Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Из истории русской, советской и постсоветской цензуры
Шрифт:

По поводу цензуры в современной России радио «Свобода» опубликовала интервью А. Качкаевой с А. Венедиктовым (главным редактором радио «Эхо Москвы» и Э. Сагалаевым (председателем национальной ассоциации теле- и радио вещателей). Поставлен вопрос: «Для кого работают сегодня средства массовой информации?» Сагалаев: «Этой власти свобода слова не нужна». Качкаева: «Почему не начинают дискуссию по готовящемуся новому закону о СМИ, который бродит где-то в стенах Кремля?». Качкаева говорит о том, что министерство культуры и массовых коммуникаций превратилось в самое закрытое ведомство; третий месяц разрабатывается какой-то тайный документ, какие-то положения; «отработан и слаженный механизм, и, конечно же, это называется словом цензура, никак иначе». Сагалаев: Он думает, что сейчас этим занимается администрация президента, а при нужде подключаются спецслужбы. Вырабатывают общую версию. Сагалаев выражает сочувствие журналистам, которые должны говорить правду и одновременно повиноваться начальству; они находятся как бы между двух огней. Но самая важная проблема в том, «что у нас в стране очень четко регулируется информация вообще, в частности о ситуации в Чечне». Об искажении информации говорит и Венедиктов: «конечно, это акт цензуры». Идет речь о неумных решениях, о деятельности Спецслужб, приводится заключительная фраза доклада Путина: «Свободное общество свободных людей». Обсуждается, насколько эта фраза соответствует действительности. Выходит, что не соответствует.

В номере 14 за 05 «Новая газета» провела опрос бывших сотрудников НТВ,ТВ-6, ТВС «Испытание сроком», приуроченный к четвертой годовщине встречи президента Путина с работниками НТВ (21января.01 г). Всех участников попросили ответить на четыре вопроса: 1) какие были мотивы встречи с Путиным? Как эта история ими сейчас воспринимается? 2) Кто ответственен за исчезновение. НТВ? 3) Что они считали бы важным сообщить президенту сейчас? 4) От чего

