Иван Царевич и Серый Волк

– Ничего я не понимаю, – возмутился Василевич. – А ретранслятор здесь при чём? – Ретранслятор уничтожит разницу между жизнью и сном, между реальностью и кошмаром, между действительностью и фантазией. А тот, кто владеет Золотым шлёмом, будет устанавливать законы Нового Мира.

– Вот чёрт, – только и сказал ошалевший от объяснений олигарх.

Чёрта, высочившего из-за поворота с автоматом наперевес, уложил Царевич выстрелом из пистолета Макарова, донельзя удивившись собственному профессионализму. Ещё секунда и группа мирно беседующих лиц была бы отправлена на тот свет выходцем из ада, а точнее совместным изобретением двух сукиных сынов Бердова и Самоедова.

– Он же с рогами и хвостом, – вскрикнул, хватаясь за сердце, Василевич. – А где вы видели чертей бесхвостых и безрогих? – обиделся на критику дилетанта Самоедов.

– Я их вообще прежде не видел. – Пить больше надо, – дал свою рекомендацию продвинутый художник.

В подвале здания бой ещё продолжался, но не приходилось сомневаться, что Белые Волки Вадима Гораздовича Матёрого берут верх над чертями Петра Семеновича Вельзевула. Надо отдать должное посланцам ада, сражались они до последнего издыхания, но не хватало выучки и умения обращаться с огнестрельным оружием, тем более что против них дрались истинные профессионалы, защищённые к тому же непробиваемой пулями бронёй, которой, как отметил Царевич, не было вроде бы на вооружении наших российских спецназовцев. Бронежилеты и каски Матёрый, похоже, позаимствовал из будущего.

– Ретранслятор не разбейте, – крикнул в пугающую пустоту Царевич. – Вещь дорогая, – поддержал его Василевич, которому стало жаль собственности.

Стрельба ещё продолжалась, но Царевич всё-таки спустился вниз, рискуя нарваться на пулю. Подземные сооружения хитрого особнячка ничем не уступали наземным, а качеством отделки даже их превосходили. Олигарх Василевич, лучше всех ориентировавшийся в этой части дома, показывал дорогу, Царевич шёл за ним следом, толкая дулом в бок Валерку Бердова, вздумавшего скрыться под шумок. Самоедов остался наверху, наотрез отказавшись подставлять лоб под пули. Царевич принуждать художника не стал, поскольку никакой пользы от него в бою всё равно не было. Он и писателя бросил бы там же на лестнице, но опасался предательства с его стороны.

Свернув за угол, Царевич столкнулся нос к носу с Матёрым, только что снявшим с головы свой необычного вида шлем с забралом. Тут же стоял и лорд Базиль, экипированный тоже по последнему слову бело-волчьей техники. В руках у Кляева был автомат Калашникова, ещё недавно, судя по всему, стрелявший по нечистой силе.

– Ретранслятор в наших руках, – сказал Матёрый. – А без него Золотой шлем по сути безвреден для реального мира.

– Ретранслятор Вероника и Магон могут соорудить и в другом месте, – возразил Царевич. – Насколько я могу судить, технически его сделать несложно, а богатых дядей, грезящих о мировом господстве сейчас хоть пруд пруди.

Олигарх Василевич, стоявший чуть поодаль от писателя, смущённо кашлянул. В смущение мультимиллионера вогнали не только слова Царевича, но и не совсем привычное обличье вооруженных людей, заполнивших зал и целивших из автоматов в дверь, ведущую, судя по всему, в неведомые миры, таящие огромную опасность. – Я не могу штурмовать Золотой замок, – Матёрый окинул взглядом подчинённых, число которых не превышало двух десятков. – У Вельзевула под ружьем сотни тысяч чертей-фантомов. Единственное, что я могу, это удержать в своих руках здание, перекрыв выход из лабиринта.

Царевич призадумался: Матёрый был прав, его дружина была слишком малочисленна, чтобы решить столь грандиозную задачу. А привлечь кого-то со стороны не представлялось возможным. Лабиринт не пропустит людей, не пробовавших молодильных яблок или живой воды.

