Итальянский след

– А кто вы, собственно, такой? – не выдержал Халандовский. Он чувствовал, что как хозяин должен избавить Пафнутьева от бесцеремонных вопросов.

– Автор, – ответил мужичок.

– Это, простите, в каком смысле?

– В том смысле, что все происшедшее – мой вымысел.

– Но тогда… тогда получается, что и мы все… тоже ваш вымысел? – побледнел от гнева Шаланда.

– Совершенно верно, – невозмутимо кивнул Автор. – Но вас не должно это расстраивать, поскольку сегодня мы расстаемся. Не знаю, как получится, но, думаю, навсегда. Во всяком случае, надолго.

– То-то я смотрю, вроде мы где-то встречались, – сказал Пафнутьев.

– Что значит встречались… Мы и не расставались. Десять лет вместе. И заметьте, никто из вас не погиб, никого не настигла бандитская пуля, бандитский нож, хотя риска, опасностей было достаточно. Пришла, ребята, пора прощаться. Дальше живите сами. Вы сможете, все у вас получится. Я сейчас уйду, а вы продолжайте свой пир, это не последний ваш пир… По делу мы все вопросы сняли? – обратился автор к Пафнутьеву.

– Вроде все… Осталось их закрепить юридически.

– Это вы сможете и без меня. Осталось еще одно… У меня для вас подарки. На память.

– Царские? – усмехнулся Халандовский.

– Нет, цари такого не могут. Павел Николаевич, подойдите к телефону.

– Я должен кому-то позвонить?

– Нет, вам звонят.

– Не слышу никакого звонка.

– Подойдите к телефону, Павел Николаевич, – настойчиво повторил Автор.

Пафнутьев, недоумевая, встал, оглянулся на друзей, неуверенно шагнул к телефону на подоконнике, и в этот момент раздался звонок. Уже решительнее Пафнутьев шагнул к аппарату, поднял трубку.

– Да! Пафнутьев на проводе! Да, – повторил он уже тише. – Я хорошо слышу… Да, я все понял… Что? Зачем? Сегодня? Уже поздно, Вика! Ну, хорошо, хорошо… Я постараюсь. Нет, я не задержусь.

Пафнутьев положил трубку, в полной растерянности вернулся к столу, опустился на стул, обвел всех беспомощным взглядом.

– Ничего не понимаю… Звонит Вика… Просит принести сегодня соленых огурцов и моченых яблок… Зачем ей огурцы на ночь глядя? Аркаша, ты что-нибудь понимаешь?

Халандовский, не отвечая, наполнил рюмки, поднялся.

– Выпьем, ребята! За прибавление в семействе Пафнутьевых! За юного Пафнутьева! Мы победим! На всех фронтах!

Все еще ничего не понимая, Пафнутьев чокнулся с Халандовским, с Автором, механически выпил, поставил рюмку на стол.

– Это что же получается… – пробормотал он.

– Не могу же я вас оставить с проблемами, – сказал Автор. – Это было бы нечестно. – Он встал, подошел к Шаланде, протянул два зажатых кулака. – В какой руке? Выбирай, Жора.

Шаланда поколебался, взглянул на Пафнутьева, словно прося поддержки, ткнул наугад в правый кулак. Когда Автор разжал его, все увидели на его ладони генеральскую звезду.

– Ты бы в любом случае, Жора, не ошибся, – сказал Автор, разжимая левый кулак – там тоже оказалась генеральская звезда. – Слишком много дырок на твоих погонах… По три на каждом. Теперь будет по одной.

– И это… Это не хохма? – побледнел Шаланда.

– Можешь привинчивать хоть сейчас. Приказ уже подписан.

– Давно?

– Минуту назад.

– Обмыть звезды-то надо, – ворчливо сказал Халандовский.

– Не может быть… – прошептал Шаланда.

– Есть вещи, которыми не шутят! – веско сказал Автор. Взяв из рук Шаланды звезды, он опустил их в стакан и залил водкой. – Кажется, так надо поступать в подобных случаях?

– Жора, только до дна! – строго наказал Халандовский.

– Да я за каждого готов пить до дна! – заверил Шаланда.

И тут Автор столкнулся взглядом с Худолеем. Тот сидел, вжавшись в свой стул, словно боялся удара сзади. Его побелевшие пальцы впились в край стола так, что казалось, никакая сила их не сможет оторвать.

– Подойди, Валя, к телефону. Тебе звонят.

– Откуда? – просипел Худолей.

– Из Шереметьева.

Деревянной походкой, какими-то негнущимися ногами Худолей подошел к телефону. Худолей обернулся, и в этот момент раздался звонок.

– Нажми белую кнопку – мы тоже хотим слышать! – сказал Халандовский. Худолей послушно нажал белую кнопку.

– Да, – сказал он в трубку. – Слушаю.

– Валя! – услышали все взволнованный девичий голос. – Это Света! Валя, я звоню из Шереметьева! Мы приземлились полчаса назад! Я в Шереметьеве! Ты слышишь меня?

– Слышу, – из последних сил проговорил Худолей.

– Я вырвалась! Меня наши ребята привезли контрабандой, представляешь?! Летчики! Переодели стюардессой и провели на борт! Я прилетела без документов!

– А почему… Почему они пошли на это?

– Потому что я красивая! Ты что, не знал?!

– Догадывался.

– Встречай утренний поезд! Вагона не знаю, билета у меня еще нет, но я приезжаю утренним поездом! Ты меня узнаешь?!

– Постараюсь…

– О трехкомнатной квартире ты не трепался?

– Нет…

– Все, заканчиваем! Это ребята одолжили мне свой мобильник! Завтра буду! Жди!

Худолей положил трубку и, не оборачиваясь к остальным, отодвинул штору, открыл дверь и вышел на балкон. Не мог он сейчас ни с кем разговаривать, не мог ни на кого смотреть.

За столом стояла полная тишина.

Андрей и Автор в упор молча смотрели друг на друга.

– Да, Андрей, да, – проговорил Автор.

– Что… да?

– На улице дождь… Теплый ночной весенний дождь. Тебе когда-нибудь приходилось бывать под теплым ночным весенним дождем?

– Если вы Автор, то должны знать, когда это было… И с кем.

– Все повторяется…

– Не все.

– Все повторяется, Андрей. Ты сейчас идешь в прихожую, одеваешься, спускаешься на первый этаж, выходишь на крыльцо. У подъезда мокрая деревянная скамейка. Рядом мотоцикл. На переднем сиденье девушка. Ты ее знаешь. У нее светло-рыжие волосы, чуть припухшие губы… Разве ты не слышал шум подъезжающего мотоцикла?

– Этого не может быть, – мертвым голосом сказал Андрей.

– Кстати, шрам на груди у нее остался.

– Но так не бывает! – закричал Андрей, не выдержав напряжения. – Так никогда ни с кем не бывает!

– Забываешь, с кем говоришь. Иди, Андрей. Она знает, что ты должен подойти. Она уже продрогла.

Андрей вскочил, в прихожей на ходу сорвал с крючка куртку и, не надевая ее, бросился вниз по лестнице.

– Он умрет, если там никого не окажется, – с укоризной сказал Халандовский.