им пришлось отказаться и к чему они привыкли в новых условиях? С. Сорокина:1) Все та же российская надежда на «милость царя». 2) В происходящем сегодня все виноваты; мы согласились на такое устройство, при котором друзьям достается всё, врагам — закон, а если закона не хватает, можно обойтись и без него. 3) Сегодня я бы не стала обращаться к президенту; поняла это уже во время встречи, когда написала записку Шендеровичу: «всё бесполезно». 4) На четвертый вопрос пока нет ответа. Евг. Киселев: 1) Никогда особых иллюзий не было. Президент и тогда, как сейчас, мастерски жонглировал словами. Тогда он заявлял, что не заинтересован в закрытии НТВ, ныне — что не заинтересован в банкротстве ЮКОСА. 2). Ныне на телеканалы оказывается всё большее давление сверху. Руководители каналов проводят все более трусливую, конформистскую политику, по принципу «чего изволите?». 3) Сегодня, пожалуй, мне нечего было бы ему сказать. Все слова произнесены. Президент, по-моему, «совершенно сознательно игнорирует всё то, что говорится». 4). Единственно, что изменилось в моей судьбе и работе — невозможность выступать на телевидении. Меня заставили отказаться от работы тележурналиста, объявив мне запрет. Впрочем, я не жалею об этом: на нынешнем телевидении невозможно заниматься политической журналистикой. Григ. Крилевский«Я ничего не хочу говорить<>Не хочется ни с кем на телевизионные темы общаться. Мне не хотелось бы вообще ни с кем общаться» Т. Миткова. Сравнительно обтекаемые ответы. Но и признание того, что власть возненавидела работавших на НТВ журналистов. О том, что пришлось отказаться от веры в возможность существования СМИ, независимых от государства и владельцев. Но и о том, что в провинции монополия государства и президента менее ощущается. Ник. Николаев(к моменту опроса работал на RTVi, т. е. на канале, независимом от русских властей — ПР). Говорит крайне резко: Никто из нас не остался на прежней работе. Нет сомнения, что с уничтожения НТВ началось уничтожение тележурналистики. Общество допустило уничтожение НТВ, предало телевидение. Теперь НТВ — трибуна для Макашевых. Сегодняшний его зритель голосует за антисемитские высказывания. Четыре года назад это не было бы возможно. Наивно думать, что президент не знает о происходящем. В условиях несвободы ничего созидательного родиться не может. Есть рабы, готовые выполнять приказания и получать за это гонорар. Но ничего общего с подлинной журналистикой это не имеет. Очень изменилось и телевиденье, и телезритель. Это очень грустно. Напрасным оказывается стремление донести до него правду. Высокий рейтинг получают «ужасающие передачи». Возникает ряд вопросон, на которые не дают ответа. Почему расстреляли всех террористов Норд Оста? Почему арестовали и осудили М. Трепашкина и его адвокатов? Сколько террористов было в Беслане? Почему начали штурм, с применением танков и огнеметов? Телевиденье перестали использовать для получения новостей. Смирились с отсутствием «прямого эфира». Познер (прямо не называется, но ясно, что речь идет о нем) привел в студию пятьдесят человек, хотевших высказаться о монетизации льгот, но никому, кроме членов правительства, слова не дал (Николаев не во всем точен, но, пожалуй, наиболее радикален; в основном, пафос его передачи верен — ПР). В. Шендерович. 1). Хотел «использовать шанс». Кроме того, была надежда добиться освобождения из тюрьмы Антона Титова (начальника финансового управления холдинга «Медиа-Мост“), ставшего заложником: от него требовали материал против Киселева и Гусинского. Надежда быстро пропала. 2) Можно назвать ряд имен из власти и журналистики, которые содействовали запрещению НТВ, поддерживали тех, кто уничтожал (от Добродеева и Путина до Савика (Шустера?) и Лёни (Парфенова»). Это — в частности. Главная же причина та, что общество не видит связи между свободой СМИ и своей собственной безопасностью, не понимает единства деградации СМИ с увеличением власти беспредела. Ужасно, что в Осетии 98 %, проголосовав за Путина, поддержали политику, которая привела к Беслану, к расстрелу их собственных детей. В странах, где люди поняли эту связь, живут благополучнее, богаче, безопаснее и достойнее. 3). Шендерович обращается к Путину: За годы Вашего правления, Вы сделали столько плохого, что уход от власти представляет для Вас огромную опасность персональной ответственности. Понимание этого всё более сказываются в Вашей политике, когда личные проблемы становятся всё более проблемами России, а её будущее все более зависит от Ваших фобий. У меня никогда не было иллюзий относительно Вашей этики, а после встречи с вами их не осталось совсем. Поэтому сегодня обращаюсь к вашей прославленной прагматичности: положение Ваше тяжелое, но не безвыходное. Запас рейтинга и времени еще позволяют переквалифицировать Ваши деяния и ошибки, начать тяжелый, но спасительный для России путь восстановления демократических институтов, Вами уничтоженных. Если от обслуживания кастовых и личных интересов Вы перейдете к обязанностям реального гаранта Конституции и прав гражданских у Вас есть шанс вернуться к благополучной части жизни после окончании срока президентства, не опасаясь судьбы Милошевича, Хонникера, Пиночета, Чаушеско. Не упустите этой возможности. 4) Я повзрослел, укрепился в некотором историзме мышления. Понимаю, что вероятность проигрыша демократии выше вероятности ее победы. Так было всегда (Новиков, Чаадаев, Герцен, Сахаров). Вопрос не в том, чтобы выиграть (хочешь выиграть, иди к Путину, а потом к тем, кто его сожрет). Демократические ценности нужны миллионам, даже тем, кто на них чихает. Самым последним люмпенам полезны разделение властей, независимость СМИ. Просто это надо объяснять, «не отвлекаясь на отчаянье». Не утверждать, что после Путина начнется «манна небесная», «но на похоронах этого режима мы простудимся довольно скоро». Леонид(Парфенов?) Отказывается отвечать, сославшись на занятость.

