Из тьмы

Одно из деревьев находилось достаточно близко от входа, чтобы перекрыть его своими ветвями…

Стёкла поднялись, подарив долгожданное чувство относительно безопасности, однако женщина не собиралась и далее находиться в этом проклятом месте. Она завела машину, и в этот момент "Форд" настигли кровожадные твари — точно такие же, как те, которых убил гербицид. Должно быть, прибыло подкрепление с остальных этажей. Они полностью облепили автомобиль — в салоне стало темно. Аманда слышала противное шуршание даже под днищем. Не в силах выносить больше эту какофонию, она нажала на газ. Выбросив из-под задних колёс несколько раздавленных листьев, "Краун Виктория" двинулась прочь от здания и его мерзких обитателей, которые довольно быстро отстали от автомобиля.

Женщина примерно помнила, в какую сторону держать путь, но однообразие окружающей местности пугало её. И не только это. Проехав около полумили, она остановила машину, поскольку больше не могла ею управлять. Слёзы душили Аманду, и она позволила им беспрепятственно вырваться наружу, уронив голову на руль. Помимо физической, её терзала и душевная боль.

Джерри умер, причём это произошло настолько стремительно, что она никак не могла поверить в реальность происходящего. Казалось бы, ещё несколько минут назад он был жив, а теперь от него осталась лишь изуродованная обескровленная оболочка. Наверное, подобное испытываешь, когда человек, с которым ты разговаривал тридцать секунд назад, попадает под грузовик.

Женщина рыдала, не в силах остановиться. Теперь она не сомневалась, что они не просто переместились из Стар-Сити в другую точку земного шара, а оказались в совершенно другом — враждебном — мире.

Потом её взгляд упал на левую руку, и рыдания мгновенно прекратились.

Продираясь через преградившие ей путь ветви деревьев, Аманда оказалась вся поцарапана: лицо, грудь, живот, руки, ноги — всё тело. Пострадавшая от "укуса" листа тыльная сторона ладони не стала исключением, причём порез пришёлся как раз на центр опухоли.

И из него что-то выпирало. Что-то, чего не должно там быть.

Женщина осторожно дотронулась до ЭТОГО. Оно было очень мягким, даже нежным и приятным на ощупь. Вот только как ЭТО оказалось в её руке? Она поняла, что не сможет дальше действовать, если не выяснит. Лихорадочно открыв перчаточный ящик и взяв перочинный нож, Аманда поднесла лезвие к краю выпуклости и надавила. Сморщившись от боли, которая, впрочем, была вполне терпима, она провела лезвием точно по краю поражённого участка сначала в одну сторону, а потом в другую, словно открывая консервную банку.

Кожа легко отделилась, и из раны… распустился цветок. Женщина ахнула, едва не выронив нож. В этот момент она впервые всерьёз подумала о том, что, возможно, ничего с ней не происходит, что всё это горячечный бред.

Это была роза, ярко-красная от крови. Пока она находилась под кожей, она не могла полностью раскрыться, зато когда преграда перестала существовать, сразу же развернулась во всей своей ужасной красоте.

— Боже мой, — Аманда невольно положила руку подальше от себя, глядя на неё, как на чужую. Она попробовала пошевелить пальцами, и ей это удалось, хотя и с некоторым усилием, обеспокоившим её ещё больше.

"Надо убрать это, во что бы то ни стало!" — пришла в голову наиболее логичная, и в то же время пугающая, мысль. Она прекрасно понимала, каким образом можно избавиться от вторгшегося паразита и очень не хотела испытывать то, что придётся. Альтернатива всё равно ужаснее. Что произойдёт дальше, если уже через час после "укуса" развился полноценный цветок?

Сжав зубы, Аманда взялась сначала за лепесток розы, потом за всю головку и потянула. Как и ожидалось, боль многократно усилилась, причём распространялась она чуть ли не до предплечья. С трудом подавляя панику, усилившуюся при виде крови, которой было очень много, женщина покрепче ухватилась скользкими пальцами за цветок и медленно принялась вытаскивать его. Паразит поддался, однако расплатой за успех стала новая раскалённая волна страданий, прокатившаяся, казалось, по всему телу. Стебель, естественно, был покрыт шипами, и они сейчас разрывали ткани и кожу.

Прошла целая вечность, прежде чем Аманда наполовину вытащила цветок. Она почти не дышала, рот её заполнился кислой слюной, но отступать ни в коем случае нельзя. Даже несмотря на то, что кровь уже покрывала всю руку и капала на одежду, пропитывая её.

