Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Доставку осуществим бесплатно, но… Будут ли проблемы при передаче груза?

— Ма-аш! Объясни, какие там нюансы с доставкой? — попросил я помощи у компетентного человека.

— Да в общем, ничего сложного, — подошла сестрёнка. — Просто груз заберут и пару дней будут проверять. Потом отдадут нам.

— Сойдёт. — Я вытащил свои деньги и пересчитал. Жаль, на что-то путное не хватит — только рабочую лошадку, чтоб репетировать. Срочно нужен источник дохода! — Лёха, давай на кассу, расплачусь.

— А… Вы не чеком, как обычно? — растерялся продавец.

— Я отрезан от семейного финансирования. Могу только за свои. — Я расплылся в доброжелательной, но кислой улыбке.

— Саш… У меня с собой чековая книжка. Я ж знала, куда за тобой шла, — подала голос Маша.

— Маш, мне не нужна ТВОЯ чековая книжка, — зло отрезал я, хотя именно сестра-близнец к моей проблеме не имеет никакого отношения. — Мне обещали дать денег за… Мама знает за что. В том числе на гитары. И слово не сдержали. А значит, буду выкручиваться, как могу. — Протянул Алексею нужную сумму, тот принялся отсчитывать сдачу. — Вот налабал в двух местах, у Соньки на Никитских, да с южной стены тогда ночью. Вот на них и буду рассчитывать. И если семья меня своим членом не считает — значит надо искать источник заработка, авось что придумаю.

Идей с «придумаю» масса, вопрос в реализации, и тут нужно понять для начала, как это сделать, и есть ли у «как» перспективы. В отличие от реального Саши, я очень многого не понимаю в функционировании мира, это может сыграть злую шутку с планами. Да, я знаю много песен, которые могут стать топовыми. Могу попытаться продать их. А могу сам где-то их играть, вопрос где, как и зачем? И последний — главный. А может ещё как-то можно себя найти, иначе? Не только ведь музыкальный багаж есть у «я» оттуда?

— Саш, не говори глупости, — вспыхнула сестрёнка. — Мама и сёстры… Они… Просто забыли.

— Просто забыли то, что для меня на сей день самое важное? Без чего я не могу состояться, как личность? — Меня понесло, повысил голос… Но поймал себя на том, что не надо кричать, нехорошо это, а потому сам себя осадил. Ибо это взыграл во мне царевич Саша, а он был тем ещё недоноском. Я ТРЕБУЮ. На основании того, что родился в определённой семье, а не что я что-то сделал, чего-то достиг. И чем я лучше Шуйского? Да, не дали. Маше — дали, мне — нет. Но это значит лишь то, что я должен сам подниматься и выцарапывать плюшки в этой жизни. Мир мне ничем не обязан, как и семья. Кормят, одевают, защищают? Статус царевича имею? «Чего ж тебе ещё надо, собака?» — так и слышу голос Яковлева в роли Ивана Васильевича.

— Ладно, Машуль, не бери в голову. — Я заставил себя успокоиться. — Что-нибудь придумаю.

Княжны и боярышня смотрели на нас, распахнув глаза — не ведали тайн Мадридского двора в нашей семье, да и я, если честно, очень изменился и на их знакомого Сашу походил только внешне. Маша же хотела что-то ответить, едкое и скользкое, но, видя, как душу себя, чтобы не разойтись и не раскричаться, не стала провоцировать. Спасибо, сестрёнка, ты мне истинный друг.

— Кстати, девчонки! А ведь сегодня меня приглашали на день рождения! — вспомнил я. Пришло на ум, когда зацепился воспоминанием за свой первый гонорар.

— Кто? — оживились Варя с Дашей. Да и Маша посмотрела с удивлением.

— Некто боярышня Суслова, Анна. Третьего дня — сегодня как раз третий день.

— Это где она так? — нахмурила Маша лоб.

— Под кремлёвской стеной, где ж ещё? — развёл я руками. — Ты ж там тоже была, вспомни.

— А, ну да… — потянула сестрёнка и нахмурилась. — И что?

