Из серии «Зеркала». Книга 2. Основание

– Спокойно. Мы ожидали этого. Надеялись на лучшее, но ожидали. Во-первых, надо выяснить, законно ли он покинул Рабочую Пустошь и предупредить Остена. Если законно… – она сделала паузу, – Джиа, я люблю твоего отца, но я не согласна с тем, что он делает, и не собираюсь становиться при жизни вдовой, поэтому я и встречалась с Остеном.

– Да, мама, – рассеянно ответил Джиа, думая о своем.

– Но если отец на законных основаниях вернулся к нам, я тоже вернусь к нему, и мы забудем обо всем, что было в его отсутствие. Я прошу тебя, Джиа. Ты меня понял?

К счастью для матери, Сарра была слишком маленькой, чтобы интересоваться ее мнением, тем более о чем-то просить.

– У нас сегодня будет семейный ужин. Будь хорошим мальчиком.

6

– Приготовь нам завтра что-нибудь особенное, – попросил Краур, нежно перебирая волосы Марри.

– Скажи мне честно, ты надолго к нам? – тревожно спросила она мужа. – Сарра так плакала, когда тебя забирали.

Она повернулась к Крауру, подтолкнула одеяло под бок и стала разглаживать хрупкими пальчиками морщинки на его лбу.

– Я не хочу больше терять тебя. Зачем нам эти деньги? Мы можем жить счастливо и без них.

– Я пошел на сделку, выдал им крупную рыбу, и они отпустили меня, – ответил Краур на незаданный Марри вопрос.

– Хорошо, – выдохнула она. – Ты же знаешь, я не осталась бы с тобой, если бы ты… не ушел с Пустоши. Я не смогла бы ждать пятнадцать лет.

– Поэтому я здесь, малышка. Я счастлив, что ты дождалась меня, и наши дети…

– Джиа очень скучал по тебе. И Сарра, конечно, тоже, но она маленькая, еще не все помнит. Я показывала ей твои фотографии, чтобы она не забыла отца.

Слова Марри ядовитой лавой вливались в душу Краура, сметая проснувшуюся было жалость.

Шаг четвертый

7

Джиа не спал всю ночь, вздрагивая от каждого шороха. Он боялся, что отец не выдержит и убьет маму без всякого «праздничного приготовления». Его намерения были ясны, как день. Но Краур следовал красивому плану, родившемуся во время его пребывания в Пустоши:

1. Устроить семейный ужин.

2. Провести сладкую ночь.

3. Виновные должны быть наказаны.

Джиа знал: отец решил, что это мать выдала его, и поэтому был так ласков сегодня с нею. Мать, в свою очередь, боялась, что отец узнает об Остене и тоже вела себя чересчур нежно, поддерживая подозрения мужа, и оба они были слишком горды, чтобы залезть друг другу в головы и проверить свои подозрения, а он, Джиа, тоже ничего не сказал матери. Она до сих пор думала, что его выпустили потому, что отец взял вину на себя, а Джиа почти не сомневался, что Сарра – не его полнокровная сестра, и, если отец узнает об этом… Как все было запутано!..

Но ведь он был умным, ему все говорили, что он умный, а значит, он должен… он может найти выход.

«Из любого положения есть выход, и это не обязательно дверь. Раз ты как-то вляпался сюда, значит проблема существует в пространстве. А в пространстве обычно есть окно, а еще бывает подвал и…»

«Вот мы там и окажемся. Молись только, чтобы не вместе с мамой и Саррой».

В отчаянии Джиа то вскакивал с постели, то падал ничком, зарываясь с головой под одеяло, чтобы не слышать, если…

Со всеми своими способностями он не набирал и пятой мощи отца.

«На худой конец мама может родить ему другого сына,» – к пяти утра, в полусне, в полубреду решил он – и отпустил ситуацию: пусть все идет своим чередом.

«Маленькие люди не выбирают время и способ смерти».

«А большие?»

«Большие и богатые покупают перерождение».

Напряжение, накопившееся за последние сутки, достигло своих пределов, и Джиа рассмеялся, вспомнив последний тест по основам безопасности жизнедеятельности:

«В капсуле, рассчитанной на трех человек, сломалась система жизнеобеспечения. Аварийная камера может вместить только одного. Кого следует спасать: пилота, ребенка или женщину?».

Правильным ответом было: «себя».

Шаг пятый

8

Их взяли внезапно, почти у самого склада. Никто из дозорных не почувствовал приближение опасности: должно быть, патруль использовал защитные экраны, – и все же им удалось увести погоню от основного товара.

– У меня для тебя две новости, малыш, – устало покашливая, обратился к Джиа следователь. – Хорошая – для тебя – мы не нашли вашего груза. Только одну сумку, с который ты, как приманка, бегал от нас, пока твой папаша отчаливал в неизвестность. Плохая: мне пришли результаты твоей экспертизы, у тебя пси-фактор зашкаливает за 160, а это значит, что я имею право судить тебя как марсианина. От 8 до 15 лет в Рабочей Пустоши, учитывая явный умысел и сопротивление при задержании. Как тебе такая картинка? Как говорится, кому много дано, с того многое и спросится.

Джиа грустно усмехнулся – про себя: его следователь был философом.

– Ты уверен, что тебе это надо, сынок? Полукровкам вроде тебя бывает сложно привыкнуть к Пустоши. Не дай бог, – доблестный представитель правопорядка деланно изобразил ужас, – Ты попадешь в бригаду с одними химерами. Поразительно, до чего эти чудаки не переносят браков между людьми и мутантами. Их тошнит… Хуже людей… Не упрямься, малыш: я могу устроить тебе жизнь в обе стороны.

Джиа и не сомневался, но, как учил его отец, разыгрывал из себя простака.

– Люди живут везде, – равнодушно пожал он плечами. – Не думаю, что увижу там что-то такое, чего не видел.

Это была его первая серьезная встреча с законом, и он невольно подстроился под агрессивно-ироничный тон следователя. Не хватило опыта промолчать.

– Люди? Хамишь, малыш? Мне следует тебя испугать?

– Не надо, – на этот раз искренне ответил Джиа, почувствовав давление на барьер, установленный самим отцом. – Я испуган, честно. Пытаюсь не подавать вида… Дело-то дрянь… От 8 до 15… Это целая жизнь.