Избранная лирика
Шрифт:
В Испании есть.
Я хату покинул,
Пошёл воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте семья!
Гренада, Гренада,
Гренада моя!
Мы мчались, мечтая
Постичь поскорей
Грамматику боя –
Язык батарей.
Восход поднимался
И падал опять,
И лошадь устала
Степями скакать.
Но «Яблочко»-песню
Играл эскадрон
Смычками страданий
На скрипках времён...
Где же,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
Пробитое тело
Наземь сползло,
Товарищ впервые
Оставил седло.
Я видел: над трупом
Склонилась луна,
И мёртвые губы
Шепнули: «Грена...»
Да. В дальнюю область,
В заоблачный плёс
Ушёл мой приятель
И песню унёс.
С тех пор не слыхали
Родные края:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Отряд не заметил
Потери бойца
И «Яблочко»-песню
Допел до конца.
Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя...
Новые песни
Придумала жизнь...
Не надо, ребята,
О песне тужить.
Не надо, не надо,
Не надо, друзья...
Гренада, Гренада,
Гренада моя!
1926
Рабфаковке
Барабана тугой удар
Будит утренние туманы –
Это скажет Жанна д’Арк
К осаждённому Орлеану.
Двух бокалов влюблённый звон
Тушит музыка менуэта –
Это празднует Трианон
День Марии-Антуанетты.
В двадцать пять небольших свечей
Электрическая лампадка –
Ты склонилась, сестры родней,
Над исписанною тетрадкой...
Громкий колокол с гулом труб
Начинают «святое» дело:
Жанна д’Арк отдаёт костру
Молодое тугое тело.
Палача не охватит дрожь
(Кровь людей не меняет цвета) –
Гильотины весёлый нож
Ищет шею Антуанетты.
Ночь за звёзды ушла, а ты
Не устала, - под переплётом
Так покорно легли листы
Завоёванного зачёта.
Ляг, укройся, и сон придёт,
Не томися минуты лишней.
Видишь: звёзды сойдя с высот,
По домам разошлись неслышно.
Ветер форточку отворил,
Не задев остального зданья,
Он хотел разглядеть твои
Подошедшие воспоминанья.
Наши девушки ремешком
Подпоясывая шинели,
С песней падали под ножом,
На высоких кострах горели.
Так же колокол ровно бил,
Затихая у барабана...
В каждом братстве больших могил
Похоронена наша Жанна.
Мягким голосом сон зовёт.
Ты откликнулась, ты уснула.
Платье серенькое твоё
Неподвижно на спинке стула.
1925
Пирушка
Пробивается в тучах
Зимы
седина,Опрокинутся скоро
На землю снега, -
Хорошо нам сидеть
За бутылкой вина
И закусывать
Мирным куском пирога.
Пей, товарищ Орлов,
Председатель Чека,
Пусть нахмурилось небо,
Тревогу тая, -
Эти звёзды разбиты
Ударом штыка,
Эта ночь беспощадна,
Как подпись твоя.
Пей, товарищ Орлов!
Пей за новый поход!
Скоро выпрыгнут кони
Отчаянных дней.
Приговор прозвучал,
Мандолина поёт,
И труба, как палач,
Наклонилась над ней.
Льётся полночь в окно,
Льётся песня с вином,
И, десятую рюмку
Беря на прицел,
О весёлой теплушке,
О пути боевом
Заместитель заведующего
Запел.
Он чуть-чуть захмелел –
Командир в пиджаке:
Потолком, подоконником
Тучи плывут,
Не чернила, а кровь
Запеклась на штыке,
Пулемёт застучал –
Боевой «ундервуд»...
Не уздечка звенит
По бокам мундштука,
Не осколки снарядов
По стёклам стучат –
Это пьют,
Ударяя бокал о бокал,
За здоровье комдива
Комбриг и комбат...
Вдохновенные годы
Знамёна несли,
Десять красных пожаров
Горят позади,
Десять лет – десять бомб
Разорвались вдали,
Десять грузных осколков
Застряли в груди...
Расскажи мне, пожалуйста,
Мой дорогой,
Мой застенчивый друг,
Расскажи мне о том,
Как пылала Полтава,
Как трясся Джанкой,
Как Саратов крестился
Последним крестом.
Ты прошёл сквозь огонь –
Полководец огня,
Дождь тушил
Воспалённые щёки твои...
Расскажи мне, как падали
Тучи, звеня
О штыки,
О колёса,
О шпоры твои...
Если снова
Тифозные ночи придут,
Ты помчишься,
Жестокие шпоры вонзив, -
Ты, кто руки свои
Положил на Бахмут,
Эти тёмные шахты благословив...
Ну, а ты мне расскажешь,
Товарищ комбриг,
Как гремела «Аврора»
По царским дверям
И ночной Петроград,
Как пылающий бриг,
Проносился с Колумбом
По русским степям;
Как мосты и заставы
Окутывал дым
Полыхающих
Красногвардейских костров,
Как без хлеба сидел,
Как страдал без воды
Разоруженный
Полк юнкеров...
Приговор прозвучал,
Мандолина поёт,
И труба, как палач,
Наклонилась над ней...
Выпьем, что ли, друзья,
За семнадцатый год,
За оружие наше,
За наших коней!..
1927