Иуда
Шрифт:
Именно об этом я думал, когда на обед ко мне напросился датский посланник. Видимо, до командора Юля наконец довели новую конфигурацию, где ваш покорный слуга должен был исполнять обязанности министра иностранных дел. Как большой нелюбитель католиков вообще и иезуитов в частности, Юст Юль должен был, по идее, стать идеальным для нас посредником в урегулировании польского вопроса: этот будет стоять за Августа Саксонского без вариантов. Проблема заключалась в том, что он точно так же не любил Россию и русских. И здесь я должен был его изрядно удивить. Главное — не сводить его за одним столом с саксонцем фон Арнштедтом. Хоть они и союзники, но сепаратных переговоров
Самое интересное, что Мазепа после неудачной попытки перехвата контроля над телом не пытался её повторить. Может быть, потому что я теперь всегда был настороже? Теперь даже спать приходилось под присмотром собственной охраны — мало ли. Отговорился пока что недугами и боязнью остаться одному во время очередного приступа.
2
Юст Юль меня не разочаровал. Умный человек, но не политик. Потому что настоящий дипломат никогда бы не начал задавать мне прямые вопросы по поводу состояния дел в Малороссии и в казачьей среде.
— Казаки служат нашему общему Отечеству в меру своих сил и дарований, как то и предусмотрено их клятвой, — обтекаемо ответил я на расспросы. — Однако не об этом вы были намерены говорить со мною, господин посланник.
— Вы совершенно правы, ваше превосходительство, — сказал датчанин, воздавая должное венгерскому вину, коим запивал сытный обед. — Истинной целью моего визита действительно является иное: моему королю угодно знать, насколько далеко готов зайти его любимый брат Петер в деле с освобождением Карла Шведского. Канцлер Головкин счёл нужным сообщить лишь о будущих территориальных приобретениях России. Однако я не в состоянии должным образом исправлять обязанности посредника в переговорах, пока не осведомлён обо всех планах сторон.
«Хреновый ты посредник, — подумал я. — На твоём месте я бы не пожалел денег, чтобы заранее выведать всю подноготную». Однако вслух, разумеется, сказал совершенно иное.
— Можете передать его величеству Фредерику, что моему государю желателен нейтралитет Швеции относительно нашей державы, — сказал я. Вина не пил, ссылаясь на нездоровье, а в стакане у меня плескался компот из свежих фруктов. — Также государь в полной мере разделяет стремление своего любимого брата Фредерика поддержать законные претензии Августа, курфюрста Саксонского, на корону Польши, коей его подлым образом лишил Карл Шведский.
— Однако решать проблему польской короны придётся силой, — резонно заметил Юль. — Допустим, шведский корпус, повинуясь приказу короля, покинет пределы Речи Посполитой. Но что прикажете делать с Варшавской конфедерацией, во главе которой стоит Станислав Лещинский? По-хорошему они корону не уступят.
— Не уступят по-хорошему — придётся уступать по-плохому, и совсем на иных условиях, — хмыкнул я, прикинув соотношение сил. — Лещинский обречён и прекрасно это понимает. Вопрос лишь в том, возобладает ли его здравый смысл, или он продолжит цепляться за корону, которая ему не принадлежит.
— Его избрал сейм, — напомнил датчанин.
— Собранный шведами и подстёгиваемый шведским же кнутом, — я пожал плечами. — Мы ведь с вами прекрасно знаем, как делаются подобные вещи. Взять хотя бы историю с захватом Швецией русских земель, кои мой государь ныне с успехом отвоёвывает — и вскоре отберёт прочее, потерянное дедом.
— Шведские короли любили ссылаться на то, что эти земли были переданы им царём Василием из рода Шуйских, — Юль блеснул знанием истории. — А также ссылались на якобы дар князя Ярицлейва его супруге,
шведской принцессе Ингигерде.— Любой адвокат признал бы сии отсылки ничтожными, — я снова пожал плечами: похоже, этот жест станет у меня рефлекторным во время разговоров с Юлем. — Начиная с того, что потомками и наследниками Ингигерды по прямой линии являются, к примеру, князья Долгоруковы, а никак не шведские короли. Во-вторых, давайте посмотрим на ситуацию с Василием Шуйским с точки зрения нашего закона. Он не был наследником ни Фёдора Иоанновича, ни Фёдора Борисовича, его также не избирал на царство Земский собор. Пришёл не пойми кто, какой-то Шуйский из младшей ветви рода, надел шапку Мономаха и назвался царём. По нашему закону он мало чем отличался от самозванца Гришки Отрепьева. Стало быть, распоряжался Василий не своими землями, а ворованными, и то, что шведский король сии обещания принял, выставляет его как скупщика краденого. Надо ли удивляться, что мы хотим вернуть своё?
— Вряд ли шведы разделяют эту точку зрения.
— Ещё бы: им не хочется отвечать за весьма неприглядную роль Швеции в той истории. Делагарди звали как союзника, а он просто взял и засел в Новгороде. Едва потом уговорили оттуда убраться.
— В истории Европы найдётся немало схожих примеров, однако не каждая страна, с которой обошлись подобным образом, способна вернуть утраченное в былые времена, — Юль произнёс это с некоей иронией. И до меня только на третьей секунде дошло: он говорит о юге Швеции — Скании — которую датчане потеряли полвека назад. — Вам так или иначе удалось восстановить справедливость. Удастся ли это моему королю?
— Его величество король Фредерик вправе выставить свои условия Карлу Шведскому, однако я не уверен, что августейший пленник согласился на них, — резонно заметил я. — И здесь я с ним полностью солидарен: Дания вышла из войны ещё до Полтавской баталии. Конечно, его величество Фредерик Четвёртый вправе вновь объявить Швеции войну, но в России говорят: «После драки кулаками не машут». Однако мы можем обсудить иные варианты компенсаций со стороны шведов, не касающиеся территорий…
И вот так целыми днями. Посланники — люди неглупые, но и саксонец, и датчанин, что называется, «погоны», а не дипломаты. Это просто клондайк для пронырливых подлецов, вроде меня. А кроме того, беседуя с ними по очереди, я набрал солидный багаж, с которым мог смело идти к Карлуше.
Швед прекрасно понимает: стоит ему остаться один на один с Северным союзом, как Швецию начнут рвать на куски. Потому заключит союз с Петром, как миленький. А так как ему по большому счёту всё равно, с кем драться, то здесь возможны интересные варианты… Зря, что ли, пришло сообщение, что в Россию выезжает английский посланник Уитворт? Вот с этим пройдохой будет очень тяжело. Насколько я знал, он — ставленник дельцов из Сити. А где английские деньги, там у всех начинаются большие проблемы.
К моему счастью, Карлуша это тоже прекрасно понимает, и не любит он англичан почти так же самозабвенно, как нас. Потому ему совершенно безразлично, от кого из двоих получать субсидии на войну с другим. Сухопутной армии у него уже нет: почти двадцать тысяч пленных и девять тысяч убитыми, в Польшу ушло человек семьсот. Если новую и наберёт, её качество будет понятно каким. А вот флот в полном порядке. Ещё не было ни Гангута, ни Гренгама, ни битвы у Эзеля. То есть хозяева Балтики по-прежнему шведы, и проблемы, в случае обострения, начнутся уже у англичан, которые твёрдо вознамерились перехватить все морские торговые пути, до каких могут дотянуться.