Из Тьмы
Шрифт:
Воспитание и профессия накладывают свой отпечаток.
И что теперь делать? Как мне казалось, ничего хорошего такая раздвоенность не принесёт. Дрогнет рука, и вместо того, чтобы прирезать врага, я получу меч в брюхо.
Или кто-то из группы получит.
«Нет! Я не позволю им умереть, только не из-за меня! — с силой сжав зубы, подумал я, — не хочу больше никого терять! Нас и так осталось слишком мало».
Перед глазами встали лица погибших товарищей.
— Ребята… — еле слышно прошептали мои губы. — Надеюсь, ваша следующая жизнь будет счастливее этой. И да минует вас Бездна».
«Чёрт!
— Акаме, почему ты меня бросила? — Из памяти всплыла фигура красноглазой девушки с длинными чёрными волосами и катаной на поясе. — Нам ведь было хорошо вместе. Предательница!
«Что? Почему я думаю, что сестра не предательница? Почему из глубин души поднимается злость? И почему она направлена не на сестру, не на мятежников, к которым она сбежала, и которые убили столько моих друзей, а на наше командование и имперскую власть?!»
В голове словно что-то щёлкнуло и с хрустом встало на место. Перед внутренним взором начали мелькать воспоминания этой жизни, проходя через призму восприятия новой, объединённой личности.
***
Родилась я в одной из имперских деревень. Жили неплохо, почти богато. По крайней мере, даже несмотря на повышенную прожорливость, нам со старшей сестрой голодать не приходилось. Даже мясо на столе бывало не столь уж редко.
В худшую сторону всё поменялось на пятом году жизни. Сначала деревенские мужики на охоте нарвались на опасного зверя, который убил брата отца и серьезно ранил его самого, заставив сильно потратиться на лечение. Потом слишком засушливое лето погубило большую часть урожая, а сборщик налогов сказал, что теперь будет собирать вполовину больше. Мужики решились снова выйти на охоту, но так как большинство охотников погибло в прошлый раз, ничего хорошего из этой затеи не вышло.
В деревню пришёл голод.
***
— Доченьки, вы сильные, вы обязательно выживете! — сквозь слёзы говорила мама. — Акаме, приглядывай за младшей сестрой и не давай ей делать глупости. А ты Куроме, слушайся её и держись рядом. Делайте всё, что вам говорят и держитесь вместе, — темно-серые глаза рано постаревшей женщины, что в прошлом мире считалась бы довольно молодой девушкой, горели лихорадочным блеском. — Всё будет хорошо, вот увидите!
«А ведь ей лишь немного за двадцать», — сквозь воспоминания, отстранённо подумал я.
Отец не проронил ни слова, лишь проводил меня с сестрой и двух выкупленных вместе с нами мальчишек взглядом, полным бессильной тоски и злобы. Резко развернувшись, он, прихрамывая, ушёл.
***
Место, куда нас привезли, представляло собой огороженные бревенчатой стеной бараки, площадку перед ними и полосу препятствий вдоль стены.
Сначала всех новоприбывших погнали мыться. Забрали старую одежду, взамен неё выдали шорты с майкой из чёрной эластичной ткани и светлую накидку.
За порядком следили злые солдаты в светлой форме с «нагрудником» из чёрной ткани, по трое на каждый барак. Били даже за намёк на непослушание.
Первые пару дней новичков особо не трогали, и мы только спали и ели.
Кормили мясной похлёбкой, которая нам тогда показалась пищей богов. А главное — брать её можно было сколько угодно.Когда все отдохнули и немного отъелись, мы присоединились к другим детям и с утра до вечера, с небольшими перерывами на отдых и еду, начали бегать по полосе препятствий. Отстающих, нытиков или, по мнению солдат, слишком ленивых стимулировали тычками и ударами палок.
— Если вы хотите пройти экзамен, то должны тренироваться изо всех сил, — с пакостной улыбочкой говорил их главный. Или, как он себя приказал называть, господин сержант Сэмвелл.
Через пару недель, когда все бараки оказались полностью заняты, нас вместо привычной тренировки заставили построиться. Сержант объявил, что грядёт экзамен. А для его прохождения нам всего лишь нужно пробежать через рядом расположенный лес и добраться до указанного места. На последних, от чего-то его развеселивших словах, сержант засмеялся.
В день испытания, когда мы добрались до начальной точки маршрута, каждому выдали боевой нож.
— Будете отбиваться от лесных зверушек, — пояснил сержант, — а ещё этим прекрасным ножом можно зарезаться, кха-ха-ха! Каждый, кто доберётся до вершины того холма, — Сэмвелл махнул рукой в сторону торчащей на расстоянии километров трёх возвышенности, — считается прошедшим. Повторяю! Пройдёт любой, кто сможет пробежать до точки сбора, вас там встретят. Но первые несколько счастливчиков получат особую награду!
— Господин сержант Сэмвелл, — выкрикнул детский голос из толпы, — Что будет с теми, кто не добежит?
— А я не говорил? — оскалился сержант. — Империи не нужны слабаки и неудачники, и потому они сдохнут! Так что шевелите булками! Время пошло!!!
Дети плотной кучей устремились вперёд.
Лес просто кишел хищными монстрами, которые, лишь стоило забежать чуть глубже, набросились на нашу толпу. Сейчас я понимал, что никого по-настоящему опасного там не было, да и монстров сбежалось не так уж много, но тогда всё выглядело совсем по-другому.
Кто-то в панике бросился назад, кто-то застыл в ступоре, кто-то оказался сбит с ног и затоптан другими детьми. Некоторых разорвали чудовища… но большинство, разбежавшись в стороны, смогло продолжить свой путь.
Вскоре со стороны края леса, где остались сержант с солдатами, раздались выстрелы и жалкие детские крики, показывая, что трусов ничего, кроме смерти, позади не ждало.
Вокруг звучал плач, крики боли, страха и хищный рык зверья, дорвавшегося до живой плоти.
— Быстрее! — воскликнула Акаме и схватила меня за руку, — бежим, пока чудовища отвлеклись!
И мы, стараясь не обращать внимания на кровь и крики, изо всех сил устремились вперёд.
— Се… сестра, я больше не могу бежать, — сказала я и, остановившись, уперлась руками в колени.
— Мы почти на месте, мы сможем, Куроме!
Через пару минут мы, слегка отдышавшись, продолжили путь. Пройдя ещё немного, мы наткнулись на ужасную картину: гигантская помесь лианы и венериной мухоловки, не обращая на нас внимания, пожирала трупы обогнавшей нас группы детей.
— Там нам не пройти! — крикнула Акаме, — пошли, найдём другой путь!