Через год, 15 апреля 06 г., своеобразный юбилей повторили: прошло пять лет со дня разгона прежней редакции НТВ. Радио «Свобода» посвятила этой дате специальную передачу, пригласив участвовать в ней бывших сотрудников НТВ, правозащитников, слушателей. Передача — еще одно свидетельство происходящей в России политики властей в сфере средств массовой информации. Выступление Евг. Альбац, магистра Гарвардского университета, профессора Высшей школы экономики, журналиста, сотрудника «Новой газеты». По её словам, в последние годы власти «зачистили» все телеканалы. Даже те тележурналисты, которым удалось договориться с руководителями телевидения, постепенно исчезли с каналов. Альбац перечисляет имена исчезнувших: нет ни Саши Герасимова, ни Лени Парфенова, ни Тани Митковой, ни Савика Шустера. Потом сняли с поста главного редактора «Известий» Рафа Шафирова за публикацию в газете фотографий из Беслана. Говорят, что фотографии очень не понравились Путину, заявившего, что они — предательство. «Известия» пытался продолжить Володя Бородин. Но и они исчезли. На место уволенных пришли Кох и Йордан, но и с ними расправились. Вся эта история — спецоперация по лекалам бывшего КГБ СССР, идеологической разведки. Так же когда-то поступали с диссидентами, с их движением: находили слабых, оказывали на них давление, соблазняли льготами, осужденным сокращали сроки, те каялись, произносили какие-то слова, обличали Запад. Покаялись не все (Валерий Абрамкин). Они оставались в лагере, им добавляли сроки.

По тем же рецептам поступили с НТВ. Нашли штрейкбрехеров, некоторых известных журналистов, либеральных политиков, поверивших в Путина, надеявшихся на его реформы. Использовалась и лексика Кремля: разгром НТВ называли спором хозяйственных объектов.. Нашлись и на Западе голоса, которые утром говорили о государственной расправе с телевиденьем, а через несколько дней повторяли слова о споре хозяйственных объектов.Всё было сделано квалифицированно и четко. Те, кого не выгнали, «сами заткнулись, забили себе кляп в горло». Говорит Митрохин(зам. Председателя движения «Яблоко»). О том, что он был свидетелем разгона НТВ. Вспоминает о том, как Кох уговаривал сотрудников, уверял, что все вернутся на свои места, что сменится только собственник, а не направление. Но с самого начала было ясно, «что это замысел, исходящий с самой верхушки нашей власти, от президента. И в этих условиях противостоять этому произволу было совершенно невозможно». Альбацнапоминает о митинге в защиту бывшего НТВ, назначенном на воскресенье, 16-го, на который приглашены и другие изгнанные: Светлана Сорокина, Сергей Доренко, Ольга Романова. Будут на митинге и Евг. Киселев, Викт. Шендерович, Раф Шакиров. Один из лозунгов — «Отнимите пульт у Путина»; мы «не хотим больше жить и думать по указке Кремля», который ныне решает, что показывать на каждом телеканале. Важно даже не то, что многие талантливые и честные журналисты лишились работы, а то, что у них не осталось права выбора. Викт. Шендерович: за последние пять лет стал ясен ответ на вопрос: почему закрыли НТВ? Сделанное за эти годы властью было бы невозможно при наличии федерального независимого телеканала. Самый яркий пример — освещение событий Беслана. Путин понимает, что возрождение чего-то, похожего на НТВ, с обвальной скоростью усилит падение режима. В Праге миллионы чехов вышли на защиту независимого телеканала и премьер-министр вынужден был подать в отставку. «Поэтому чехи живут как чехи, а мы живем как мы». Слушательница(из Москвы): первый указ Путина — о неприкосновенности Ельцина и его семьи, второй — о доктрине информационной безопасности. Сперва было непонятно, что он значит. Теперь —

всё ясно… Валер. Яковлев(редактор бывших «Новых известий»). О продуманной властями программе, благодаря которой мы потеряли свободные выборы, гласность, независимую жизнь, «Приобрели тот самый хохочущий без конца, кривляющийся телевизионный ящик, который нормальный человек сегодня просто смотреть не может“». Слушатель: Мы Путину не присягали. Присягал он народу. И присягу нарушил. Поэтому предатель не Шакиров, поместивший фотографии о Беслане, а он, президент. И грустная концовка: «По-моему, наша изолгавшаяся власть, она позволяет себе врать именно потому, что наше население привыкло жить во лжи». Выступление об антисемитизме, о ксенофобии. Вторая даже сильнее первого. О том, что население старается обнаружить внешнего и внутреннего врага, чтобы найти причины своей плохой жизни. Кремль же содействует раскрутке подобных настроений. Таким образом все выступающие говорят в одном тоне, очень грустном, отражающем усиление давления на средства массовой информации, особенно на телевиденье.

