Избранная. Между любовью и долгом

– Вы такая милая и наивная, – баронесса погладила меня по плечу. – Я не сержусь на вас.

Она не сердится на меня? Вот это наглость!

– У вас было очень удивленное лицо, когда вы застали нас с господином Канцлером в павильоне. Поверьте, в этом нет ничего особенного. И не надо так пугаться. Это – жизнь.

– Я не ожидала, что можно вот так просто целоваться практически у всех на глазах, – заявила я. – Господин Канцлер – слишком важная персона.

– А что, важной персоне чужды человеческие слабости? – вскинула брови баронесса. – И мы уединились. Не ожидали, что вы последуете за нами.

Выходит, я за ними следила? Да, умеет Матильда перевернуть все с ног на голову.

– Я за вами не следила. И мне совершенно безразлично, что чуждо господину Канцлеру, а что нет.

– Да вы его ревнуете, дорогая! – звонко рассмеялась баронесса. – Конечно, я могла сразу догадаться. Ничего в этом плохого нет, поверьте. От господина Канцлера все женщины без ума. Что уж говорить о неопытных девушках. Не вы первая влюбились в него. Это скоро пройдет, поверьте.

– Вы можете придумывать себе все, что угодно. Я ни в кого не влюблена, – отрезала я.

– Не стоит этого стесняться, – снова засмеялась баронесса. – Девушке это простительно. Наш господин Канцлер такой видный мужчина, сложно устоять перед его обаянием. Но он предпочитает женщин с определенным жизненным опытом. Скоро ваша влюбленность пройдет, и вы будете вспоминать о ней с улыбкой.

Мне совершенно не хотелось продолжать разговор, и я поспешила расставить все точки над И.

– Не знаю, баронесса, что вы себе придумали. Мне совершенно безразлично, чем и с кем занимается господин Канцлер. Я не слежу за его моральным обликом. Как и за вашим. Поэтому не собираюсь обсуждать подобные вещи ни с кем.

– Зря вы обижаетесь, – дружелюбно улыбнулась Матильда. – Но я поняла, и не буду больше досаждать вам. Надеюсь, со временем мы все-таки сможем подружиться.

– Возможно, – холодно кивнула я.

Как же мне хотелось послать куда подальше эту заносчивую курицу! Но этикет не позволяет.

Баронесса вернулась к своим подругам, а я взяла хлеб и пошла кормить лебедей. Мне страшно хотелось вернуться домой. День был испорчен. Самоуверенность Матильды страшно бесила. Опытных женщин он любит! Как она о себе высоко думает.

Конечно, тетя была права, когда говорила, что баронесса меняет мужчин как перчатки. Отсюда и опыт. Обычная дорогая проститутка. А гонору как у коронованной особы!

Я отрывала куски хлеба и кидала их с каким-то остервенением. Лебеди с опаской поглядывали на меня, но хлеб из воды вылавливали. Видимо предполагали, что я могу запустить в них здоровым куском и пришибить. Но я же не живодер!

Услышала приближающиеся шаги и даже не обернулась. И так знаю, что это Грег. Я всегда чувствую его.

Он встал рядом. Я даже голову не повернула в его сторону голову. Мы молчали, а я продолжала кидать хлеб птицам.

– Ты обиделась? – наконец спросил он.

– На что? – я не стала смотреть на него.

– Ты все не так поняла, – он тихонько коснулся моей руки, и я зло отдернула ее.

– Все я отлично поняла. И твоя Матильда только что мне все доходчиво объяснила. Ваши отношения меня совершенно не касаются.

– Давай поговорим.

– О чем? Ты не обязан докладывать мне, с кем у тебя роман. Ты – второй человек в Империи и мое мнение тебя не должно интересовать.

– Однако оно меня интересует, – он отобрал у меня остатки хлеба, раскрошил их и бросил в озеро. – Давай немного пройдемся.

– Нет, не стоит, – отрезала я.

– Очень даже стоит, – у моих ног снова невесть откуда оказался пес.

– Буля, я тебя умоляю, не лезь с советами. Я в них не нуждаюсь, – тихонько прорычала я.

– Не глупи. Зовет тебя человек погулять – иди и не ерепенься. Это для твоего же блага.

– Все делается только для моего блага! – взорвалась я. – Только мое мнение никого не интересует. Ну, пойдем, пройдемся, поговорим, – кивнула я Грегу.

Буля деликатно убежал к играющим в мяч подросткам.

– Куда пойдем? В заросли, где нас никто не услышит? Или к разрушенному павильону? – злость накатила на меня. – Там так удобно сидеть вдвоем.

– Не замечал, что ты можешь быть дерзкой, – усмехнулся Грег.

– Просто меня все достали! Все, и ты в том числе.

Сердито шагнула на тропинку из белого камня, ведущую вглубь парка, и быстро пошла по ней. Скоро мы вышли к площадке с несколькими каменными скамьями. Между ними располагались большие мраморные вазоны на высоких постаментах. В вазонах кустились какие-то растения. Их плети причудливо спускались к самой земле. Очень романтичное место. Только мне сейчас не до романтики.

Я уселась на скамью, Грег опустился рядом.

– Итак, что ты хотел мне сказать? – перешла я к делу.

– Просто хочу, чтобы ты знала – Матильда для меня ничего не значит. И я для нее тоже.

– И зачем мне это знать?

– Потому что мы друзья.

– Ты сам сказал, у таких как мы друзей быть не может, одни союзники. Я не подведу, не сомневайся. А про дружбу можешь забыть. Нет ее. Одна выгода.

В глазах Грега мелькнуло сожаление.

– Жаль, я надеялся, что между нами все иначе.

– С чего бы? Чем я отличаюсь от других?

– Ты особенная, – Грег улыбнулся своей необыкновенной улыбкой. Располагающей и немного грустной. – Ты честная, сильная духом. И очень красивая.

Похоже, я повела себя по-свински. Чего я хочу от Грега? Чтобы он посадил меня себе на колени, как Матильду? Чтобы я целовала его? От таких мыслей мне стало стыдно. Нет, этого я не хочу… Наверное…

Так чего ж я злюсь на него? Он нуждается в моей дружбе, а я веду себя как последняя дура.

– Ладно, мир, – я протянула ему руку. – Я больше не сержусь.

Он пожал мою руку и задержал ее в своей ладони. Сердце бешено стукнуло в груди, сладко заныло и упало в пропасть. Не научилась я еще владеть своими чувствами.

Глава 24

На следующий день после пикника к нам с визитом пришел Урбан Ренар. Ренару тридцать четыре, он служит в департаменте Внешней Политики и занимает там высокую должность. Его отец хорошо знаком с моей тетей. Старший Ренар уже давно говорил сыну обо мне. Он считал, что мы просто созданы друг для друга. Но никто не знал, когда мне придет время появиться на сцене.