Избранная

В Книге оказались… деньги. Самые обычные российские рубли в количестве двадцати шести с половиной тысяч. И ничего более. Раздумывая, то ли это на благотворительность, то ли ангелам полагается зарплата, Маша вышла на кухню и услышала, как мама говорит по телефону. Лицо у мамы было встревоженным и вместе с тем печальным.

– Он здесь больше не живет, и не звоните сюда, пожалуйста, – сказала мама и повесила трубку.

– Что случилось?

– Звонили из музыкального магазина, – Елена вытерла слезу, – и сказали, что Рома должен деньги за гитару, купленную в рассрочку.

– Двадцать шесть тысяч пятьсот…

– Откуда ты знаешь? – тут же насторожилась Елена. Маша молчала, держа названную сумму за спиной.

Узнав у мамы, что речь идет о магазине «Настоящая музыка», Маша после уроков отправилась туда.

Иван Тихомиров, в прошлом рок-музыкант, теперь держал музыкальный магазин и рад был делиться с молодым поколением своими богатыми навыками.

Когда Маша вошла в магазин, он как раз инструктировал каких-то покупателей по поводу нюансов выбора струн для гитары.

Маша в ожидании прошлась по магазину, полюбовалась на развешанные вдоль стен инструменты. Ее внимание привлекло стоявшее в дальнем конце зала пианино. Ей вдруг захотелось коснуться этих клавиш…

Маша села на круглый стульчик и заиграла. Сначала гаммы, а потом ее руки сами собой стали исполнять какое-то сложное произведение Рахманинова. Маша сама удивилась в первый момент, но быстро поняла – это одна из ангельских способностей. Как и ее неожиданные познания в английском языке, проявившиеся когда-то на уроке. Она играла легко и свободно, просто наслаждаясь ситуацией и красивой музыкой.

– Круто играешь, молодец! – Иван подошел незаметно и слушал с довольной улыбкой. Уж он знал толк в музыке. – Давно занимаешься?

– Не очень, – Маша встала. Ее привлекла фотография довольно молодой и красивой женщины, висящая на стене. – Кто это?

– Марина Тихомирова, хозяйка магазина. Она умерла несколько лет назад.

Маша извинилась.

– Да ничего, уже нормально… Чем я могу помочь? Пианино ищешь, да?

– Нет, я пришла отдать долг. Вы звонили сегодня, Рома Аверин должен вам за гитару.

Маша отдала деньги, попутно рассказав печальную историю о Ромкином исчезновении. Она смутно надеялась, что, возможно, владелец магазина видел его или хоть что-то о нем знает. Но, увы, Иван даже не помнил, как он выглядит.

– Слишком много народу покупает в рассрочку, – развел он руками. – Твой брат – музыкант?

– Да.

– Тогда знаешь, что я скажу? – прищурился старый рокер. – Не иметь новостей – уже хорошая новость.

И тут, едва не сбив Машу с ног, в магазин ворвался ярко одетый парень примерно ее возраста. По-хозяйски прошествовав к прилавку, он с наглым видом открыл кассу.

– Стой где стоишь! – грубо рявкнул он Ивану.

– Стою, стою, – примирительно сказал тот. – Ты что-то ищешь, Тимур?

– И как ты догадался? – съязвил юноша, выгребая из кассы деньги.

– Ты не можешь вот так просто брать деньги из кассы!

– Да ты что! А ты не забыл, что это мой магазин?

– Он еще не твой, – возразил Иван. – И ты знаешь, что твоя мать поручила мне присмотреть за ним. И за тобой…

– Не напрягайся, смотритель, – презрительно бросил Тимур. – Скоро мне восемнадцать, тогда и магазин ко мне перейдет, и тебя от обязанностей освободим. Торжественно пошлем в задницу!

Не желая слушать дальнейшую перепалку, Маша тихонько вышла за дверь.

Новые способности однозначно были классными. Маша с удивлением поняла, что может теперь сыграть любое произведение, и Книга ей в этом помогала. Маша сидела на своей кровати, смотрела написанные в Книге ноты – и понимала все, пытаясь воспроизвести мелодию пальцами на воображаемом пианино. Может, ей и правда его приобрести?

– Генри, – одобрительно сказал Ян, материализуясь рядом в кресле.

– Генри?..

– Генри Перселл, – пояснил Ян, кивнув на Книгу с нотами. – Любишь музыку?

– Да!

– Музыка вечна…

Маша поняла, что разговор о музыке на самом деле только прелюдия и Ян пришел не просто так.

– Иван из музыкального магазина, – вспомнила она. – Кажется, у него проблемы с сыном.

– Пасынок. Тимур не его сын – он был сыном Марины, которая умерла.

– Я уже поняла. Этот Тимур – он просто гадкий… Такой хам!– Не ругай его, он и так уже наказан, – строго сказал Ян. – Ему грозит большая опасность. Б о льшая, чем ты можешь представить.

Приемный сын был единственной отрадой и вместе с тем великой болью Ивана. Когда-то они жили одной семьей – Иван, Марина и маленький Тимур. И были счастливы. Все перечеркнул тот роковой вечер, когда Иван с Мариной ехали домой на машине. Это случилось мгновенно – из-за угла вылетела какая-то иномарка, столкновение лоб в лоб… На Иване не осталось ни царапины, а Марины не стало.