Появляются все новые способы приведения их в нужное для властей состояние. Запретом нежелательного материала уже не ограничиваются. Журналистам просто диктуют о чем и как нужно писать. Об этом рассказывается в «Новой газете», в статье Н. Ростовой «Пособие для бедных мыслью», где сообщается о своеобразной форме цензуры, о так называемых «темниках» (сборниках рекомендуемых тем). Такие сборники в 25–30 стр., без выходных данных, указаний о тираже, цене распространяются для журналистов на первом канале. Даже не все сотрудники знают о них. Сборники состоят из перечисления событий и рекомендаций в каком направлении их излагать. Каждая тема снабжена интерпретацией ее, рекомендациями, даже указан номер телефона, по которому можно получать справки. Обычно сборник охватывает события за неделю. Ростова приводит один из них.

Той же теме посвящена статья М. Гельмана «Цензуры нет, есть редакционная политика». По словам автора, цензура ныне осуществляется разными способами. Иногда это — прямые запреты. Но подобное встречается относительно редко. Обычно действуют при помощи «редакционной политики». Она осуществляется разными способами: увольнение сотрудников (примеры с Парфеновым, Пивоваровым). Неопытные руководители применяют этот способ, вызывающий обычно скандал. Опытные делают то же самое, но незаметно, без скандала (так был уволен глава аналитической дирекции первого канала). Другой способ — вырезать из подготовленного материала неугодные куски. Третий — планерки сотрудников, где руководители проводят инструктаж. Четвертый — «темники», о которых шла речь выше. Их дают обычно не журналистам, а руководителям каналов или отделов. Состоят они, как правило, из трех блоков: информативная часть, рекомендации и изложение позиции канала.

Гельман говорит о деградации журналистики. Построение и в ней вертикалине предполагает творчества людей. Все оказываются исполнителями. Образуется нечто подобное воинской структуре, где командует только один, находящийся на самом верху. Попытки властей и в культуре выстроить вертикаль. Дело не в технологии управления СМИ, а в политической ситуации. По мнению автора, СМИ не способны изменить ситуацию. Она может измениться лишь при изменении обстановки в стране. Автор надеется, что такое изменение произойдет месяцев за восемь до выборов. И сто дешевых каналов разного направления смогут изменить многое (откуда они возьмутся эти каналы? Как всегда, довольно верное описание настоящего и весьма утопические надежды на будущее — ПР).

О цензуре идет речь в статье Е. Рыковцевой «Редакторы снова взялись за монтажные ножницы». Автор напоминает о цензуре в советское время. Он останавливается и на временах Ельцина: власть не преследует СМИ за критику её, но и не обращает на такую критику никакого внимания. При Путине тоже не обращает внимания, но изменилось отношение к объектам критики. Возрождение на телевидении «советскости», прежнего подхода к изображаемому. Глава государственной и партийной власти — некая неприкасаемая «священная корова», которую нельзя критиковать. Остальные чиновники могут быть подвергнуты критике лишь с ее разрешения. Руководители телевидения, газет и журналов проходят в Кремле инструктажи, как при советской власти. Просто Сусловых сменили Сурковы. Как и прежде, телевиденье проводит кампании против «врагов народа», у которых нет права на ответ. Телевидение полностью зависит от власти. Чем шире охват канала, тем меньше ему разрешается. Газеты — свободнее. В них главный цензор — собственник. Многое определяется тем, насколько он зависит от Кремля. Здесь совершенно стирается грань между цензурой и самоцензурой. Свободнее те, где собственник в изгнании, где издание само кормит себя. Но и здесь могут позвонить, попросить смягчить акцент. Если редактор упорствует, на него есть способы нажима: отлучить от поездок с президентом, от встреч с крупными чиновниками. Если он сильно зарывается, можно надавитьи сильнее.

Готовятся разные меры против печати. Уже весной 05 г. министр культуры и СМИ Соколов говорил о том, что готовится новый закон о печати, что ремонтстарого закона будет «не только косметическим» (конечно, не в сторону смягчения его — ПР). Сразу же Кремль опроверг это, заявив, что закон ни в каких изменениях не нуждается («Эхо Москвы», апрель 05).