– Надо убить Вельзевула, – подсказал Кляев. – Тем более что он никакой не Вельзевул, а всего лишь фантом чиновника областной администрации Куропатина.

– Но зачем же сразу убивать, – забеспокоился олигарх Василевич. – Я очень хорошо знаю Петра Семеновича Куропатина, очень милый и обаятельный человек.

– Знаем мы этого обаятельного, – криво усмехнулся лорд Базиль. – Едва нас не сожрал на днях.

Василевич покосился на Кляева, но вслух ничего не сказал: видимо решил, что сановник Его Бессмертия то ли шутит, то ли выражается фигурально.

– Я попробую договориться с Шараевым и Веркой, – сказал Царевич. – Но мне нужен человек, способный договориться с Наташкой-Семирамидой. – Ратибор, – окликнул Матёрый уме знакомого Ивану добра молодца. – Обеспечить майору Царевичу прикрытие с этой стороны.

В лабиринт полезли Кощей, которого, по распоряжению Матёрого, экипировали как крутого спецназовца, лорд Базиль и липовый аргонавт Язон. Сопровождать их вызвался Василевич, который ну никак не хотел верить, что его хороший знакомый Куропатин превратился в опасного сукина сына, претендующего на власть в преисподней. И у Царевича, и у Матёрого были серьёзные сомнения по поводу полезности олигарха в предстоящей трудной экспедиции, но с другой стороны, не исключено, что Василевичу удастся воздействовать в нужном направлении если не на самого Вельзевула, то на Наташку, Верку и Шараева. Наверняка они поверят его словам, что сопротивление бесполезно, а затеянная операция с ретранслятором с треском провалилась.

Царевичу не совсем было, правда, понятно, зачем самому Василевичу так рисковать жизнью. Закрадывалось даже сомнение, а нет ли за этим глубоко упрятанного коварства, но, похоже, дело здесь было не в магии и чародействе, а в каких-то земных делах, связывающих столичную штучку с местным чиновником. – Вы сильно рискуете, господин Василевич, – честно предупредил Царевич настырного олигарха, углубляясь в хитросплетения лабиринта.

– Но вы же сказали, что это сон, – напомнил Василевич. – Если убьют, то проснусь в своей постели.

Лорд Базиль засмеялся, аргонавт Язон усмехнулся, а Царевич огорчённо покачал головой:

– Боюсь, что вы плохо слушали мои объяснения, господин олигарх. Мы очень рискуем и рискуем всерьёз. И если мне Кощею Бессмертному никто не даёт гарантии, то вашей жизни цена в этом замке десять центов.

Василевич не поверил. Он вообще был по наблюдениям Ивана крайне недоверчивым субъектом. К тому же олигарх, похоже, принял Матерого за генерала ФСБ, прибывшего в губернский город для расследования темных делишек областной администрации, в которых олигарх Василевич принимал самое активное участие. Отсюда, видимо, и шло горячее желание московского финансиста повидать областного чиновника до того, как с ним начнут работать специалисты из органов. – Не знаю, огорчу я вас или обрадую, господин Василевич, но Вадим Матёрый прислан к нам вовсе не президентом.

– А кем? – Богом Перуном. – Шутить изволите, – обиделся олигарх, оглядывая мерцающие непонятным светом стены лабиринта.

– Да уж какие тут шутки, – усмехнулся лорд Базиль и выпустил очередь из автомата по неясным силуэтам, засуетившимся впереди.

Из полумрака ответили огнём и даже в самом, что ни есть, буквальном смысле, опалив при этом брови подрастерявшегося Василевича. После этого до олигарха, наконец, дошло, что прибыли они сюда не на прогулку, и сгореть синим пламенем можно, оказывается, не только наяву, но и во сне. Столичный финансист слабо охнул и отшатнулся к стене. Кляев с Царевичем, имевшие уже сомнительное удовольствие познакомиться с оружием посланцев ада, отнеслись к происшествию совершенно спокойно, а повидавший на своем веку много лиха Язон-Ратибор радостно присвистнул, словно встретил вдруг своих давних и хороших знакомых.