Директор. Вы же сами отказались и просили, чтобы вместо вас был Вертунов.
Ваня и Клоун. Нет, нет. Совсем не то. Мы хотели, чтобы его съели.
Директор. Съели?
Ваня и Клоун. Ну да. Чтобы она его съела.
Директор. Кто – она?
Клоун. Ну она… дрессировщица.
Директор. Ничего не понимаю.
Ваня. Ну, она хотела съесть нас.
Клоун. Но мы невкусные.
Ваня (указывая на Вертунова). Он вкуснее.
Директор. Что такое?
Клоун. Она съела рояль.
Ваня. И велосипед.
Клоун. И верблюда, и швейную машинку, и четыре кофейных мельницы.
Директор. Кто? Матильда?
Клоун и Ваня. Ну да – Матильда.
Директор. Ха-ха-ха!
Клоун и Ваня. Почему вы смеетесь?
Директор. Ха-ха-ха! Вы все перепутали. Не Матильда Дердидас съела рояль, велосипед и верблюда, а акула Пиньхен.
Входит Матильда.
Матильда. О, где мой Пиньхен? Кто видел мой Пиньхен?
Клоун
и Ваня на всякий случай отходят в сторону.
Директор. Вашего Пиньхена уже нет.
Матильда. А где он?
Директор. Ваша акула без воды подохла.
Матильда. О? она биль такой ласковый. Верните обратно мой акуль. Мой добрый Пиньхен.
Директор. Ваш добрый ласковый Пиньхен проглотил вот этого гражданина.
Матильда. О, он любиль кушать живой человек.
Вертунов. Да, я нашел дырку в полу. И пока я ее прочищал, чтобы вода могла уйти в эту дырку, на меня что-то наскочило и проглотило.
Директор. Так это вы избавили нас от воды?
Вертунов. Да, я.
Директор. Так, выходит, что вы наш спаситель.
Вертунов. Дозвольте выступить.
Директор. Я вас беру в свою труппу. Мы вас научим. Вы будете клоуном, акробатом, певцом и танцором.
Матильда. О, мой Пиньхен кушаль вас. Он любиль вас. И я тоже буду любиль вас.
Директор. Итак, гражданин Вертунов поступает к нам в цирк на обучение. Надо много учиться, чтобы стать хорошим циркачом.
Вертунов. Ура! Я буду учиться у вас. Я буду учиться у вас.
Клоун и Ваня. Ты будешь учиться у нас.
Вертунов. Я клоуном буду, борцом, акробатом, певцом и танцором зараз.
Все. Ты клоуном будешь, борцом, акробатом, певцом и танцором зараз.
Директор. А сейчас мы вам покажем, как нужно работать. Сейчас выступит воздушный акробат Володя Каблуков.
Музыка. Номер Каблукова.
Вертунов. А теперь можно мне выступить?
Директор. Выступайте. (В публику). Сейчас вы увидите номер с участием гражданина Вертунова – Ваня Клюкшин и Джонни Крюкшин. Эй, музыка!
Играет музыка. Номер.
Занавес.
<1935>
V
Я гений пламенных речей
47
О том как иван иванович попросил и что из этого вышло
Посвящается Тылли и восклицательному знаку
иван иваныч расскажикику с кокой расскажина заборе расскажиты расскажешь паровозпочему же паровоз?мы не хочим паровоз.лучше шпилька, берендас хи ка ку гой берендазавертела берендакак то жил один столяртолько жилистый столярмазал клейстером столярделал стулья и столыделал молотом столыиз орешника столыбыло звать его ивани отца его ивантак и звать его ивану него была женане мамаша, а женаНЕ МАМАША А ЖЕНАкак её зовут теперья не помню теперьпозабыл те – перьиван иваныч говориточень умно говоритпоцелуй [1] говорит.а жена ему: нахал!ты муж и нахал!убирайся нахал!я с тобою не хочуделать это не хочупотому что не хочу.иван иваныч взял платокразвернул себе платоки опять сложил платокты не хочешь, говоритну так что же, говоритя уеду, говорита жена ему: нахал!ты муж и нахал!убирайся нахал!я совсем не для тебяне желаю знать тебяи плевать хочу в тебя.иван иваныч поглупелмежду протчим поглупелу усикирку поглупела жена ему сюдаразвернулась да сюдада потом ещё сюдав ухо двинула потомзубы выбила потоми ударила потом!иван иванович запнулсятак немножечко запнулсяза п… п… п… п… п… пнулсяты не хочешь, говоритну так чтоже, говоритя уеду, говорита жена ему: нахал!ты муж и нахал!убирайся нахал!и уехал он уехална извощике уехали на поезде уехала жена осталась тути я тоже был тутоба были мы тут.ДаниилЗаточник (Хармс)1925 ноябрь.