В апреле 06 г. состоялась пресс — конференция и презентация проекта союза журналистов России и центра экстремальной информации «политические партии и власть в мониторинге информационных выпусков российских телеканалов» (в тот же день материалы конференции опубликованы в интернетной программе NEWSru.com). Мониторинг начался 1-го марта и длился четыре недели. О результатах его сообщал на конференции глава союза журналистики России Игорь Яковенко. По его словам, мониторинг показал, что телевидение оценивает деятельность власти только положительно или нейтрально. Оппозиция же на телеэкране почти совсем отсутствует (лишь REN-TV позволяет себе говорить о ней без похвалы). СМИ в России перестали служить площадкой обмена мнениями, не дают возможности понять точку зрения оппозиции. По мнению Яковенко, настоящих журналистов в России не осталось, «они превратились в пропагандистов и агитаторов». «В СМИ России идет силовое давление извне и изнутри, которое стремится редактировать и подправлять информацию для создания положительного образа существующей власти и отрицательного образа оппозиционных полит организаций. Имеют место цензура, угрозы и предвзятые, дискриминационные препятствия при подаче информации во время избирательной кампании». В сообщении Яковенко дается довольно подробно обзор информации на каналах, принадлежащих государству, зависимых от него, контролируемых им. Сообщается и о газетах, журналах, об их издателях, о том, что относительно независимые СМИ тем или иным способом попадают под контроль властей («Комсомольская правда», «Коммерсант»): «Четыре недели мониторинга показали, что заметных отличий в подаче информации между разными СМИ нет: они активно и исключительно позитивно освещают деятельность Путина, правительства и правящей партии, которым посвящено около 90 % главных новостей» (подчеркнуто в тексте — ПР). Так, на « Первом канале» властным структурам, Путину, «Единой России» посвящен 91 % новостей, большей частью положительных (остальные — нейтральные). В то же время противники правительственных действий, демократы, коммунисты все вместе занимают 2 % времени в эфире (большей частью негативная информация). Примерно то же происходит на каналах « Россия'», « ТВ-Ц», «НТВ».Исключения из этого правила встречаются редко и не в Москве. В регионах СМИ бывают иногда более свободными (там, где они финансируются частными лицами), а иногда еще более подчиненными, чем в столице (там, где финансируются местными властями и зависят от них). В Петербурге, например, два телеканала: « Пятый канал»,финансируемый администрацией Петербурга (на нем всё, как обычно: официальная позитивная информация занимает 94 % времени) и « Канал СТО», финансируемый частными лицами, дающий более объективную картину действительности. Оппозиции — демократической и коммунистов здесь отводится целых16 %. 33 % посвящены местным делам, администрации Петербурга. Почти 40 % материалов о Путине негативны. Негативны в основном и отзывы о деятельности государства.

Яковенко напоминает о том, что Вл. Лукин, уполномоченный по правам человека в России, на прошлой неделе отчитался в докладе о своей деятельности за год: по его словам в 2005 г. «ситуация со свободой печати в России продолжала оставаться неудовлетворительной»; Лукин подчеркнул, что основные СМИ, в первую очередь крупнейшие электронные, «весьма жестко контролируются государственными органами <..> информация в этих СМИ порой выборочна и далека от объективности».

На конференции шла речь о подчинении средств массовой информации экономическим структурам, тесно связанным с властью: слухи о возможной покупке Газпромом перед будущими выборами газет «Комсомольская правда» и «Коммерсант». Первая из них — одна из самых читаемых газет всероссийского охвата, в отличие от «Коммерсанта», ориентированного, в основном, на Москву. Тираж «Комсомольской правды» около 4 млн. экземпляров. Читают её около 10 млн. человек. Газета печатается в 70 городах. Газпром тесно связан с правительством, с Путиным. Он целиком поддерживает властные структуры, а они — его. В настоящее время Газпром — крупнейший монополист не только в области экономики, но и в сфере массовой информации. Ему принадлежат крупные телеканалы (НТВ, ТНТ, НТВ — Плюс), пять радиостанций, журналы «Итоги», «Караван истории», «Штаб-квартира», издательство и журнал «Семь дней», более 50 % акций «Известий» и пр. Огромная сила воздействия, которую руководство Газпрома использует для поддержки Путина, «Единой России». Теперь же он может стать еще владельцем «Комсомольской правды» и «Коммерсанта».

Рассказывается о том, что в 05 г. шла «чистка независимых голосов на телевидении», что ныне «у прессы меньше свободы, чем в последние годы коммунистического режима». «В целом принятые меры ведут к беспрецедентной с момента падения коммунизма централизации власти». «Россия заняла пятое место в списке самых опасных для журналистов стран» (Филиппины, Ирак, Колумбия, Бангладеш, Россия). Убивают журналистов. Не на поле военных действий, а в отместку за подготовленные и печатаемые ими материалы. А 85 % наемных убийц не понесли наказания. Всё это не частности, а продуманная правительственная политика, определяемая общими задачами построения вертикали.

Поделиться с друзьями: