Избранная для двоих женихов
Шрифт:
В «Охотнике», как всегда, народу было немного: мало кому хотелось делать десятимильный крюк, чтобы насладиться свежим домашним пивом и отменной кухней. Алекс был одним из немногих. Больше пяти лет назад, почти сразу после окончания университета, они с друзьями облюбовали этот кабачок и сделали его одним из постоянных мест для встреч. Здесь можно было спокойно поговорить и звучала ненавязчивая музыка. Словом, как когда-то выразился Этан, «здравомыслящие юристы могли получить немного романтики».
Ноздри мужчины невольно затрепетали, ловя аромат дерева. Вся мебель в небольшом зале, включая барную стойку и вращающиеся стулья
Кивнув нескольким завсегдатаям и молодому бармену, натиравшему бокалы, Алекс обернулся в зал, сразу заметив густую светлую шевелюру Этана, и короткий сероватый ежик волос Дэвида.
— Понимаешь, говорю я ему, для этой сделки ваши средства недостаточны, а он… — Рассказывал какую-то длинную и запутанную историю Дэвид. Этан слушал холерические излияния друга со сдержанной улыбкой.
— Доскажешь как-нибудь после, а то я не слышал начало… — Присоединился Алекс к друзьям.
— Для Дэвида это жизненно важно. — Этан улыбнулся одними глазами. Лицо его при этом осталось совершенно серьезно, и Алекс, не знай друга так хорошо, не почуял бы подвоха.
— С чего это? — Дэвид подозрительно посмотрел на друга
— Элементарно, мой друг. Тогда ты отдышишься, и пива в тебя влезет больше. — Этан невинно улыбнулся, кивнув на брюшко Дэвида.
— Не все же такие спортсмены, как этот сумасшедший. — Тот вернул колкость, указав на Алекса.
— Нет, ребята, я в ваш спор не лезу. — Алекс демонстративно пожал широкими плечами. — С меня на сегодня достаточно споров!
— Тогда пей! — Дэвид пододвинул к нему огромную деревянную кружку.
— Нет, я за рулем. Нужно забрать Эмили и Софи от доктора.
Поговорил с друзьями еще около часа, он извинился и, заплатив, покинул «Охотника», и заехал за женой и дочерью, забрав их из больницы…
Позже, ведя машину, по пути домой, Алекс обернулся. На заднем сидении Эмилия что-то весело рассказывала Софи.
«Еще немного, и мы дома» — Он плавно повернул руль, входя в один из последних поворотов перед родным городком. Черное фосфоресцирующее пятно, возникшее ярдах в ста перед машиной, прямо на дороге, стало для него полной неожиданностью.
«Что за?» — Пронеслось в голове мужчины, и Алекс начал отпускать газ. В свете фар нечто неведомое быстро приближалось, заполняя собой всю дорогу и становясь похожим на въезд в туннель, свечение его усиливалось и от постоянно разрастающихся кромок в небо начали бить синие разряды. Оценив все это в течение секунды, Алекс резко нажал на тормоз, молясь, чтобы машина не сорвалась с узкой дороги, но ничего не произошло. К удивлению добавился ужас.
— Держитесь! — Он начал резко выворачивать руль, и автомобиль пошел юзом, визжа плавящейся резиной покрышек. Шестое чувство подсказывало Алексу, что от невиданного явления нужно держаться подальше любой ценой. Полыхнуло ярко-красным, и мужчина инстинктивно зажмурил глаза.
Еще один сполох — и в центре пятна, ставшего намного шире, чем вся дорога и обочины, мелькнуло что-то знакомое. Словно в экране телевизора, возникла картина сероватых стен со светящимся в его центре кругом. Фигуры, от рук которых исходило сияние, метнули разноцветные лучи в его центр. Видение, продлившись всего один миг, погасло, и они влетели в таинственное
нечто.Крик Эми слился с визгом металла, и у Алекса возникло ощущение, что машина попала в центр смерча, корежащего и стремящего разломать ее, словно детскую игрушку. А потом она натолкнулась на невидимую стену и Алекса выбросило через лобовое стекло. Пролетев с добрый десяток ярдов, он с силой ударился об асфальт. Последнее, что мужчина запомнил перед тем, как тьма накрыла его глаза, был взрыв и крик. Раздирающий легкие крик, идущий, казалось, из самого сердца. Его крик…
И перед ним возникла воронка со светящейся серединой.
«Магия!» — Подумал Алекс, когда неведомая сила потянула его туда. Он обернулся и увидел дочь, которая была жива. Она тянула к нему руки, рыдая, но портал оказался сильнее. Сильнее их обоих. Алекса отшвырнула чужая магия в сторону от портала. Если бы Алекс знал, что ровно через год в этот же день откроется новый портал, который призовет его к себе — в тот же неизвестный мир, что сейчас забрал его дочь…
А пока он лежал один, на шоссе, глядя на угасающие искры портала, затянувшего в себя Эмили. Последнее, что запомнил Алекс, теряя сознание. Глаза своей дочери, умоляющей найти ее там, в неизвестном мире…
«Папа, пожалуйста, только не бросай меня одну!»
Глава 6
Диана…
Воспоминания о второй встрече с Арсом несколько лет назад…
Небольшая, человек на пятьдесят аудитория, была полупуста. Кто погрузился в иллюзионный кристалл, вызывая разные и, подчас, неприличные образы, кто лениво перелистывал страницы учебника, делая вид, что повторяет. Компания из нескольких парней на дальних столах весьма основательно уделяла внимание большой бутыли изумрудного пива.
Аколиты Третьей ступени откровенно скучали. Серый дождь за полурозрачными стеклами огромных, от пола до потолка, стекол веселья явно никому не прибавлял, и будущие тэры с унынием глядели на дверь. Как назло, молодой Целитель Стэг заболел, и вместо законного прогула им подсунули другую тэру, кажется, адепта Стихий. Демон бы раздер главу факультета Стелу с ее педантизмом!
— Интересно, Гинтал, она хоть ничего? — Вяло протянул с последнего стола парень в широкой кожаной куртке, сально усмехнувшись. Его сосед понимающе усмехнулся:
— Оценим, оценим!
— Тише вы! — Возмутилась девушка из передних рядов. — Вот она уже идет!
— И ты сходи куда-нибудь! — Протянул кто-то сзади, из «пивной» компании. — Тоже мне, нашлась Циррея [2] !
— Да как вы…
— Тихо!
Дверь в риторский зал медленно открылась и к кафедре прошествовала среднего роста девушка с аккуратно собранными русыми волосами. Положив на стол небольшой фолиант, повторяющий такие же книги на исписанных, прорезанных, расцвеченных и опаленных магией столах аколитов, она повернулась к аудитории.
2
Циррея Непорочная (1627–1713 г.г. п.п.) — известный Мастер Света из Омарата, основатель современной школы магии Солнца. Прославилась своей аскетической жизнью.