Итерации Иерихона
Шрифт:
Но и обнаружить ее было в тысячу раз труднее. Не было никаких признаков бушующей в киберкосмосе эпидемии: ни учащения внезапных зависаний и крахов систем, ни необъяснимых потерь больших массивов информации; ни университеты, ни государственные организации ничего не сообщали о вирусах, проникших в сети данных. «Руби» умела прятаться. Команда «Рубиновой Оси» могла вздохнуть с облегчением: как бы там ни было дальше, этот монстр умел себя вести. Поскольку не было смысла поднимать панику в «Типтри», четверка решила заняться проблемой самостоятельно.
И через несколько месяцев Хинкли и Морган разработали наконец средства,
И была готова поделиться всеми добытыми знаниями.
Лицо «Руби» исчезло с экрана Джокера и сменилось эскизом космического корабля.
«Это «Сентинел-1».
— Да, я знаю, — ответил я.
Спутник начал вращаться вокруг координатных осей.
«38 часов 29 минут 42 секунды назад последняя компонента этого спутника была выведена на орбиту посредством шаттла «Эндевур».
Я щелкнул Джокера по кнопке ПАУЗА. Неплохой способ попросить заткнуться слишком трепливую форму и-жизни.
— Это я знаю, — сказал я. — Я был в «Типтри» во время запуска.
Эскиз сменился оцифрованным видеоклипом: два астронавта в скафандрах в грузовом отсеке шаттла работают с манипуляторами, выполняя стыковку с телом гигантского спутника.
«Вчера утром (пятница, 19 апреля, 8:27 центрального стандартного времени) на околоземной орбите была закончена сборка спутника «Сентинел-1» (высота 246 морских миль). В 17:25 ЦСВ экипажем «Эндевура» была выполнена окончательная проверка всех систем спутника. Шаттл отошел от спутника в 21:37 ЦСВ. Ранее сегодня (суббота, 20 апреля, 12:06 ЦСВ) управление спутником «Сентинел-1» было передано от НАСА/Центр Джонсона (Хьюстон, штат Техас) Объединенному командованию космических операций (Колорадо-Спрингс, штат Колорадо)».
— Да-да, конечно.
Мне это все уже слегка наскучило. Дело было глубоко за полночь, и у меня глаза слипались. Я бы лучше придавил ухо еще несколько часов на этой кушетке, сколько бы ни было в ней блох.
«Основным назначением спутника «Сентинел-1» является не защита от баллистических ракет. Главной его задачей является контроль над гражданским населением Соединенных Штатов Америки».
— К… как? — Сон с меня слетел.
На экране Джокера появилась новая картинка: анимированное изображение «Сентинела-1» на околоземной орбите, поворачивающееся вокруг своей оси, пока его нос не показал на стилизованное изображение Северной Америки. Из длинного ствола вырвался тонкий красный луч; он прочертил пространство и вонзился в земную атмосферу.
«Засекреченным назначением спутника «Сентинел-1» является предотвращение или подавление гражданских беспорядков в стране. Фторо-дейтериевые лазеры спутника способны пробивать земную атмосферу и наносить серьезные повреждения как воздушным, так и наземным подвижным целям. Спутник способен различать и поражать объекты от двух метров величиной. Его орбита рассчитана так, что он пролетает над Соединенными Штатами восемь раз в сутки, или приблизительно
каждые…»— Тпру, стой, — крикнул я, снова стукнув по клавише ПАУЗА. — Погоди минутку…
Я уже и не думал спать; выпрямившись, я поднес Джокера ближе к лицу:
— Эта штука… ты сказала… то есть эта гадина нацелена на нас?
Мультипликация на экране застыла, открылось новое окно и в нем, быстрее, чем я мог уследить, поплыл машинописный текст. Пояснение внизу гласило:
«Назначение спутника «Сентинел-1» было открыто командой «Рубиновая Ось» после установления контакта со мной и доступа к моей первичной системе пакетной обработки. Информация заключалась в закрытых (то есть с грифом «Высшая секретность») материалах и документах, которыми обменивались Кейл Мак-Лафлин, исполнительный директор «Типтри Корпорейшн», и основные гражданские и/или военные чины Министерства обороны США и/или различных гражданских ведомств, в том числе глава Войск Чрезвычайного Реагирования».
Документы уплыли, и на их месте возникла диаграмма. В ней соединялись пунктирными линиями десятки имен.
«Данные документы указывают на существование военно-промышленного заговора, действующего на периферии американского правительства. Заговорщики намереваются свергнуть избранное правительство Соединенных Штатов и привести к власти неизбранное теневое правительство».
— Кто за этим стоит? — спросил я.
Вокруг группы имен появилась прямоугольная рамка, затем она расширилась и закрыла часть диаграммы.
«Главной движущей силой планируемого государственного переворота являются Войска Чрезвычайного Реагирования».
— Черт меня побери, — прошептал я, — почему ВЧР?
«В настоящий момент неизвестно, каким именно образом конспираторы намереваются свергнуть правительство. Однако секретные меморандумы, которыми обменивались члены руководства ВЧР, указывают на большую вероятность (86,7 %) того, что первым этапом государственного переворота станет разжигание вооруженного противостояния между США и новым правительством Каскадии».
Диаграммы исчезли и сменились картой Тихоокеанского Северо-Запада, где новые границы Каскадии прочертились голубым по границам штатов Вашингтон и Орегон. Внутри этих границ горели маленькие красные метки.
«Когда оно начнется, «Сентинел-1» будет использован для подавления стратегических сил, находящихся в распоряжении каскадийской милиции. В этот момент силы ВЧР будут развернуты в основных городах Америки. Официально это будет сделано с целью предотвращения гражданских бунтов лиц, сочувствующих Каскадии. Участвующие в заговоре члены правительств штатов и органов местного самоуправления потребуют введения военного положения для сохранения общественного порядка».
— Как в Сент-Луисе, — вырвалось у меня.
На экране появилась карта нашего города.
«Подтверждено. Благодаря нью-мадридскому землетрясению Сент-Луис оказался первым городом, поставленным под военизированный контроль ВЧР. Заговорщики рассматривают Сент-Луис как удачную возможность проверки своих способностей контролировать многочисленное гражданское население. Два главных заговорщика также приняли меры для постановки местного правительства под политический контроль».
На экране появились два портрета. Я таращился на них, понимая, что это значит, но все же не веря своим глазам.