ИВЦ: жаркое лето 81-го

Драбенко протянул Виталию рукописный документ на одной страничке за подписью Бриля.

«Конспиратор чертов! Побоялся отдать машинистке», – подумал Давиденко и принялся читать.

Почерк был ровный, разборчивый. В докладной сообщалось, что Давиденко в сентябре прошлого года поступил в заочную аспирантуру ХИРЭ и с тех пор передал туда нелегальным образом материалы, содержащие секретные сведения о предприятии. Просил расследовать и принять меры в соответствии с законодательством СССР.

– Что вы на это скажете? – спросил Драбенко.

– Скажу, ложь! Дайте лист бумаги для объяснительной.

– Пишите, пишите! Проверим.

«Так вот куда уезжал Бриль в пятницу, – подумал Давиденко. – Быстрая у него реакция, когда речь идет о нем. Едва познакомился с моим заявлением в партком, как попытался нанести ответный удар. Не поленился наследить на кафедре АС. Нужно будет позвонить вечером домой Левкину, научному руководителю.

На самом деле Виталий передал на кафедру два документа: обзор открытой литературы по теме, то есть предварительную редакцию первой главы диссертации и статью для включения в институтский сборник.

Статья была написана в прошлом году и содержала описание архитектуры системы расчета ресурсов на изделие, который они назвали «Ресурсный комплекс», а также принципов эффективной обработки данных, использованных в проекте. Статья прошла экспертизу на отсутствие в ней секретных сведений и предназначалась для открытой публикации в отраслевом журнале.

Соавторами были, кроме Виталия, Андреев, Бурцев и начальник недавно созданной отраслевой лаборатории АСУ Тягунов.

На акте экспертизы должна быть подпись Бриля. Он прочитал статью, подписал акт, а потом обиженным тоном заявил:

– Вы можете объяснить, почему среди авторов Тягунов и нет начальника отдела, в котором этот проект разрабатывается?

– Тягунов выделил нам человека, который работает в проекте, а во-вторых, он отредактировал статью, заметно улучшив изложение, в-третьих, через лабораторию мы надеемся сделать наш проект типовым и внедрить на других предприятиях. Что касается вашей фамилии, то вы лично в разработке не участвуете. Более того, не так давно вы были против проекта. Не думаю, что вы пойдете по стопам Калачева и будете требовать включить вас в соавторы.

– Не принято, так откровенно игнорировать руководителя, но для вас закон не писан.

– Закон об авторских правах, по-моему, говорит обратное. Административное руководство не является основанием для включения в авторский коллектив.

Сотрудник Покровский из отдела Калачева опубликовал статью под своим именем в научном сборнике ХИРЭ. В конце августа Покровский не мог вовремя возвратиться из Крыма, где проводил отпуск, из-за отсутствия билетов на поезд. Он позвонил в отдел и попросил оформить ему задержку на три дня с удержанием заработной платы. Калачиков пообещал через секретаря, а потом отказался и уволил Покровского за прогул. Суд отменил увольнение, но через месяц Покровского опять уволили за невыполнение производственного задания. Суд вторично восстановил Покровского на работе. Премии его решили все равно, в результате он уволился по собственному желанию, так как перспектива терять тридцать процентов заработка регулярно его не устраивала. Калачев постарался, чтобы репутация Покровского как скандалиста ушла вместе с ним. Покровский долго искал работу по специальности.

Вскоре Тягунов попал в скандал и был уволен. Министерство для новой лаборатории выделило две квартиры: двух и трехкомнатную. При дележе один из претендентов избил Тягунова за то, что тот хотел оставить за собой трехкомнатную квартиру без юридических оснований.

Статья так и не попала в отраслевой журнал, под предлогом, что объем сократили из-за недостатка финансирования. Напечатали материалы только базовых предприятий. Удалось установить, что Бриль и Калачев после увольнения Тягунова ездили в Москву с целью не допустить ее опубликование.

После того как Бриль побывал на кафедре, вряд ли статья увидит свет и на этот раз.

Давиденко написал краткую объяснительную и вручил ее Драбенко. Тот прочитал и спросил:

– Где акт экспертизы?

– Сегодня сделаю копию и принесу. Жаль, конечно, лишать Анатолия Петровича награды за бдительность.

– Напрасно вы шутите. Бдительность налицо, это вы избежали наказания.

Давиденко вернулся в отдел. Его встретили Андреев и Бурцев.

– Мы побывали в парткоме, беседовали со Стругиным. У них сформировалось мнение, что вы пытаетесь занять место Бриля и не больше. Его отчет конечно, ошибка, но они считают, что он исходил из интересов предприятия, – сообщил Андреев.

– Другого я не ожидал. Пусть для начала исправит ошибку. Комиссию они когда назначат?

– Они знают, что вы уходите в отпуск, поэтому проверять заявление будут после вашего возвращения.

Вторая половина июня и начало июля

На второй полке купейного вагона в полудремотном состоянии Виталий пытался читать детектив своего любимого Сименона. Он лежал на белой простыне в легких брюках и майке навыпуск. Альбина тихо беседовала с попутчицей о своих женских проблемах. Молодая семья с пятилетним сыном ехали отдыхать в Туапсе. Ребенок поминутно открывал и закрывал купе, бегал по проходу, чего-то требовал от матери. Отец после пары бутылок пива крепко спал напротив Виталия.

Они с Альбиной впервые ехали отдыхать без детей. Денис уехал со старшей сестрой в Крым. За Настей приезжал отец Виталия и забрал ее в Мариуполь. Ощущение свободы от забот о детях было тревожным от непривычки. Эта тревога не давала возможности как следует расслабиться. А возможно примешивалась и другая тревога. Кажется, он сделал опрометчивый шаг. Хуже всего было то, что он поступил бы так же, если бы оказалось возможным вернуться на две недели в прошлое. Что может быть хуже сидеть и ждать своей участи. После празднования шестидесятилетия Бриля их отношения уже нельзя наладить.

Нужно расставаться. Кто-то должен уйти.

Он вспомнил суматоху в декабре прошлого года. Бриль написал что-то подобное военным мемуарам. Он принес рукопись и фронтовые фотографии. Голевский взялся организовать изготовление памятного альбома.

Машинистка напечатала текст, в нужных местах вклеили фотографии и вырезки из журналов, самодеятельные художницы нарисовали виньетки, после чего в заводской типографии заключили все в массивный переплет с тиснением.

Альбом вручили юбиляру вместе с цветами при поздравлении, вечером предстоял банкет в кафе. Альбом пошел по рукам, Бриль любил вспоминать время войны, все знали об его пристрастии к ветеранским мероприятиям.

Подошла очередь Виталия ознакомиться с альбомом. Его мать потеряла в войне двух братьев. Виталий их видел на фотографиях. Молодые и красивые. Таким же молодым и красивым был на довоенных фотографиях Анатолий Петрович. Пусть он в глазах Виталия слабый руководитель, но его поколение выстояло в тяжелейшей войне и добилось победы. За одно это достижение они заслуживают уважение и благодарность. Авторитет Бриля в глазах Виталия к этому моменту держался только на том, что тот воевал с первого дня и до конца войны. Отступление от Карпат до Кавказа, наступление через Крым до Чехословакии. В воспоминаниях ветерана не было литературных изысков, сухое перечисление фактов. Виталия поразило описание одного эпизода.