— Ну, как раз вечер. Гулять нам мама запретила. А если пойдём на праздник — это не считается «гулять», это ответственное мероприятие.

— Так ведь это… — Маша не нашлась, что сказать.

— Саш, это ТА САМАЯ Суслова? — подала голос также хмурящаяся Варя.

— Не знаю, что значит «та самая», — нахмурился я, — но такая высокая девушка, выше меня, пожалуй, на голову будет, или около. Худая, но возможно такой смотрится из-за роста.

— А других Сусловых больше и нет, — хмыкнула Наина. — Саш, у меня для тебя плохая новость. Не надо туда идти.

— Это почему? — Меня, скажем так, взяло зло. Первая собственная мысль, первое личное приглашение (бояре не простолюдины, такими вещами не бросаются), и обломинго, птичка из Африки?

— Сусловы… Они презираемы. Их не принимает общество, — а это Маша. — Я могла тебе это ещё там сказать, но не подумала, что ты и правда соберёшься, считала всё шуткой. Тебя ж вроде кто-то ещё на свадьбу в конце месяца приглашал.

— Ага. Некто Лена Троекурова. Или не Лена… Алина Геннадьевна. Точно! Она. С парнем стояла. Но почему? — повернулся я к сестрёнке. — Почему презираемы?

Маша посмотрела на княжон, те переглянулись друг с другом и с Нарышкиной, и слово взяла Варя.

— Саш, боярин Суслов был последним из древнего рода Сусловых. Это род боевых, получили боярство от Софьи Первой ещё в конце семнадцатого века за подвиги в войне с польками. Два столетия считались сильным уважаемым родом, потом сдали, а последние лет семьдесят… В общем, полоса неудач, и почти все повывелись. Как проклятье какое над семьёй, то гибель в пограничных боях, то мор и эпидемия, то бесплодие, то смерти на дуэлях. И боярин, сын последней боярыни, оставшись последним в роду, тоже начал чудить. Взял в жёны простолюдинок. Двух сразу, и обе простолюдинки.

— Причём обе с душком, — добавила Даша. — Официально им ничего не пришьёшь — следы затёрты, но говорят, что занимались чем-то незаконным.

— Да казино они держали! — фыркнула Наина. — И сейчас держат, только подпольное. Причём прямо над своим клубом, даже не особо скрываются.

Казино, игорный бизнес — это зашквар для боярства. Крышевать тайно — скорее всего так и есть, кто-то ж игорные заведения крышует? Но владеть открыто, лично?.. Сразу «фи».

— И их клуб на речке-вонючке на Цветном, — фыркнула Даша. — Туда всех пускают, даже простолюдинок. Типа, их приданное, с которым в род пришли.

— Они как бы… Были небедные простолюдинки, — пояснила Наина. — Держали клуб. Ходили под кем-то, но клуб был их. Для таких, как они, всё шикарно, но они вскружили голову боярину, и тот взял их в жёны, плевав на мнение света. Типа, любовь.

— А может там и правда любовь? — хмыкнул я — ситуация не нравилась.

— Всё может быть, но если б они были хотя бы дочерьми личных дворян, не говоря о потомственных… А они… Наина скривила носик.

— Но главное, старшая жена, которую он взял, уже с дочкой была, — продолжила Варя. — С той самой Аней. И последний Суслов её удочерил. И вскоре сам помер. Сам, или жёны помогли — бог весть, слухи в народе ходят один другого краше, но на то они и слухи. Официально несчастный случай.

— А почему их не принимают? — не понял я, ибо в моей голове всё было логично. При замужестве идёт перемещение в другое сословие. Как и при удочерении.

— Так ведь простолюдинки, Саш! — пояснила Даша. — Две простолюдинки, не имеющие никакого отношения к роду Сусловых, имеют статус боярынь. Ладно б успели детей от мужа родить — никто б ничего не сказал, как регенты при кровинушке-наследнице. Но у них только Аня, такая же простолюдинка. Род угас, нет больше боярского рода, но есть бояре с такой фамилией. Как их принять?