Истребители. Трилогия

– Наши? – хрипло поинтересовался один из них у второго. По внешнему состоянию и форме, можно было предположить что они являлись бежавшими из лагеря для военнопленных. Лежавший рядом с «хриплым» немецкий карабин. указывал, что бежали они с шумом.

– Да черт его знает. Они все в комбинезонах, я таких и не видел никогда. Тот, что пониже вроде летчик, шлемофон точно наш, но комбинезон непонятный. Видишь у него выпуклость на груди похожая на большой карман?

– Вижу. А остальные осназ?

– Да кто их знает?..

Дальше второй ничего просто сказать не успел, на обоих обрушились тела двух бойцов, в таких же комбинезонах и с оружием, как и у тех, что они разглядывали.

Подполковник Суворов. Оккупированная территория.

Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой.

– Документы только эти, товарищ подполковник, – протягивая мне немецкий зольдбух, сказал один из осназовцев.

Показалось или нет, но оба плененных вздрогнули. Они лежали на животах со скрученными за спиной руками.

– Поставьте их на ноги, – велел я, разглядывая документ. Немецкого я не знал, но определить, что он принадлежал рядовому смог. Передав удостоверение майору, посмотрел на немецкий карабин, что держал один из бойцов, велев бойцам:

– Поднимите их на ноги.

– Рядовой Краузе, охрана лагеря для военнопленных, – известил нам майор, закончив с документом. Оказалось, он знал язык противника.

Осназовцы споро подняли и поставили неизвестных на ноги. Осмотрев их с ног до головы, спросил:

– Кто такие?

Неизвестные. Тоже место, тоже время.

Пленные с интересом рассматривали окружавших людей. То, что это были советские бойцы и командиры они уже убедились, но их немного вводило в сомнение амуниция и оружие. В сорок первом такого не было. Двое бойцов возились с большим тюком, разворачивая его, четверо снова разбежалось вокруг, явно охраняя в дозорах, рядом остались только четверо.

Больше всего их интерес вызвал белобрысый паренек с симпатичным лицом, к которому остальные обращались как к старшему командиру. Как только их поставили на ноги, то приказали назваться.

– Лейтенант Горошин, двести шестой полк, командир роты. Попал в окружение летом сорок первого под Борисовым, – первым представился «хрипатый».

– Два года? – приподнял бровь паренек.

– Да.

– Как попали в плен?

– Немцы вокруг. Пули свистят, снаряды рвутся. Все руки подняли и я тоже сдался, – угрюмо ответил хрипатый, опустив голову.

Второй в это время с интересом рассматривал светло-зеленый комбинезон подполковника. То, что он был летный, бывший пленный сразу понял. Многочисленные карманы, даже на бёдрах и рукавах, большой пакет на груди, чтобы не мешал в кабине самолета. Несколько ремешков для креплений. Специальные нашитые чехлы-карманы, для магазинов к оружию. В петельках, на бедре, явно на штатном месте крепления, находился небольшой и компактный пистолет-пулемёт с зализанными формами. Через плечо на длинном ремешке, висела мечта всех летчиков деревянная кобура «маузера». В ножнах на предплечье виднелась рукоятка ножа. На коленях и локтях нашиты дополнительные куски материи.

Подполковник Суворов. Оккупированная территория.

Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой. Тоже время.

– А вы? – повернувшись к разглядывающему меня второму, спросил я.

– Младший лейтенант Лютик. Истребительный полк. Командир звена. Был сбит вечером двадцать второго июня сорок первого года над Брестской крепостью. Прыгнул. Спустился на парашюте в расположении немецких войск, где и был пленен.

– Понятно, – протянул я, с интересом рассматривая летчика.

– Вы ведь Суворов, я прав? – вдруг спросил летчик.

– Правы, – кинул я, и тут же спросил: – На чем летали?

– На «Чайках», товарищ подполковник.

– Ясно. Насчёт вас я пока ничего определенного не могу сказать, это особый отдел будет решать, но думаю после переучивания, вернетесь в строй. Товарищ майор, они нам не нужны, пусть отведут их к самолету, – обратился я к Славичу.

– Подождите, товарищ подполковник, у меня есть пара вопросов, – остановил меня майор.

– Задавайте, – пожал я плечами.

Майор приблизился к бывшим командирам и стал задавать вопросы:

– Что за лагерь, где вы находились? Офицерский?

Командиры переглянулись, в сорок первом не было обращения «офицер», но кивнули, ответив:

– Да, товарищ майор.

– Сколько пленных еще бежало?

– Побег организовало сопротивление в лагере, бежало около двухсот человек. Разбившись на маленькие группы, мы направились к границе.

– Лагерь находиться на территории Польши?

– Да. Примерно в ста километрах от границы, – отвечал летчик, второй больше молчал.

– Как давно был побег?

Оба бывших военнопленных задумались.

– Мы потеряли счет времени, но кажется дней десять назад, – наконец озвучил летчик.

– Хорошо, возможно у вас нет хвоста. За последние дни встречались с кем-нибудь? Вас кто-нибудь видел?

– Нет, товарищ майор.

– Как вы узнали, подполковника Суворова?

– В лагерь часто попадают новые военнопленные. Слухами земля полниться. Их сразу же расспрашивают что там на Большой Земле происходит, так что о многом мы в курсе, товарищ майор. Недавно в лагерь попали двое из одного экипажа. Пилот и штурман, так что у нас самые свежие новости на тот момент.

– У меня больше нет вопросов, товарищ подполковник, – повернувшись ко мне, сказал Славич.

– Хорошо, отправляйте их к самолету, а я пока займусь лодкой.

В сопровождении одного бойца бывшие пленные зашагали к месту стоянки самолета.

– Голодные, а поесть не попросили, – пробормотал я, провожая их взглядом.

– Похоже, не врали, действительно бывшие пленные, – тоже наблюдая за уходившими, ответил майор.

Кивнув, повернулся к бойцам, которые уже расстелили лодку, и приготовили весла. Достав из сумки ножной насос, я присоединил его к клапану, и велел накачивать.