1
В оригинале стоит непреличное слово. (Примеч. автора.)
48
От бабушки до Esther
бабаля мальчиктрестень губкарукой саратовской в мыло уйдусырым седеньемщениша вальгикудрявый носикплатком обут —капот в балахскольжу трамваемВладимирскую поперёкпосельницамсырунду сваигрубить татаринув окно.мы улицувалунно лачими валенками набекреньи жёлтая рука иначекупается
меж деревень.шлён и студеньфарсится шляпойлишь горсточкалишь только трилишь настеж балериной снятаи тукается у ветрин.холодное бродяга брюховздымается на костылирезиновая старухаа может быть павлина может бытьвот в этом домебабаля очередомкандыжится семью попамисоломенное ведро.купальницапоёт карманыиз улицыв прыщи дворовнадушеннаяселью рябчикараспахиваетсяпод перо —и кажетсяона Владимирскаясадится у печерясерёжками —– как будто за города сумочкою —– на меняшурованнаятак и катитсяза бабаля калетырепейникомпростое платьецеи ленточкою головы —ПУСТЬ– балабошит бабушкаБЕЛьгию и бленыпусть озирает дохлаяростанную полыньсердится кошечкойоколо котавырвится вырвитсявырвится в ладшубкою оконьюляженьем в буньмаханьким персикомвихрь табаньальдера шишечкаминдера бульулька и фанькаи ситец и я. ВСЁ<1925>
49
Вьюшка смерть
Сергею Есенину
ах вы сени мои сения ли гусями вяжуприходил ко мне Есенини четыре мужикаи с чего-бы это радоватьсяложкой стучатьпошивеливая пальцамигрусть да печалькак ходили мы ходилиот порога в Кишинёвпроплевали три неделипотеряли кошелёкты Серёжа рукомойниксарынь и дударазохотился по моймусовсем не тудадля тебя ли из корежёныоружье штыкне такой ты Серёжане такой уж тыпой – майщёки дулискарлотину перламутриз за ворота подулиVater Unser – Lieber Gottя плясала соколамивозле дерева кругомноги топали плясаливозле дерева кругомразмогай меня затыкана калоше и ведрепоходи-ка на затылкемимо запертых дверейгули пели халвадучирикали до ночина засеке долго думалкто поёт и брови чинитне по полу перваязалудила перьямисперва чем то дудочнымвроде как ухабицаполивала сыпалане верила лебедямизашухала крыльямизубами затопалас этакого по материс этакого кубаремв обнимку целуетсяв очи валит блиньямиа летами плюй егодо белой доски и сядьдобреду до Клюеваобратно закинусяпростынкой за родинуза матушку левуюу дерева тоненьказа Дунькину пуговкупожурила девицаневеста сикураяа Серёжа деревцемна груди не кланяетсяна груди не кланяетсяне букой не вечеромпосыпает околосперва чем то дудочным14 января 1926Даниил ХармсШкола чинар ей Взирь зауми
50
Ваньки встаньки
волчица шла дорогаюдорогаю манашенькойи камушек не трогаласеребрянной косойна шею деревяннуюсадились человечикиманистами накрашеннамигде-то высоко. никто бы и не кланялся продуманно и холодно никто бы не закидывал на речку поплавок я первый у колодица нашёл её подохлую и вечером до кузова её не повалокстонала только бабушкада грядка перестонывалазаново ерошилакапустных легушатотцы мои запенелисьи дети непристойныепускали на широкуюдорогу камыши засни засни калачиком за синей гололедицей пруда хороший перепел чугунный домовой щека твоя плакучая румянится цыганами раскидывает порохом (ленивую) войнуидут рубахи рыжикипокрикивают улицуверевку колокольнуюладошки синякиа кукла перед ужиномсырому тесту молитсяи долго перекалываетзубы на косяк я жду тебя не падаю смотрю – не высыпаюся из маминой коробочки на ломаный сарай обреж меня тапориком клади меня в посудину но больше не получится дырявая роса — ВСЁДаниил Хармс4 февр. 1926 г.