Истребители. Трилогия

– А у вас что было? Я уже понял, что радиостанцию добыли, наши все целы?

– Андрея подранили. Ранение не серьезное, но до перевязки он потерял слишком много крови. Его вместе с отцом, дядькой и Стёпкой отправили в Москву.

– А ведь меня тоже могут отправить, – задумался я и, поймав удивлённый взгляд Севки, спросил: – Что?

– Так ты что рассчитывал остаться на передовой? Ага, размечтался!..

Дальше продолжить он не успел. Послышался хруст подминаемой под чьими-то тяжелыми шагами хвои. Обернувшись, мы посмотрели на походившего к нам полковника Суворова.

Подполковник Суворов. Оккупированная территория.

Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой.

Послышался шум, мы обернулись и увидели подходившего дядьку. Усталое лицо, немного тяжелая походка явно выдавали, что эти два дня, что мы не виднелись, прошли для него тяжело.

– О чем шепчитесь? – поинтересовался он, садясь рядом с Севой.

– О делах наших прошлых, Толя рассказал, что с вами было за эти дни. Даже похвастался, что успел на местной бронетехнике покататься и повоевать. Как раз я хотел про наши приключения начать, тут вы.

– Значит я вовремя. Мне тоже интересно… – начал было он, но тут подскочил один из бойцов Вечернего.

Надо сказать, что все бойцы быстро включились в оборону. Те, кто не сильно устал, разбежались в разные стороны, в основном к реке. Остальные стали организовывать оборону, если второй самолет не успеет, и этот взлетит без них. Кто летит первым рейсом, уже было озвучено. Раненые, груз, и наша тройка в обязательном порядке, там кто поместится.

– Товарищ полковник. Немецкий авиаразведчик в воздухе.

Мы втроем побежали на опушку. Самолет был замаскирован отлично, но если разведчик что заподозрит и снизиться со своей километровой высоты, то тут никакая маскировка не поможет.

«Рама» шла чуть в стороне от нас. Судя по ее пируэтам, шла в режиме наблюдения, и съемки.

– В шести километрах от нас, если возьмет вправо, пройдет над нами, – озвучил я очевидное.

– Могут нас засечь? – спросил дядька.

– Если только следы от посадки, мы там колею набили, да и трава примята. С воздуха видно, – честно ответил я.

– Плохо.

– Это верно не хорошо. Второй самолет должен быть на подлете. Идет прямым маршрутом, – известил я присутствующих.

– Если немцы поднимут своих истребителей для перехвата? Шансы уйти есть? – спросил дядька.

– Вряд ли, если только в разные стороны, но все равно этот, – я кивнул на разведчика, – будет наводить.

– Значит, шансы уйти равны нулю?

– Почему? – удивился я.

– На земле о нас уже знают, разведка пока не вернулась, но уверен, что полицаи скоро будут тут. Они нам конечно на один зуб, но это как собачка, вцепиться в ноги и будет держать пока не подоспеют более крупные собаки. В воздухе тоже самое. Со всех сторон обложили.

– Наши тоже не дураки, – не согласился я, – третий год воюют, и надо заметить неплохо воюют. Кое-чему за это время научились. Можете быть уверены, второй транспортник идет под прикрытием. Линейные истребителей вряд ли пошлют, дальность не позволяет, а вот «таиры» переделанные как дальние истребители сопровождения, вполне может быть. Когда меня сбили, один из заводов выпустил полусотню таких машин, этот полк проходил как раз на тот момент переподготовку в Центре. Думаю, ради такого случая командование перебросит его сюда, где бы он ни находился. Так что как раз воздух у нас единственный возможный выход отсюда. Нужно только ждать, как я понимаю.

– Разложил все по полочкам, посмотрим, действительно ли твое командование умеет принимать нужные решения, – ответил дядька, после того как внимательно выслушал меня.

Мы простояли так еще минут десять, заметив, что разведчик со снижением ушёл в сторону от нас. Успокоившись, собрались было вернуться обратно, как появился один из посланных к хутору бойцов.

Полицаев они там обнаружили, что есть, то есть. Но их было всего пятеро, они занимались погребением, больше полицаев там не было. Разведчики пробежались вокруг, и обнаружили свежие следы телег и всадников. По словам бойца, шли они не очень быстро, но точно по нашим следам, где мы проходили с телегой и грузом. Один из разведчиков остался сопровождать полицаев, кстати, очень злых полицаев, второй срезав крюк, рванул напрямки.

– Где они сейчас могут быть? – спросил у него дядька.

– К речке должны подходить, – уверенно ответил боец.

– В ружье! Все кто способен держать оружие к реке. Задержим их, пока не прибудет воздушная кавалерия, – стал командовать полковник.

Мне и Толику он велел сидеть у самолёта и ждать эвакуации, одновременно усилив охрану взлетной площадки, а сам рванул с остальными.

Буквально через пару минут как они скрылись среди деревьев, послышался множественный гул самолетов.

– Ну, Архипов! Ну, перестраховщик! – изумленно покачал я головой, когда стали появляться первые пары «таиров». В окружении шести пар шел ЛИ-2 которого мы так ждали.

– Капитан! Ракетницу! – крикнул я Лютику.

Взяв ракетницу, я обозначил наше местоположение, выпустив зеленую ракету. После чего полез в салон самолета к рации.

– Все нормально бойцы, наши прилетели, – успокоил я раненых, пробираясь по салону. В нем, кстати, было душно. Успел нагреться под слепящими лучами солнца. Четвертый день осени, а жарит как летом.

– Байкал, Байкал, я Соловей. Вас видим, как слышите меня, прием? – вернувшийся радист, что вызывал второй самолет, сообщил позывные подлетавшей группы. Наши, я и так знал.

– Соловей, я Байкал, вас слышим.

– Байкал, видите речку по азимуту два-четыре?

– Соловей, речку видим. Там трассеры мелькают.

– Байкал, на нашем берегу держит оборону прикрытие, с противоположной стороны, противник. Приказываю прочесть весь берег и прилегающую местность из всего что есть, пусть у них пятки горят. Как слышите меня прием?

– Вас понял, приступаем.

– Байкал. Пусть транспортник садиться и берет остальных после того как мы взлетим. Прием?

– Вас понял, начинаем атаку, и ждем взлета.

Все кто находился рядом с самолетов, включая охранение и бывших пленных, заняли места в самолете. Пока я общался по рации, они уже успели снять маскировку и самолет был готов к взлету.

Взревели моторы, прогреваясь. Через открытую дверцу я смотрел, как заходят на цель два десятка «таиров», там как раз поднимались дымы пожаров, еще три страхуют нас с воздуха.