Из жизни непродажных

– Та-ак, - задумчиво протянул Олег, садясь за руль после - конечно же неприятного - разговора с постовым.
– И что это было: попытка развести нас на деньги или история продолжается?

– Наверное, специально под удар такую шикарную машину подставлять не стали бы, - засомневалась Лана.

– Для водителя со стажем вы очень наивны, миледи, - насмешливо заметил муж.
– Чем дороже тачка, тем больше бабла можно срубить.

– И это главный редактор самой интеллигентной газеты всех времен и народов так выражается?
– ужаснулась Лана.

– Нет, это опытный журналист цитирует тех, кто так живет, - объяснил Олег.

– Ну, слава богу, приехали. Ты иди домой, а я - машину ставить.

Лана не тронулась с места.

– Что такое?
– озаботился Олег.
– Тебе нехорошо?

– Мне хорошо, - ответила Лана.
– Только давай мы вместе машину поставим, вместе пойдем от гаража по глухим закоулкам, вместе войдем в темный подъезд и вместе сядем в лифт?

Олег внимательно посмотрел на Лану и с подчеркнутым уважением в голосе сказал:

– Я всегда боялся, что моя жена умнее меня. Увы, это чистая правда.

Хорошо, когда опасения не сбываются. Они спокойно поставили в гараж машину, спокойно пришли домой. И дома все было хорошо. Мальчишки сидели рядышком за компьютером и играли в какую-то «стрелялку». Родители не стали их отвлекать и пошли на кухню.

– Давай съедим чего-нибудь, Олежка!
– Лана с энтузиазмом осматривала запасы в холодильнике, стараясь не реагировать на мандариновую вонь. Олег тем временем готовился покайфовать: отворил форточку, достал из пачки сигарету…

– Разве что чайку и твердой колбаски, - тоном английского лорда сказал он, сделал паузу и мечтательно добавил: - Бутербродов так десять-двадцать. Погони и преследования, знаете ли, разжигают аппетит…

– И нам, и нам твердой колбасы!
– Лихим галопом влетел в кухню их младший отпрыск. Следом степенно вошел старший.

Олег вложил сигарету обратно в пачку, закрыл форточку и вздохнул:

– Не судьба…

Лана тем временем уже и колбаску порезала, и чай заварила. А еще оставшуюся от обеда картошку разжарила на деревенском сале и накрошила зеленого лучку в квашеную капусту, привезенную от бабы Ксении…

– Садись, семья! Значит, так договоримся: сначала все едят картошку с капустой, потом два кусочка колбасы. Это Тимки касается. Тошка и Олег могут съесть больше двух.

– Почему?
– возмутился Тимка.

– Не перечь маме, - строго сказал Олег.
– Тебе по всем правилам науки о питании мелкого организма и нюхать такую еду нельзя…

– Не мелкого, а растущего, - тоном глубоко оскорбленного человека буркнул Тимка.

– Тимыч, я тоже могу себе позволить не больше двух кусочков, - важно сказал Платон, первым усаживаясь на Диван.
– Мам, ты, наверное, забыла, что я пребываю в пубертатном периоде жизни и есть копчености мне вредно. Зато капусты нам с Тимом давайте побольше.

Олег с Ланой переглянулись: ишь какие педагогические таланты у старшего!

* * *

Побрившись и приняв душ, Олег повертел головой в поисках халата, не нашел его, обмотался полотенцем и пошел в спальню. Ланка стелила постель. Он на цыпочках подкрался к ней, обхватил сзади:

– Ага, попалась!
– и развернул к себе лицом, собираясь поцеловать. Но Ланка уперлась ладонями ему в грудь и увернулась от поцелуя.

– Нет, Олежка… Подожди! Нам договорить надо.

– Потом поговорим… - Олег одной рукой снова прижал жену к себе, другой потянул поясок ее халата, напевая: - Потом, все потом…

– Нет! Сейчас.

Лана решительно вывернулась из его объятий. Олег опустил руки, с недоумением и даже с некоторым испугом глядя на нее: никогда она не вела себя так… Лана тем временем опять завязала пояс - туго завязала, демонстративно: граница на замке.

– Давай сядем, - не глядя на него, сказала она и опустилась в кресло. Олег присел на край постели.

– Так о чем нам поговорить надо? Ты меня не пугай…

– Не поговорить, а договорить. Ты же сам этот разговор начал. А потом эта «мазда» помешала.

– Ах, да!
– вспомнил Олег.
– Ну, так это я хотел выяснить, о чем вы все умалчиваете - и Васильев, и Сашка, и ты. Ведь умалчиваете, а?

– А я тебе сказала, что все, конечно, расскажу. Но прежде ты объясни мне, почему притворялся, что не узнал женщину на тех фотографиях.

– Я? Притворялся?!
– поразился Олег.
– Зачем? Я ее и вправду не узнал тогда!

– А когда ты ее узнал?

– Гораздо позже. Я ее и на допросе у Приходько еще не узнавал. Только потом узнал, когда мне Васильев кавказскую фотографию показал… Лань, ты что?! Ты думала, что я тебя обманываю?! Ну ничего себе!…

Лана словно превратилась в сверхчувствительный радар, ее нервы могли сейчас уловить мельчайшую частичку лжи. Но - не улавливали. Она молчала, уже стыдясь и этого допроса, и того, о чем все-таки хотела спросить.

– Ты с ней когда познакомился - в первой или во второй командировке?

– Во второй я, слава богу, в госпиталь не попадал. В первой… - Олег неожиданно наклонился, выдернул Лану из кресла и усадил ее себе на колени.

– Я думал, что это я ревнивый дурак. А ты у меня, оказывается, тоже?

Лана локтем отпихнула его от себя:

– Я не «тоже». Я просто думала, что ты мне врал, а маленькая ложь рождает большие подозрения, не помню, кто сказал.

– И что же вы заподозрили, мисс Марпл?

– Мисс Марпл, между прочим, потому так хорошо расследовала преступления, что искала сходство человеческих типов.
– Лана вывернулась из рук Олега и пересела обратно в кресло.

– Та-ак!
– весело протянул Олег.
– И к какому типу вы относите меня, мисс?

Лана посмотрела на него печально:

– Я всегда думала, что ты совершенно особенный человек, ни на кого не похожий, ни на какого… типа! А теперь мне стало казаться, что ты меня просто дурачил все эти годы…

– Дурачил?! Лань, ты о чем?

– Ну, мне же было девятнадцать, когда мы поженились. А тебе - двадцать восемь! И у тебя, наверное, были до меня… любовные истории. Ведь были?