Ещё бесконечно долгая минута, и мерзкий паразит, наконец, был извлечён вместе с солидным куском кожи, накрывавшим прежде опухоль. Наспех оглядевшись, Аманда немного опустила стекло и выкинула розу из машины.

Больше электростеклоподъёмником она не воспользовалась, потому что ужасная неприкрытая рана на тыльной стороне ладони, полоски рваной кожи, тянущиеся по руке, и сочащаяся горячая кровь окончательно добили её. Женщина со стоном закрыла глаза, борясь с дурнотой и обмороком. Она боялась думать о том, что этот цветок мог быть лишь первой весточкой чего-то ещё более ужасного, но сознание сосредоточилось на этих предположениях, ведь от них зависела её жизнь.

* * *

Кейт вышла из строения, послужившего ей ночлегом, очень надеясь, что больше не придётся прибегать к его услугам. Снаружи рассвело, ливень полностью закончился, однако по-прежнему было пасмурно. Девушка сразу увидела то, чего не никак не могла заметить ночью — примерно в полумиле от её нынешнего местонахождения располагалось огромное строение, скорее всего, фабрика или завод (конечно, это могло быть и что-то иное, но уж точно оно не являлось жилым зданием). Оно было настолько большим, что, казалось, доставало прямо до низко висящих туч, а длиной могло бы поспорить с полудюжиной футбольных полей — и это даже с поправкой на расстояние и субъективные впечатления. Левее от исполина замер ряд железнодорожных вагонов, уходящий вдаль, в лес. Правее же имелась горная гряда, теряющаяся в дымке.

Поскольку другого пути она не видела, Кейт решила направиться к строению, втайне надеясь встретить там людей. И, опять-таки втайне, боясь, что никого живого там нет, зато есть…

Где-то далеко пророкотал гром. Она подняла глаза вверх и посмотрела на хмурое небо. Отсутствие малейших просветов не предвещало ничего хорошего. Тучи медленно двигались, и им не было видно конца. У девушки поневоле закружилась голова, и она устремила свой взор на более приземлённую действительность.

Она ненадолго задержалась у "Форда" Джона Стивенса. Кейт понимала, что хозяин автомобиля вполне вероятно уже мёртв, и это лишь усиливало ощущение беспомощности. Девушка хотела проникнуть в салон "Краун Виктории", дабы поискать что-нибудь полезное, но передумала. Вместо этого она просто окинула нелепо застрявшую в столбе машину тоскливым взглядом и двинулась дальше.

От фермы к железнодорожной станции вела вполне сносная в сухую погоду грунтовая дорога. Однако недавний продолжительный ливень превратил её в грязевую ванну, поэтому Кейт предпочла идти по траве. Ветер пел свою унылую непрерывную песню, навевая мрачные мысли.

Наверное, вот как будет выглядеть наша планета после так называемого конца света, размышляла она. Причём речь идёт не о масштабной катастрофе, вроде столкновения Земли с астероидом. Всё куда прозаичнее. Случилось то, что должно было, и человечество погубило само себя. Природные запасы полезных ископаемых исчерпаны; вырубленные леса превратились в пустыни; загрязнённые моря, реки и озёра безжизненны, как, впрочем, и суша; практически полностью вымерли животные, кроме самых выносливых и неприхотливых, однако и им не позавидуешь. Разумеется, человек к таковым не относится, поэтому его время прошло. Эгоизм каждой отдельной страны и нежелание тратить "драгоценные" деньги не позволили всему миру объединиться даже перед угрозой вымирания. И наука ничего не смогла сделать.

Наука… Именно она, в сущности, и стала причиной гибели цивилизации. Что самое главное — ИНАЧЕ НЕ МОГЛО И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. С тех самых пор, как человек спустился с деревьев и принялся изготавливать орудия труда, он встал на путь прогресса, остановить который невозможно. Такова предначертанная "гомо сапиенс" судьба — суицид. Изменить это не под силу ни религии, ни самым ярым активистским организациям, защищающим живой мир.

Человек — изначальная задумка природы сотворить нечто уникальное, сочетающее в себе инстинкты животных с могучим разумом — обернулся настоящим кошмаром для неё самой. Неблагодарное дитя не только возомнило себя венцом творения, принизив всех прочих живых существ — оно, всерьёз полагая, будто Земля полностью принадлежит ему, принялось усердно уничтожать всё то, что природа с таким усердием создавала. Взращённый на любви сын отрёкся от матери, жестоко избил её, изнасиловал и выгнал прочь, изрыгая грязные ругательства. Это кошмарная, омерзительная картина — тем не менее, она отражает сущность человека, как эксперимента природы, пошедшего неправильно.