. А Фолтест построил прекрасный новый дворец.

— Шесть лет… — Геральт поднял голову. — Прошло шесть лет, и никто не добился успеха?

— Вот именно, — Велерад пытливо приглядывался к ведуну. — Фолтест, наш милостивый и любимый владыка, все еще прибивает эти воззвания на больших дорогах. Однако охотников все меньше. Совсем недавно пришел один и попросил награду вперед. Мы его засунули в мешок и утопили в озере.

— Жуликов хватает.

— Хватает. Даже чересчур, — кивнул градоправитель, не спуская глаз с ведуна. — А потому, когда пойдешь во дворец, не вздумай просить деньги вперед. Если вообще пойдешь.

— Пойду.

— Ну, дело твое. Мое дело — предостеречь. Если уж мы заговорили о награде, напомню о другой ее половине — принцессу в жены. Не знаю, кто эту байку выдумал. Если упырица выглядит так, как о ней рассказывают, то шуточка весьма мрачная. И все равно, хватало дураков, которые галопом припустили во дворец, едва услышали, что подвернулся случай стать членом королевской семьи. Взять хотя бы тех двух портняжек-подмастерьев. Почему эти портные такие дураки, а, Геральт?

— Не знаю. А ведуны пробовали, градоправитель?

— Ну как же, было несколько. Но едва услышали, что с упырицы нужно снять чары, а не убить, пожали плечиком и отправились восвояси. После чего, Геральт, мое уважение к ведунам значительно возросло. Ну а потом приехал еще один, моложе тебя, имени не помню, если он его вообще называл. Вот тот попробовал снять чары.

— Ну и?

— Зубастая принцесса разбросала его клочки по всей округе. На выстрел из лука.

— И все?

— Был еще один…

Градоправитель замолчал, но ведун не расспрашивал.

— Да, — повторил наконец Велерад. — Был еще один. Сначала, когда Фолтест пригрозил ему виселицей, посмей он убить или покалечить упырицу, парень только рассмеялся и стал собирать вещички. Ну, а потом… — Велерад почти шептал, перегнувшись через стол. — Потом все же согласился. Видишь ли, Геральт, в Стужне есть здравомыслящие люди, некоторые на очень высоких постах, и вся эта история им безмерно надоела. По слухам, они посоветовали ведуну не увлекаться заклинаниями, попросту прикончить упырицу, а королю сказать, что дочка его сама упала с лестницы и свернула шею. Несчастный случай на работе. Король, мол, в этом случае ограничится тем, что не заплатит ни гроша. Плут ведун смекнул, что к чему, и заявил им, что бесплатно они сами могут отправляться на упырицу. Что им было делать… Поторговались, скинулись… Вот только ничего из этого не вышло.

Геральт поднял брови.

— Ничего, — повторил Велерад. — Ведун не хотел идти во дворец сразу, первой же ночью. Кружил по околице, присматривался, собирался с духом. И, как болтают, увидел упырицу Увидел за работой — она не вылазит из гроба затем только, чтобы размять ноги. И той самой ночью потихонечку убрался, не прощаясь ни с кем.

Геральт покривил губы — это должно было обозначать усмешку:

— Ведуны не берут плату вперед. Значит, эти деньги до сих пор лежат у твоих благоразумных людей?

— Наверняка, — кивнул Велерад.

— А что говорит молва — сколько там денег?

Велерад оскалился:

— Одни говорят — восемьсот…

Геральт покачал головой.

— Другие говорят о тысяче…

— Немного, особенно если вспомнить, что молва всегда преувеличивает, — сказал ведун. — В конце концов, король дает три тысячи.

— Ну да, и принцессу в жены… — буркнул Велерад. — О чем ты говоришь? Я же знаю, что тех трех тысяч тебе не получить.

— Ты уверен?

Велерад стукнул ладонью по столу:

— Геральт, я начну хуже думать о ведунах! Эта история тянется шесть с лишним лет! Шесть! Упырица пожирала человек пятьдесят в год — теперь, правда, чуть поменьше, потому что меньше стало охотников шататься ночью по дворцу. Братец, я верю в чары, видывал на своем веку не одно чародейство, я верю в способности магов и ведунов. Но то, что упырицу можно превратить, сняв чары, в принцессу — вздор! Это выдумал тот горбатый дурак, свихнувшийся в своем отшельничестве! В эту сказку не верит никто, кроме Фолтеста! Адда родила упырицу, потому что спала с родным братом, — вот истина, и никакие чары тут не помогут. Упырица жрет людей, как обычная упырица, и ее нужно попросту убить — мечом по голове, без возни с заклятьями. Года два назад дракон повадился пожирать овец у крестьян в каком-то захолустье под Магакамом — крестьяне пошли на него толпой, прикончили дубинами, и никто из них не подумал этим хвалиться. А мы тут, в Стужне, ждем чуда, запираем двери в полнолуние, привязываем преступников к колу перед дворцом, чтобы эта тварь нажралась досыта и оставила нас в покое…

— Ловко вы придумали, — усмехнулся ведун. — И что, преступность уменьшилась?

— Ничуть…

— А не пора ли нам отправиться во дворец?

— А как быть с суммой, собранной благоразумными людьми?

— Зачем спешить, градоправитель? — сказал Геральт. — Несчастный случай на работе может произойти сам по себе, независимо от моих намерений. Вот тогда-то разумные люди должны подумать, как уберечь меня от гнева короля. И приготовить те полторы тысячи оренов, о которых судачит молва.

— Молва судачит о тысяче…

— Нет, господин Велерад, — сказал ведун решительно. — Тот, кому предлагали тысячу, удрал, увидев упырицу, и даже не пытался попросить больше. А значит, риск стоит больше тысячи. А может, и больше полутора… Сначала я должен увидеть все сам.

Велерад почесал в затылке:

— Тысячу двести?

— Нет, градоправитель. Работа нелегкая. Король дает три, и нужно тебе сказать, что снять чары иногда легче, чем убить. Если бы убить упырицу было проще, это давно сделал бы кто-нибудь из моих предшественников. Думаешь, они дали себя загрызть только потому, что опасались гнева короля?

— Ну ладно, братец, — с неохотой кивнул Велерад. — Договорились. Только королю — ни слова о возможном несчастном случае. Очень тебе советую…

Фолтест был стройным и красивым мужчиной. Лет ему, как прикинул ведун, меньше сорока. Король сидел в резном кресле из черного дерева, ноги вытянул к камину, у которого грелись два пса. Сбоку, на ларе, сидел пожилой бородатый мужчина могучего сложения. Другой вельможа, богато одетый, с задумчивым лицом, стоял за спинкой королевского кресла.