Из жизни полковника Дубровина
Шрифт:
Генерал выехал в дивизии, которые успели выдвинуться на исходные рубежи для наступления на Спас-Деменск и Вязьму. Рубеж проходил по западному берегу Десны. На другом берегу стояли войска Красной Армии.
Мы за генералом перебрались в траншеи первого ряда, на наблюдательный пункт танкового полка.
Прошло полтора месяца с субботы 21 июня, когда вот так же в бинокль генерал осматривал восточный берег Западного Буга.
Там смотрели в бинокли, нисколько не опасаясь.
Здесь все было насторожено.
Восточный берег Десны с виду был мертв. Ни души.
Зяяли песчаными откосами противотанковые
Кто-то из высших офицеров неосторожно ВЫСУНУЛСЯ из-за бруствера. С того берега громыхнул залп, и мины разорвались метрах в пятидесяти от генерала, было убито несколько офицеров.
В бруствер, там, где на секунду появился шлем офицера, вонзились одна за другой несколько пуль. Стрелял снайпер. И опять все стихло, все замерло.
Мы ушли по траншее в глубину. Генерал наткнулся на заготовленные дорожные указатели с надписями: "На Москву".
23 августа генерала вызвали в штаб группы армий "Центр", и там начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер объявил ему, что его танковая группа, а с ней и главные силы группы армий "Центр" поворачиваются на юг в наступление на Киев, что наступление на Москву откладывается.
– Это означает, что мы вползаем в зимнюю кампанию, - бросил генерал Гальдеру.
– Почему вам надо называть все своими именами?
– воскликнул в ответ Гальдер.
– Все в ваших руках.
Вы можете энергично поддержать фон Клейста и в течение нескольких дней овладеть Киевом, а там и Москва!
Вы утверждали не раз, что ваши танки могут двигаться сквозь боевые порядки противника с той скоростью, которую обеспечат их моторы!
– Вот и дайте мне двинуться на Москву!
– ответил генерал.
– Тогда я, а не вы, назову все своими именами!
– объявил Гальдер.
– Фон Клейст собрал на гусеницы своих танков пыль со всех европейских дорог и за.вяз под Киевом и без помощи ваших танков и армий из группы армий "Центр" к Киеву не пробьется. Неужели мне вам разъяснять, что это означает? Вы двинетесь на Москву с открытым флангом... И это будет последним движением вперед вашей танковой группы...
– Поход на Киев только затянет войну!
– бросил генерал и сам испугался своих слов.
Присутствующие отвели от него глаза.
– Воину надо перенести в пространства-неопределенно пробормотал Гальдер.
– А впрочем, я вам предлагаю самому отстоять свое мнение перед фюрером... Быть может, он вспомнит ваши удачи во Франции!
Из ставки фюрера генерал вернулся с приказом двигаться на Украину.
Получить подлинник приказа, хотя бы на минуту в руки, я не имел надежды, да его в подлиннике не видел тогда еще и генерал. Но само по себе решение наступать на Украину уже заслуживало внимания. Мне было не трудно отпроситься в поездку в штаб танковой дивизии, расположенный близ Рославля, и по пути заехать в город. В тайник я заложил свою вторую посылку, просигналив об этом Максиму Петровичу.
25 августа войска танковой группы начали разворачиваться для наступления на юг, выдвигаясь на исходные рубежи.
Вечером мы вышли вдвоем с генералом на прогулку, неподалеку от его командного пункта.
–
Они предали меня!– начал он без предисловий.
Было темно, и лишь звезды сверкали на облитом черном небе. Я не мог разглядеть его лица, да он и не смотрел на меня.
– Генералы всегда завидовали вашей славе!
– подбодрил я его.
– Генералы будут теперь меня терзать за эту славу.
Но дело здесь не в генералах... Хозяева Германии торопятся защитить лишь свои интересы... Им Киев, Украина, Донбасс нужны, чтобы вывезти оттуда все, что мы захватим... Сырье, машины, людей!
– Быть может, фюрер не хочет рисковать походом на Москву, не овладев Киевом и Украиной?
– Вся эта война за пределами разумного риска!
Этого не может не видеть любой офицер с самыми начальными военными знаниями... Если мы потерпим поражение в походе на Москву, нам придется думать о линии обороны...
– Надолго ли? Ресурсы России неизмеримы...
– Для завоевателя оборона-это крах! Но если мы овладеем Москвой, то мы имеем шансы и на успех!
– Вы овладеете Киевом!
– Для Рамфоринха, Круппа и их круга! Они свое получат и могут спокойно взирать на нашу потерю! Когда во Франции я нарушал все правила ведения войны, они меня поддерживали у Гитлера, на этот раз у меня с Гитлером разговора не получилось...
Проверить его рассказ у меня никогда не было возможности. Но он разговорился, и, должно быть, какая-то доля правды в его рассказе была. Когда он прибыл в ставку Гитлера, его встретил главнокомандующий сухопутными силами, фельдмаршал фон Браухич, и строго предупредил, чтобы генерал не поднимал перед Гитлером вопроса о наступлении на Москву.
– Разрешите мне отбыть на фронт! Я тогда не вижу смысла в свидании с фюрером.
Как будто бы так ответил генерал... Но Браухич сказал, что свидание отменить уже нельзя.
Сделав доклад Гитлеру о состоянии танковой группы, генерал попросил пополнения людьми, танками, танковыми моторами, артиллерией...
Гитлер спокойно его выслушал, на просьбы никак не реагировал и спросил:
– Считаете ли вы свои войска способными сделать еще одно крупное усилие при их настоящей боеспособности?
Тут генерал не утерпел и, нарушая запрет главнокомандующего, выскочил со своей навязчивой идеей:
– Если войска будут иметь перед собой настоящую цель, которая будет понятна каждому солдату, то да!
Гитлер мрачно спросил:
– Вы, конечно, подразумеваете Москву?
– Да, Москву! Или мы одним ударом выиграем войну, или...
Гитлер его тут же перебил:
– Мне известны все аргументы генералов за движение на Москву, но мои генералы ничего не понимают в военной экономике. Мне нужна Украина, нужны Донбасс и Крым...
Никто из присутствующих не проронил ни слова...
Я по-своему перевел смысл рассуждений о военной экономике, совместив слова Гитлера с прежними высказываниями Рамфоринха. Не рассчитывая на победу и опасаясь разгрома под Москвой, члены "кружка друзей" рейхсфюрера решили ограбить Украину и прорваться к се сырьевым ресурсам: вывезти руду, уголь, хлеб, пока еще будет идти война.
Думаю, что это понимал и генерал, иначе он не сказал бы, что "его предали"...
* * *