ИВЦ: жаркое лето 81-го

Девушка от неожиданности дернулась и едва не упала. На темной юбке ярко отпечатался светлый пыльный круг. Виталий подскочил с притворными извинениями.

– Бог мой, извините! Какой я неловкий. Давайте я почищу вам юбку.

– Оставьте меня в покое!

– Должен же я загладить свою вину. Мне это доставит удовольствие.

Она увидела знакомого.

– Слава, этот нахал твой приятель?

– Да, Мила! Виталий прекрасный скромный парень. Очень хотел с тобой познакомиться.

– Очень оригинальный способ! Людмила, но лучше Мила.

– Хотел оставить неизгладимое впечатление от первой встречи, – добавил Виталий.

– Оставил! Спешу на работу, когда-нибудь поговорим на эту тему.

Танцы в комсомольском городке были три раза в неделю. В первый же вечер Виталий разыскал Милу. Они вместе провели вечер, а потом все вечера, когда она не была в вечерней смене на прокатном стане 1600, или он не штурмовал учебник накануне очередного экзамена летней сессии.

Однажды он расшифровал ее разговор с подругой и установил что через неделю у нее день рождения. Как раз накануне его отъезда на производственную практику в Днепропетровск.

Рано утром в день рождения Милы он сел на велосипед и отправился за семь километров на центральный рынок. Он купил целую охапку еще нераспустившихся роз и приехал к общежитию. Дежурная пустила его в комнату. Мила еще спала. Он разбудил ее поцелуем. Нужно сказать, что это был не первый поцелуй. Она онемела от восторга и даже пустила слезу. Они договорились встретиться вечером. Виталий пригласил ее в городской парк.

В парке было кафе с танцплощадкой. Они выпили немного вина и танцевали почти обнявшись. Неожиданно Мила без слов увлекла его в пустынную аллею. Там на лавке все и произошло. Расстались они поздно у подъезда общежития. Виталий сказал, что уезжает на месяц в Днепропетровск.

Он не обещал писать письма, и она не требовала. На практике работал в разливочном пролете, за что прилично заплатили. Он предвкушал счастливый отпуск в августе, когда возвращался домой.

На футбольном поле как всегда гоняли мяч ребята всех возрастов. Друзья его встретили возгласами радости.

– Мы уже не надеялись, что ты вернешься к сегодняшнему дню.

– А что случилось?

– Мы сегодня играем с командой Старого Крыма. Через час выезжаем рабочим поездом.

Старый Крым, греческое село под Мариуполем на реке Кальчик, славился своей футбольной командой.

Виталий оставил вещи дома, наскоро перекусил и прибыл на станцию вовремя. Игра в тот день получилась, они выиграли 3:2 и веселые возвращались домой. Однако настроение его надолго испортилось. На станции он увидел Милу со знакомым парнем из общежития. Этот парень часто играл с ними в футбол. Он тоже был молодым специалистом и отрабатывал уже третий год. Все знали, что он хотел уехать в родное Запорожье. Они с Милой были с сумками, содержание которых не вызывало сомнения – возвращаются с пикника на реке. Она сделала вид, что не знает или не узнала Виталия и постаралась сесть в другой вагон.

Слава обо всем догадался и поспешил успокоить:

– Не переживай! Тебе еще год учиться, а ей нужно замуж, – потом процитировал классика. – О, женщины, коварство ваше имя!

– Знать не судьба! – ответил Виталий, но укол самолюбию помнил долго.

Через три месяца

В сентябре все было готово к приему оборудования. Ящики разгружали с трейлера прямо в машзал. А через две недели ЭВМ была сдана в эксплуатацию. Министерский чиновник не обманул – приезжал с инспекторской проверкой и был приятно удивлен.

Вместе с ЭВМ в эксплуатацию ввели два дисплейных комплекса по восемь рабочих мест. Разработчики и программисты приступили к отладке в интерактивном режиме. Вскоре массивы с «Минск-32» были конвертированы и загружены на диски ЕС ЭВМ. Учитывая большие объемы информации и необходимость проверки на каждом этапе, работа заняла почти месяц. Началась комплексная отладка «Ресурсного комплекса» и вдруг ЧП: массив состава запорчен. Анализ показал, что при корректировке были перепутаны носители, поэтому последнее поколение данных было запорчено.

Давиденко внимательно осмотрел сменные диски и убедился, что номера нанесенные маркером были смыты и написаны заново. В задании оператору диспетчер указывает входные и выходные номера носителей. Задание было выдано правильно, только подмена номеров могла привести к потере информации.

Виталий предложил Кравченко наказать Голевского – архив носителей и операторы подчинялись ему.

Начальник скривился как от зубной боли и ограничился ужесточением доступа в архив носителей.

– Виталий, я не хочу начинать работу в отделе с наказаний. Не понимаю в чем вина Голевского?

– Саша, а я не понимаю, почему он невиновен? Архив носителей превращен в проходной двор по чьей вине?

– Вот ты наказал Кудина – он стал твоим врагом.

– Зато он сдал программу, а я понял, что он за человек. С моей подачи первым среди программистов, если не считать Петренко, получил должность старшего инженера и максимальный оклад, а за пятнадцать рублей стал моим врагом, причем на два месяца сорвал срок сдачи программы. А Голевский никогда не будет твоим союзником. Он ставленник Ковтенко и сделает все, чтобы освободить ему место начальника ИВЦ. Меня он просто боится не только за его поддержку Бриля. Он знает мое мнение о нем как специалисте.

– Теперь он всем рассказывает, что ты марионетка Бурцева.

– Борис любит поговорить о принятых решениях, до того как я официально их оформил. Теперь сплетничают, что ты моя марионетка.

– Да. Известно, кто влил это в уши Бондаренко. А я ведь предупредил его, что мне нужно какое-то время пройти у тебя стажировку.

– Бондаренко не успокоится, пока меня не уберет из ИВЦ.

– Это точно. Мне сказали причину. Когда брат был в ЦК, Бондаренко вел себя очень независимо, чем сильно раздражал Деда. Пять лет назад брат неожиданно умер и с тех пор Дед отыгрывается на Жоре при удобном случае. А ты его невольно подставил. Теперь Голевский и Корниенко чуть ли не каждый день бегают к Жоре и докладывают каждый твой шаг. А он мне выговаривает: «Ты начальник или Давиденко»?

– Я защищал свою репутацию, мне нет дела до интриг. Кто мешал Бондаренко меня выслушать, прежде чем подписывать приказ?

– Хочу тебе рассказать одну историю. Весной на совещании в министерстве обороны я допустил одну оплошность. Мы согласовывали исходные данные для подготовки несимметричного ответа на программу «звездных войн». Один генерал все время повторял: «Учтите, мы должны победить»! Я не выдержал и говорю ему: «Тогда определите, что в вашем понимании означает победа. Это когда все население США и СССР уничтожено, уничтожен их штаб в Скалистых горах, а наш генштаб выжил? Или что-то другое»? Генерал чуть не выпрыгнул из лампасов. После этого случая Яков меня больше в Москву не посылал. Думаю, поэтому я здесь в ИВЦ и очутился. Нет мне дороги назад.