Истребитель ведьм (сборник)

— Не в том дело. Сытая… принцесса будет бегать не так проворно.

— Принцесса? Упырица, мастер, упырица. Давай уж без дипломатии. Принцессой ей еще только предстоит стать. Вот об этом я с тобой и пришел поговорить. Отвечай неофициально, коротко и ясно: будет она принцессой или нет? Только не прячься за ваши законы.

Геральт в раздумьи потер лоб:

— Я уже говорил, государь, — заклятье можно снять. Если я не ошибаюсь, для этого и в самом деле придется провести ночь во дворце. Чары спадут, если упырица после третьего петушиного крика все еще не ляжет в саркофаг. С теми, кто заклятьем превращен в упырей, так обычно и бывает.

— Так просто?

— Я бы не сказал. Во-первых, мне нужно еще дожить до утра. Во-вторых, бывают отклонения от нормы. Например, во дворце придется просидеть не одну ночь, а три подряд. Ну и потом… бывают безнадежные случаи…

— Ну да, — зло сказал король. — Кое-кто мне это давненько твердит. Попросту убить чудовище, потому что случай безнадежный. Мастер, я уверен, с тобой об этом уже говорили. Верно ведь? “Прикончить людоедку без всяких церемоний, а королю сказать, что иначе нельзя было”, “Король, конечно, не заплатит, зато заплатим мы”. Выгодное дельце — для тех, кто тебе это предлагал. Потому что король повесит ведуна или снесет ему голову, и золото останется у хозяев.

— А король непременно повесит ведуна, если она умрет? — покривил губы Геральт.

Фолтест долго смотрел ему в глаза.

— Король еще не знает наверняка, — сказал он наконец. — Но ведун обязан считаться с такой возможностью.

Теперь молчал Геральт.

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал он. — Но если придется плохо, буду спасать свою жизнь. Вы, государь, тоже обязаны считаться с такой возможностью.

Фолтест встал:

— Ты не понял. Я не о том. Ясно, понравится мне это или нет, но ты ее убьешь, если станет жарко. Иначе она тебя убьет. Наверняка. Хоть я об этом и не объявлял, но не наказал бы никого, кто убил ее, спасая свою жизнь. Но не допущу, чтобы ее убили, не попытавшись спасти. Пробовали уже поджечь дворец, стреляли в нее из луков, копали волчьи ямы, капканы ставили. Пришлось повесить кое-кого, чтобы унялись… Мастер!

— Слушаю!

— Если я правильно понял, после третьего петушиного крика упырица исчезнет. Но во что она превратится?

— Если все пройдет гладко — в четырнадцатилетнюю девочку.

— Красноглазую? С крокодильими зубами?

— Выглядеть она будет, как обычная девочка. Вот только… С виду.

— Вот тебе на! А разум? Что, придется ее кормить человечиной?

— Нет, я не то хотел сказать. Как бы объяснить, государь. Думаю, разум у нее будет… трехлетки, четырехлетки. Не знаю. За ней долго придется ухаживать, как за младенцем.

— Ну, это другое дело. Мастер…

— Да?

— А это может к ней вернуться? Пройдет время, и она вновь…

Ведун молчал.

— Ага, — сказал король. — Значит, может. Что тогда?

— Если она вдруг впадет в оцепенение на несколько дней, а потом умрет, нужно сжечь тело. И все. Но не думаю, чтобы до этого дошло. Для полной уверенности я вам расскажу, как уменьшить угрозу…

— Прямо сейчас и расскажешь?

— Теперь же, — сказал ведун. — Всякое бывает. Может случиться, что утром вы найдете в гробнице бесчувственную принцессу и мой труп.

— Даже так? Несмотря на мое позволение защищать свою жизнь? Сдается мне, что ты и без моего позволения…

— Дело серьезное, король. И риск велик. А потому запомните: принцесса должна носить на шее, на серебряной цепочке сапфир, лучше сапфир-талисман. Постоянно. Не снимая ни днем, ни ночью.

— А что такое сапфир-талисман?

— Сапфир с пузырьком воздуха внутри. И еще. В комнате, где она будет спать, нужно что ни час сжигать в очаге ветки можжевельника, дрока и орешника.

Фолтест подумал.

— Спасибо за совет, мастер. Я так и поступлю, — если… А теперь слушай меня внимательно. Если убедишься, что случай и в самом деле безнадежный, ты ее убьешь. Если сумеешь снять заклятье, но увидишь, что с девочкой не все ладно, если хоть чуточку будешь сомневаться… тоже убьешь. Не бойся, тебе ничего не грозит. Я на тебя накричу принародно, выгоню из дворца и из города, и все. Денег, понятно, не заплачу. Но ты знаешь, с кого их получить.

Они помолчали.

— Геральт, — Фолтест впервые назвал ведуна по имени.

— Слушаю.

— Болтают, будто ребенок родился таким исключительно потому, что Адда была мне сестрой. Это правда?

— Вряд ли. Чары не приходят сами по себе. Заклятье обязательно должен кто-то наложить. Другое дело, что чары кто-то наложил именно за то, что ты вступил в связь с сестрой.

— Вот и я так думаю. Так мне говорили Ведающие, хотя и не все. Геральт… Откуда все это берется — чары, магия?

— Не знаю, король. Мы, ведуны, занимаемся всем этим, но не гадаем, как и откуда оно возникло. Знаем лишь, что явления эти можно вызвать сосредоточением мысли, упорным желанием. И знаем, как с этим бороться.

— Убивать тех, кто навел чары?

— Чаще всего. Потому что чаще всего нам как раз за убийство и платят. Мало кто стремится всего лишь снять чары. Люди хотят избавиться от угрозы в лице чародея самым надежным образом… Ну и еще, понятно, месть.

Король прошелся по комнате, остановился перед висящим на стене мечом ведуна.

— Значит, ты именно этим…

— Нет. Этот — для людей.

— Да, я слышал. Знаешь что, Геральт? Я пойду с тобой в склеп.

— Исключено.

Глаза короля заблестели:

— Чародей, я ее никогда не видел! И когда родилась, не видел… Никогда. Боялся. А теперь пришло в голову, что могу и вообще ее не увидеть. Имею я право хотя бы глянуть, как ты ее будешь убивать?

— Повторяю — исключено. Это верная смерть для нас обоих. Я могу отвлечься, и… Нет, государь.

Фолтест отвернулся, пошел к двери. Геральту показалось, что король так и уйдет молча, но тот обернулся все же:

— Ты мне нравишься. Хоть я и знаю, сколько в тебе зла. Мне рассказали про… корчму. И я уверен: ты прикончил тех бандитов исключительно затем, чтобы о тебе заговорили, чтобы устрашить и народ и меня. Я уверен: ты мог их одолеть, не убивая. Боюсь, так никогда и не узнаю, идешь ты спасать мою дочку или убивать. Но что поделаешь? Я вынужден отправить тебя туда. И знаешь почему?