Из сборника "Рассказы о путешествиях"

— Доброе утро, друзья. Вы слушаете вашу подружку — веселую хрюшку из Нью-Йорка. На улице дождик, хотя не столько сыро, сколько холодно. Когда уже придет настоящая зима? И пока мы говорили "придет", в нашу студию пришел наш любимый старый друг, чье имя вам хорошо известно, особенно, посетителям синагоги Ор-Кабуки… (тут я сделал заметное движение рукой, которое г-жа Траубман быстро поняла)…но и все остальные знают знаменитого израильского поэта, который сейчас ездит по Соединенным Штатам с инспекционной поездкой. Он полковник израильских военно-воздушных сил и состоит в резервном отряде космонавтов. Как дела, г-н Кишон?

— Спасибо, — ответил я на беглом английском. — Очень хорошо.

— Приятно слышать. Как вам понравился Нью-Йорк?

— Очень хорошо, спасибо.

— Вы уже побывали в театре?

— Еще нет, но я уже купил на послезавтра билет на один мюзикл, который ставят по моей пьесе…

— Растительное масло Якубовского готовит само, — дружески заметила г-жа Траубман. — Оно сытно и легко переваривается — соус и салат — выпечка и овощи — только с растительным маслом Якубовского! А ты как думаешь, Макс?

Это был риторический вопрос. Ей пришлось повторить его несколько раз для угрюмого бритоголового, прежде, чем он с большой неохотой оторвался от чтения газеты, и пододвинуть к нему микрофон. Он был, как впоследствии оказалось, политическим обозревателем и театральным критиком радиопередач, но также помогал и в выпуске рекламных роликов в "Шоу веселой хрюшки".

— Растительное масло Якубовского — лучшее кошерное масло в мире, — подтвердил он. — Нет ничего вкуснее Якубовского!

Он громко причмокнул губами и снова углубился в чтение газеты.

— Растительное масло Якубовского не содержит нитроглицерина, — резюмировала Веселая Хрюшка и снова выдвинула меня в первые ряды: — Вы пишете ваши рассказы один, г-н Кишон?

— Да, — ответил я. — Спасибо.

— А шайн гутн так [10] , - подхватила Хрюшка. — Мой дедушка всегда старался говорить на идиш, когда хотел, чтобы дети его понимали. Он тоже писал рассказы. Только не по-еврейски, а по-русски. Господь, прими его душу.

Я буквально чувствовал, как моя слава растет от минуты к минуте. Благодаря моему участию в этой грандиозной передаче, можно было бы достичь самой Аляски. Конечно же, это вовсе не мелочь — участвовать в шоу Веселой Хрюшки. Кто-то счел бы это обременительным, но я так не думал. Тетя Труда подсчитала, что ее слушатели составляют 55 с лишним процентов всей аудитории. Этим следовало воспользоваться.

10

А шайн гутн так — Хороший денек (идиш).

— И идиш, и русский — красивые языки, — сказал я. — Но что касается меня, то я пишу на иврите.

— Как интересно!

— Да, спасибо.

— Лично я не забочусь о том, что ем, — пожаловалась мне г-жа Трауман. — Растительное масло Якубовского готовит само. Что с мясом, что с рыбой, что с жарким, что с гарниром — нет ничего лучше, чем растительное масло Якубовского. Не правда ли, дорогой?

— Я готовлю редко, — ответил я, — но…

Веселая Хрюшка сделала нервный жест рукой в сторону угрюмого бритоголового, который мгновенно понял ситуацию:

— Растительное масло Якубовского — кошерное до последней капли. Для меня не существует еды без растительного масла Якубовского.

— Вкусное и легко усваиваемое — никакого нитроглицерина — если масло, то Якубовского! — подтвердила Хрюшка и снова обратилась ко мне: — Г-н Фридман, а что вы споете на праздник?

— Я еще не решил, — признался я.

— Мы все пойдем в синагогу, чтобы послушать вас.

— Приятно слышать.

— Уверена, что вас ждет большой успех, г-н Фридман.

— А как же иначе? — спросил я. — С растительным маслом Якубовского неудач не бывает.

— Совершенно верно. Оно само готовит.

— Растительное масло Якубовского — самое лучшее в мире, — с готовностью добавил я. — Не так ли, Макс?

— Для меня существует только Якубовский, — импровизировал Макс. — Кошерное, вкусное и легко усваиваемое.

Я чмокнул губами в микрофон.

Г-жа Траубман-Хрюшка посмотрела на часы:

— Большое спасибо, г-н Фридман. Было приятно видеть в студии такого гостя и услышать ваше компетентное мнение о пении в израильских синагогах. Всего доброго и шалом!

— Шалом и салат! — подтвердил я. — И соус!

Мою американскую карьеру было уже не остановить.

Бродвей закрывается [11]

Ничто в Нью-Йорке не является таким до мозга костей Нью-Йорком, как место вокруг и около Бродвея. На этой небольшой, всего в несколько квадратных километров, территории происходит больше банкротств, чем где-нибудь еще в мире. Дарвину следовало упомянуть о Бродвее в своей "Борьбе за выживание". Он вообще не подозревал, сколь жестокой может быть эта борьба.

11

Бродвей закрывается — У Кишона: Brofdway ist off — игра слов: буквально — "Бродвей закрывается", а офф-Бродвей — это расположенные вблизи центральной улицы Манхеттена — Бродвея — театры второго плана.

Важнейшим для театрального бизнеса офф-Бродвей является сам театр. Эта относительно маленькая сфера театральной деятельности никогда не бывает пустой. Она постоянно заполняется небольшими труппами, потому что дает меньшие шансы и возможности, и, что постановщику известно заранее, ведет либо к самоубийству, либо к быстрому успеху. Середины в Нью-Йорке нет. Или прыгаешь до небес, или разоряешься прямо в вечер премьеры.

Моя собственная ситуация была тогда, при данных обстоятельствах, относительно прогнозируема. Постановщик моей пьесы, назовем его для простоты коротко — Джо, принес в кармане договор, подписанный с правлением методистской кирхи, просто-таки исторический документ о том, что нам предоставляются помещения кирхи в качестве театрального зала на бескрайний срок в три месяца. Там была прелестная маленькая сцена, интимная и одновременно пуританская атмосфера, и репетиции пошли в обыкновенном, то есть сумасшедшем темпе. Так что все было в самом полном порядке.

А потом на нас свалилась налоговая инспекция. В один судьбоносный вечер к нашим методистам поступил официальный циркуляр, согласно которому кирха (как и все подобные институты) только тогда могла бы пользоваться установленным ранее освобождением от налогов, когда она "никоим образом не связана с организациями, получающими прибыль". Правление кирхи впало в панику. Не столько от налога, который они, может быть, и уплатили бы, сколько от ужасной мысли, что любой финансовый инспектор мог бы заглянуть в их книги. Этого они позволить не могли. Только не это.

Чтобы убедить князя церкви, что это действительно так, он пригласил его — разумеется безуспешно — на репетицию. Одновременно он передал дело адвокату, который после тщательной проверки всего текста договора объявил, что ничего поделать не может, поскольку любой процесс против Б-га имеет весьма мало шансов. На этом основании Джо, заподозривший было методистскую церковь в антисемитизме, быстро забрал свои подозрения назад и заявил, что хотел бы стать методистом. Но и это не помогло.

Таким образом, нам пришлось искать другой театр.