Иван и Сара

Сара. …Пишут, израильский солдат единственный демократ на Ближнем Востоке и должен скорее погибнуть, чем убить…

Иван. Как пена спадет, разберутся — Алешку еще наградят…

Сара. Ты веришь?

Иван. Еще бы: потом, как обычно бывает, Алешку Федотова объявят настоящим еврейским героем… И станет наш сын — как царь Давид… Не исключено, что квартиру дадут на улице Яффо, в Иерусалиме, у стен Старого Города… С большим бы еще бы балконом… (Целует ее.)

Сара(благодарна). Фантазер…

Иван. …И мы бы там играли бы что-нибудь такое из жизни богов! (Еще целует.)

Сара(льнет к нему, гладит его, ласкает). Мой самый любимый… мой самый талантливый, самый добрый, самый ласковый…

Иван(тоже гладит, ласкает). Терпишь и терпишь меня…

Сара. Ты меня терпишь, Ванюша, — я просто люблю…

Иван. Без тебя пропаду, без Алешки…

Сара. И я пропаду без тебя…

Иван. Не исчезай никуда — хорошо?

Сара. Мой любимый…

Иван. Пожалуйста, не исчезай…

Похоже на мгновенье забытья… Тишина.

Сара. Ванечка…

Иван. М…

Сара. Ты уснул?..

Иван. М…

Сара. Просвети меня, глупую: сколько мне объясняли — так ничего не поняла…

Иван. Ты о чем?

Сара. Генерал мне сказал: он как-то так застрелил врага, как нельзя его было застреливать…

Иван. Ты опять про абсурд…

Сара. …Как будто солдат обязан стрелять по команде — как будто Алеша стрелял без команды…

Иван. Давай не сейчас?

Сара. Но, Ванечка, я…

Иван(отстраняется). Сара, оставь! Война — всегда, ложь, вранье, бред собачий, выдерживать невыносимо! (Уходит.)

Сара(плачет, кричит ему вслед). Он стрелял без команды — за это ему, говорят, придется ответить! Я же не вынесу, я! Я, Ваня, я…

Иван(возвращается, кричит). Откуда команда? Кому, почему?

Сара(устремляется, хочет обнять). Я не знаю…

Иван(крепко держит ее за руки). Тогда помолчи! Привычка болтать и судить — разобрался, не разобрался! (Тащит ее за собой к столу.) Ни черта не смышлишь в военной науке — и сразу в трагедию, сразу дурацкий театр! Забудь про театр: театр — обман, жизнь — еще больший обман, между ними ничего общего! Садись, все увидишь сама… Поймешь — перестанешь беситься… (Раскладывает яблоки и апельсины — выстраивает военный пейзаж.) Наблюдай: вот Алешка — а вот его командир… с которым вдвоем лежали в засаде… Его командир страдал от расстройства — такое бывает… Ты слезы пока вытирай, не верти головой, после скажешь… Во-от… А надо тебе сообщить, в ста метрах от лежки походный сортир… По еврейской военной науке ближе ста метров, оказывается, нельзя: потому что засада… Во-от… Подумай теперь: сержанту что делать? Он, бедный, туда-сюда, и снова сюда… Враги его засекают — и на Алешку, как они умеют, сорок на одного!.. Ну, Алешка Федотов им и показал…

Сара(с надеждой). Скажи им про это…

Иван. Конечно, скажу…

Сара. Они там, наверно, не знают, как было…

Иван. Алешка — герой, вот и все.

Сара. Но они-то — не знают?

Иван. Узнают… Придет еще время — узнают…

Сара(внимательно смотрит на мужа). А ты как узнал?

Иван. Да я-то узнал… Захотел — и узнал… Ты знаешь меня: я, когда захочу…

Сара(не сразу, с сомнением). А ты это точно узнал? Про сержанта… ну, как бы его непосредственного командира… что, так и было?

Иван. Знаешь… (Прищурившись, разглядывает ее.) Я навещал его лично… в Хевроне… Древней столице Израиля… Лежит бедолага в военно-полевом госпитале… Острейшая форма дизентирии…

Сара(недоверчиво). Что, правда?

Иван. С кровавым поносом…

Сара. И что он сказал?

Иван. Что говорят в таких случаях: не утерпеть было до такой степени — что пострашнее арабской пули…

Сара. Но, получается, подожди… что Алеша — из-за него?

Иван. Обещал на суде взять вину на себя.

Сара. На суде? Обещал? Как понимать? Он обосрался — он еще обещает?

Иван. Возьмет, он сказал, что возьмет, погоди, он возьмет… Как слабить его перестанет — сказал — и возьмет.

Сара(плачет). Сына вернуть… Он прячется, терпит… В какой-нибудь яме… где-нибудь на чердаке… думает — все его бросили… все от него отвернулись… травят, как хищного зверя — Ваня, за что? (Цепляется за мужа.)

Иван. Успокойся…

Сара. Возьмет он вину на себя — он возьмет? Скажи, он возьмет, он возьмет?

Иван. Ну, конечно, возьмет…

Сара. Ты поверил ему, ты поверил, Ваня, поверил?

Иван(пытаясь освободиться). Поверил-поверил… как брату родному — поверил… на сто, на четыреста, даже — на восемьсот… Мм, Сара, что ты вцепилась, ведь больно, безумная баба… Сто, четыреста, восемьсот… Как мне еще тебя убедить?..

Она его, наконец, отпускает, но напряженно следит за выражением его лица. Он улыбается, трет виски, уходит к столу, закуривает. Она стоит — где стояла. Молчат.

Иван(вздрагивает). А? Что ты сказала, Сара? Ты не голодная?