Из сборника 'Комментарий'

А он сказал:

"Хозяин, я не хочу! Она никуда не годится, эта собака. Я чище и упитаннее ее. И разве вы не знаете, что для такого рода собак есть место по ту сторону Темзы? Когда мы ее поведем туда?"

Я ответил ему:

"Мой милый, не спрашивай меня. Я не знаю..."

И вы, с вашими грустными глазами, слабовольным подбородком и дрожащими коленями, вы, стоящий перед этим недостроенным домом, с мыслями о надвигающейся зиме, напоминаете ту собаку. А я похож на моего спаньеля, который знает, что есть надлежащее место для таких, как вы.

Что мне делать с вами?

– Пропащий я человек...

ДЕМОС

Перевод З. Масленниковой

– Жена она мне все-таки или не жена?

Он взялся за тачку, как бы желая уйти от человека, неспособного понять его точку зрения, прокатил ее два ярда и остановился.

– Что я с ней делаю, это никого не касается, слышите?

Он повернул ко мне свое рыбье лицо, и его тусклые глаза вдруг ожили, засветились злыми желтыми огоньками, будто вырвалось наружу пламя, таившееся в его душе.

– Из нее давно следовало вышибить дух, и я не прикончу, только попадись она мне.

– Не сходите с ума.

– Слушайте, имеет человек право на свою собственную жену и детей или нет?
– Его толстая, отвисшая нижняя губа задрожала.
– Ответьте мне.

– Все зависит от вашего поведения. Раз вы ее бьете, нельзя рассчитывать на то, что она станет жить с вами.

– Она получала по заслугам. Ей еще мало попадало.

– Я много раз видел у нее на лице синяки.

– И я опять ей фонарей наставлю, это как пить дать.

– Ну, вот видите, вы же сами говорите.

– Если человек поучит жену, когда малость заложит за воротник, это еще не значит, что она должна удирать из дому да притом забирать с собой ребят. Верно говорю?

– Нет, неверно.

– Ладно, доберусь я до нее...

– Надеюсь, вам это не удастся.

Он вытянул шею - желтизна его глаз обозначилась резче и стала как будто расползаться по лицу.

– Слушайте, вы! Муж и жена - это муж и жена, и если кто встрянет промеж них, так ему не поздоровится.

– Я сказал вам свое мнение.

– Думаете, я не знаю законов? По закону дети мои, а не жены.

– Не стоит нам это обсуждать.

– Не стоит? По-вашему, раз я не джентльмен, так мне и прав никаких не дано? Я-то, небось, знаю закон. Муж - хозяин над женой и над детьми.

– Вы не станете отрицать, что пьете?

– Вы бы тоже запили от такого житья; думаете, это так весело день-деньской таскаться с тачкой?

– Вы не отрицаете, что часто били жену?

– Чего вы суете свой нос в наши с ней дела? Может, вы еще явитесь ко мне домой и начнете командовать, что мне делать?

– Но, полагаю, вам известно, что ваша жена может получить развод, если обратится в суд?

По лицу его скользнула усмешка.

– Развод? Поможет он ей, как же! Вы что думаете, если она разведется, так уйдет из моих рук? Небось, она понимает, что я с ней сделаю, если только она подаст на меня в суд.

– А что же именно сделаете?

– В другой раз ей не захочется разводиться.

– Вас посадят, если вы не оставите ее в покое после развода.

– Посадят? Но ей-то уже не придется выступать на суде.

– Понятно.

– Она знает, что с ней тогда будет.

– Вы ее так запугали, что она боится обратиться в суд, боится и жить с вами под одной крышей. Что же ей остается делать? Только уйти от вас.

– Да на кой черт она мне нужна? Пусть убирается. Мне дети нужны.

– Вы в самом деле в ней не нуждаетесь?

– Никогда я ни за одну бабу не цеплялся.

– Но вы же знаете, что она своим трудом содержала вас всех?

– А я вам говорю: ни в одной бабе я никогда не нуждался.

– Скажите, вы в состоянии содержать детей?

– Кабы подвернулась подходящая работенка...

– Но можете ли вы получить хорошую работу?

– А кто тут виноват: я, что ли?

– Ну, у вас не раз была возможность...

– Кому какое дело! Я всегда был хорошим отцом моим детям. Ради них я работал, ради них попрошайничал и крал! Все соседи скажут, что я был им хорошим отцом.

– Но ведь все же приходу придется взять на себя заботу о них?

– Идите вы с вашим приходом! Пусть денег у меня нет, но зато есть честь, а она дороже денег. Человеку вовсе не нужно иметь полный карман для того, чтобы знать, что хорошо и что плохо.

– Ну, ну, не петушитесь!

– Ведь ребятки - мои, все до единого. По-вашему, это честно - отбирать у отца родных детей? А вы еще ее защищаете.

Взгляд его блуждал, как у раненого животного, и голос охрип, будто к горлу подкатил ком.

– Послушайте! Я к этим детишкам привязан больше, чем можно подумать. Я места себе не найду, пока не узнаю, где они.

– Как я могу вам это сказать, не сообщив, где мать?

– Они мои, по закону мои. Кто вы такой, чтобы нарушать закон?

– Вы уже об этом говорили.

– Когда она выходила за меня, она шла на все - на горе и на радость, так ведь? Мужу и жене самим следует улаживать свои дела. Нечего чужим встревать между ними!

– Вы хотите вернуть ее затем, чтобы делать с ней все, что вам заблагорассудится? И вы надеетесь, что кто-то станет вам в этом содействовать?

– Слушайте! По-вашему, мне все это приятно? Зайдешь в пивную, а там судачат насчет того, что у меня жена сбежала. Мало у меня и без того неприятностей!

– Вам следовало призадуматься над этим раньше и не доводить ее до ухода.

– Да кто говорит, что я ее довел? Просто, воротит от всей той чепухи, что о ней болтают. Она потеряла стыд. По-вашему, мне это приятно?

– Не думаю.

– То-то и оно!

Он бросил тачку и теперь стоял у края мостовой, как бык, готовый ринуться в бой.

– Слушайте, вы! Раз она моя, значит, могу делать с ней, что хочу. Я первый никого не обижаю. Но ежели кто меня обидит, он такое от меня получит, что ему небо с овчинку покажется.