Итальянские каникулы

В памяти всплыл тот день, когда он сказал, что компания посылает его в Швейцарию с поручением провести весьма сложную финансовую операцию. В случае успеха это означало не только повышение по службе, чего добивался Гарри, но и возможность показать себя в деле, а также заниматься любимой работой.

К несчастью, на пути к успеху встала очередная беременность. Он должен был пробыть в Швейцарии с августа по ноябрь, а ребенку предстояло появиться на свет в октябре. И поскольку Гарри Бриггс всегда поступал так, как считал правильным, то немедленно заявил, что откажется от поручения. Трейси, не желавшая делать из мужа мученика, заявила, что собирает вещи и детей и едет с ним. В Швейцарии тоже рожают. Вот и она родит.

Тогда она еще не знала, какую ошибку делает. Просто надеялась, что вдали от дома они снова сблизятся и исцелят нанесенные друг другу раны, но оказалось, что отчуждение зашло слишком далеко. Квартира, снятая им компанией, оказалась чересчур тесной для такой большой семьи. Детям было не с кем играть, а накопившаяся энергия требовала выхода, поэтому временами их поведение становилось невыносимым. Трейси старалась, как могла: пыталась на выходные вытащить всю семью в Евродиснейленд, парк или кино, предлагала путешествия на кораблике по Рейну, в горы на фуникулере, но чаще всего приходилось выезжать одной с детьми, потому что Гарри постоянно оказывался занят. Работал по ночам, по субботам, а иногда и по воскресеньям. Все же Трейси держалась до последнего и сломалась только два дня назад, когда поймала мужа в ресторане с другой женщиной.

— Хочешь, чтобы я помог тебе собраться? — повторил он, чрезмерно терпеливым тоном, приберегаемым для тех случаев, когда приходилось журить детей.

— Я никуда не уезжаю, Гарри, так что нет необходимости складывать вещи.

— Здесь ты не останешься.

На лице ни малейшего проблеска эмоций. В голосе ни боли, ни тревоги, ничего, кроме холодного, категоричного утверждения человека, призванного исполнить свой долг.

— Да ну?.

Рен, стоявший за спиной Гарри, нахмурился. Трейси знала, что он не желает видеть ее здесь, но если хоть словом обмолвится в присутствии Гарри, она никогда его не простит.

Гарри, не сводя с нее взгляда, обратился к Рену:

— Удивлен, что вам она еще нужна. Не говоря уже о том, что она на восьмом месяце, по-прежнему остается такой же избалованной и взбалмошной, как и в то время, когда вы на ней женились.

— Все лучше, чем быть наглым, лживым ублюдком! — выпалила Трейси.

— Прекрасно. Я сам соберу детские вещи. Оставайся здесь, сколько пожелаешь. Мы с детьми прекрасно обойдемся без тебя.

В ушах Трейси зазвенело. Она пыталась что-то сказать, но изо рта вырвалось шипение.

— Если ты хоть на секунду вообразил, что сможешь увезти моих детей…

— Совершенно верно. Именно это я и вообразил.

— Только через мой труп.

— Не пойму, почему ты возражаешь. Ты только и делала, что жаловалась, с того дня, как мы приехали в Цюрих.

Трейси даже задохнулась от такой несправедливости.

— Да у меня не было ни дня отдыха! Я день и ночь вожусь с ними! И по уик-эндам тоже, пока ты обжимаешься со своей девицей!Гарри и глазом не моргнул.

— Ты сама захотела поехать. Я тебя туда не тянул.

— Убирайся к черту.

— Если ты хочешь именно этого, я уеду. Заберу четверых детей. Можешь оставить себе пятого.

Лучше бы он дал ей пощечину.

«Вот он. Вот он, самый страшный момент в моей жизни». Изабел тихо застонала. Рен, верный друг детства, выступил вперед:

— Ты никого и никуда не увезешь, приятель.

Гарри упрямо выдвинул подбородок. Он знал, что Рен способен без особого усилия сбить его с ног одним ударом, но это был Гарри. Гарри, который не собирался уступать и сдаваться, когда считал себя правым. И поэтому он спокойно направился к дому.

Рен двинулся за ним. Трейси что-то крикнула, но Изабел успела первой.

— Вы, оба, немедленно остановитесь, — приказала она властно, будто имела на это право. Именно так когда-то говорили с Трейси взрослые, считающие, что все понимают и знают лучше, чем девочка, и тогда она всеми силами восставала против их диктата, но сейчас не испытывала ничего, кроме благодарности. — Рен, пожалуйста, отойдите. А вы, Гарри, вернитесь.

— Кто вы? — враждебно осведомился Гарри.

— Я Изабел Фейвор.

Трейси так и не поняла, как это удалось Изабел, но Рен отступил. Гарри вернулся к бассейну, а Трейси бессильно опустилась на стул.

Изабел шагнула вперед и сказала спокойно, но твердо:

— Вы, оба, прекратите обмениваться оскорблениями и постарайтесь хладнокровно обсудить то, что между вами происходит.

— Не помню, чтобы кто-то из нас интересовался вашим мнением, — съязвил Гарри.

— Я, — вырвалось у Трейси. — Я интересуюсь.

— А я нет, — парировал Гарри.

— В таком случае я говорю от имени ваших детей. Изабел буквально излучала уверенность, которой Трейси невыносимо завидовала.

— И хотя я не занималась детской психологией, думаю, можно безошибочно сказать, что вы оба делаете все, чтобы причинить непоправимый ущерб жизни и психике пятерых детей, включая и того, кто только должен родиться.

— Люди постоянно разводятся, — отмахнулся Гарри, — а дети тем не менее растут, учатся, и ничего страшного с ними не происходит.

Боль прострелила сердце Трейси. Развод. Как бы далеко ни зашли их разногласия, ни один из них не произносил этого слова. До сих пор. Но чего она ожидала? Сама ведь бросила его, верно?

И все же такого Трейси и представить не могла. Она всего лишь хотела привлечь внимание Гарри. Пробиться сквозь панцирь льда, сковавший его душу, такой толстый, что она не знала, как его растопить.

Гарри больше не выглядел таким отрешенным, но Трейси по-прежнему не могла сказать, что он испытывает. Как всегда, Гарри держал свои эмоции под спудом, пока не считал нужным дать им волю. Она же, напротив, выставляла их напоказ всему миру.

— Да, люди разводятся, — согласилась Изабел. — Иногда это неизбежно. Но когда речь идет о пятерых детях, не находите, что родителям стоит прежде всего подумать о них и сделать все возможное, чтобы остаться вместе? Знаю, развод сейчас кажется наилучшим вариантом, но вы оба давным-давно утратили право разбежаться и искать новой судьбы.

— Разве дело в новой судьбе? — возразила Трейси. Изабел сочувственно вздохнула.

— Вы никогда не поднимали руку друг на друга? Не причиняли физической боли?

— Конечно, нет, — отрезал Гарри.

— Нет. Гарри мышеловку и то поставить не может.

— И не издевались над своими детьми?

— Нет, — разом ответили супруги.

— В таком случае все остальное можно решить. И тут горечь Трейси вырвалась на поверхность.

— Наши проблемы слишком велики, чтобы с ходу их решить. Предательство. Измена.