Из огня и пепла

– Нет.

Роман был прочитан, я успела подремать и переговорить с Джерри по телефону.

– Понадобится ещё минимум пятьдесят тысяч, чтобы полностью восстановить пекарню. – С досадой сообщил он.

Если бы у Джерри были такие деньги, то он давно бы поменял проводку, купил новый миксер и заменил холодильник. Открытие пекарни затянется на неопределённый срок.

– Походу, придётся брать кредит. – Сказал Джерри. – Других вариантов не остаётся. Ладно, не забивай себе голову моими проблемами. Главное, поправляйся. Я заеду вечером.

К ужину Джек так и не пришёл. Я не получила ни одной весточки от него, даже скупого «Привет» по смс. Одиночество сидело со мной на постели и ехало в лифте на первый этаж, чтобы вместе со мной давиться полусъедобным ужином. Мысли мои были далеко, пока я стояла в очереди с подносом в ожидании, когда в пустую тарелку плюхнется черпак жидкой каши с куском отварного мяса, по вкусу напоминающего картон. Я так задумалась, что пропустила, как подошёл мой черёд, и услышала за спиной:

– Вы рискуете остаться голодной.

Улыбчивый мужчина лет на пять меня старше ничем не отличался от меня. Простая, удобная одежда, в которой не стыдно выползти из палаты, пришибленный вид, красный поднос в руках, как в школьной столовой. Но кое-что нас всё же отличало: в его глазах не было той печали, что я видела в отражении пудреницы.

– Извините, задумалась.

Сотрудница столовой, по виду которой казалось, что она доедает всё то, что не съедают пациенты, как и следовало ожидать, с каменным лицом плюхнула на мой поднос такую же каменную котлету – на вид просто булыжник – и склеенные макароны. На «десерт» я получила две галеты и стакан сока.

Столики разобрали группки сплотившихся обитателей больницы, что успели обзавестись знакомыми со схожими скрытыми болячками. Я как всегда пристроилась за столиком у окна в гордом одиночестве человека, чьи болячки видны, как на духу. Они написаны на моём лице.

Ковыряя котлету, я поглядывала на телефон, но даже он не желал со мной разговаривать.

– Можно к вам? – Тот же приятный тембр прозвенел над ухом.

Мужчина из очереди выжидательно возвышался надо мной с такой же порцией.

– Все столики заняты. – В качестве оправдания подметил он и для пущей убедительности осмотрелся по сторонам.

– Конечно, присаживайтесь.

Теперь и я слилась с завсегдатаями больничной столовой и обрела собеседника хотя бы на время ужина. Но я не знала, стоит ли затягивать разговор или мой партнёр по столу предпочитает ужинать в одиночестве.

– Жду не дождусь, чтобы выбраться отсюда. – Первым заговорил он. – Первым же делом забегу в какую-нибудь пиццерию и наемся дрянной еды до отвала.

Я улыбнулась, поддерживая столь безответственный план.

– Что вас сюда привело? – Спросила я.

– Язва. – Весело ответил тот.

– Тогда вам не следует объедаться пиццей, если не хотите вернуться сюда в скором времени.

– Ну её. – Махнул он и тоже принялся ковыряться в еде, словно под горкой макарон найдётся что-то повкуснее. – Один раз живём. Если не язва меня доконает, то что-нибудь другое. Не хочу всю жизнь просидеть на диетах и ущемлять себя в удовольствии полакомиться пиццей. Или хот-догом. Вы пробовали хот-доги в «Корнер Виста»? Это забегаловка в Фейрвью.

Я покачала головой, поражаясь, как можно быть таким болтливым и беззаботным.

– Обязательно попробуйте. Там готовят лучшие хот-доги в Портленде. – Он оставил макароны в покое и поднял глаза на меня. – Я Чарли. И у меня язва.

За тридцать секунд нашей беседы я поняла, что приютила за своим столом безнадёжного весельчака и хохмача. Он протянул руку над нашими подносами, я пожала её и тоже представилась:

– Я Рейчел. И у меня, как видно, ожоги второй степени.

– Могу я спросить, что случилось?

– Пожар на рабочем месте.

– Ого, сочувствую вам. Серьёзно. Надеюсь, всё быстро заживёт.

Да, и покроется красными рубцами, обрастёт зачерствевшей кожей, сделает из меня ящерицу.

– Может, стоит сменить работу, если там так опасно?

– Я пекарь. Только это и умею. Не хочу заниматься ничем другим.

– Вот видите. – Усмехнулся мой новый знакомый. – Вы ничем не отличаетесь от меня с моей любовью к хот-догам. Даже попав сюда, всё равно собираетесь вернуться к тому, что может вас убить.

И так я впервые ужинала не одна. И за все двадцать минут и все тридцать переваренных макаронин даже не взглянула на экран мобильника. Чарли скрасил моё одиночество лёгкой болтовнёй и вернул мне способность улыбаться.

Перед тем, как разойтись по разным отделениям, он окликнул меня:

– Эй, а не хотите, как только мы оба выберемся из этой тюрьмы, попробовать тех самых хот-догов из «Корнер Виста»?

Я смутилась, потому что услышала в этом обыденном вопросе приглашение на свидание. Так просто было сказать «да» и отведать этих несчастных хот-догов. Но он видел меня лишь такой, с макияжем и повязкой, скрывающей моё истинное лицо. Как только её снимут, и он увидит шрамы, он трижды пожалеет о своём предложении и захочет сбежать так же, как и Остин.

– Спасибо, но я не люблю жирную пищу. – Только и придумала я как прикрыть явное «нет».

Чарли как-то сдулся. Былой веселости, как и не было. Он не рассчитывал на отказ, но принял его с похвальным достоинством.

– Что ж, жаль. Но если передумаете, моя палата номер двести восемь.

Перед отбоем я не выдержала и всё же написала Джеку Шепарду первой. Долго раздумывала над тем, что такого придумать, чтобы моё сообщение не выглядело назойливым. Меня спасла Лола. Мне стало стыдно, что я использую свою любимицу в качестве подсадной утки, но собралась с духом и набрала:

Надеюсь, Лола сегодня вела себя хорошо?

Вчера ответ пришёл сразу же, как напротив сообщения появилось две птички – сигнал о том, что его прочитали. Но сегодня послание так и осталось помеченным лишь одной. Такой же одинокой и жалкой галочкой, как я.

Не дождавшись ответа, я смыла косметику проточной водой, обругала себя на чём свет стоит и зарылась под одеяло с головой.

Джек

– Самое ужасно предложение руки и сердца, о котором я слышал. – Логан допил второй стакан «Буд Лайта», тогда как мой первый не опустел даже наполовину. – Так ты всё-таки женишься?