Иван растил маленького Тимура как родного сына, и тот рос неплохим мальчишкой. Почему так случилось, где он недоглядел – Иван не знал. Но теперь Тимур стал ему врагом. Он бросил учебу, слонялся где-то целыми сутками, нагло выгребал из кассы деньги. Но самое ужасное – он обвинял Ивана в смерти своей матери, в открытую называя убийцей. Иван подозревал, что пасынок связался с наркоманами, но не знал, что с этим делать.

Пару дней назад к Ивану заглянула в гости Ада – экстравагантная мулатка, ветреная подруга его холостяцких дней. Она – в который уже раз – купила в рассрочку музыкальное оборудование и хвасталась, что создала собственную группу и намерена записать свой первый диск. Ивану, правда, в это мало верилось.

Так вот, Ада предлагала ему способ обуздать охамевшего пасынка. Впрочем, Иван заранее предполагал, что это за способ. Он знал, что Ада общается с некими вудуистами – настоящими чернокожими из Гаити – и пользуется их магией. Она даже приводила Ивана на их обряд, от которого ему чуть не стало дурно – там пахло одуряющим зельем, какие-то немыслимо разрисованные негры били в барабаны, корчились в экстазе, взывали к Барону Самеди и чертили на лбу знаки жертвенной кровью…

Нет, в такую магию Иван не верил и впредь ходить туда не собирался. Несмотря на то, что именно этой магии, по словам Ады, она была обязана своим внезапным успехом на музыкальном поприще и в ближайшие дни собиралась дать в каком-то кафе свой первый концерт.

В этот вечер Ивана ждал неприятный звонок. Видимо, Тимуру оказалось мало денег, которые он днем выгреб из кассы. Сейчас он звонил и требовал срочно привезти пятьдесят тысяч, так как, по его словам, «круто заторчал бабок реальным пацанам».

Собрав все деньги, что у него были, Иван с прискорбием убедился, что не наберет и половины указанной суммы…

Друг-таксист подвез Ивана на пустырь за гаражами, где была назначена встреча. Выйдя, тот огляделся и увидел в темном закоулке нескольких парней явно наркоманского вида, среди которых был и его непутевый Тимур.

– Привез деньги? – бросился тот к Ивану.

– Кто эти уроды?

– Так привез или нет?!

– Привез, – мрачно ответил отчим и вынул пачку денег. Тимур быстро пересчитал и взвился:

– Что за фигня? Тут не все! Я сказал – пятьдесят штук, пятьдесят!

– Я привез сколько смог, – хмуро сказал Иван. – Дай мне с ними поговорить!

Но Тимур разозлился еще больше:

– Ты никуда не пойдешь! Хочешь еще больше все испортить?

– За что ты должен денег? – попытался Иван настаивать. – За наркотики, да? Если это наркотики, скажи, придумаем что-нибудь.

– Даже не пытайся казаться моим другом! Ты мне не друг, ты мне вообще никто, понял!

– Тима, зачем ты так со мной? – оскорбился Иван. – Я приехал, привез тебе деньги. Если бы мама…

– Если бы мама – что?! – разорялся Тимур. – Была жива? А она была бы жива, если бы не ты! Козел, ненавижу тебя! Ненавижу! Сдохни!!!

Понурив голову, Иван пошел прочь. А Тимур вернулся к своим дружкам-наркоманам, которые тут же расступились перед ним, дав дорогу к франтоватому красавчику, вальяжно рассевшемуся на скамейке.

– Я вернулся, – несмело заговорил Тимур.– Давай-ка прогуляемся, – предложил Феликс. – Есть идея.

А Иван, не заходя домой, пошел в бар, где долго топил в водке свои печальные мысли. Марина. Если бы не он, она была бы жива… По мере выпитого Ивану все больше верилось, что это так.

* * *

Горели черные свечи у ног статуй африканских божков. Темнокожие барабанщики выстукивали на ритуальных барабанах-джембе свои ритмы, жрицы-хунси извивались в экстатическом танце. Унган, главный жрец вуду, сидел на посыпанном мукой полу перед черной статуэткой богини Луны, беззвучной молитвой призывая богиню явиться к нему, смертному.

И вдруг дым от свечей стал гуще, заклубился светящимся смерчем, и в этом дыму перед Унганом возник стройный силуэт девушки. Ада – а это была она – шагнула из дверей и встала прямо перед жрецом.

– Богиня?

– Ты ждал меня? – властно спросила Ада.

– Каждую минуту, – Унган почтительно склонил голову. – Чего хочет богиня от простого смертного?

– Скоро узнаешь.

– Что бы это ни было – я тебя не разочарую, – клятвенно заверил жрец.

– Лучше, если это так и будет, – грозно сказала она. – Для твоего же блага.

* * *

Вечером за ужином мама как бы невзначай спросила у Маши:

– Что-нибудь слышно от отца Дэна?

– Дэн вчера был у него в тюрьме, – больше Маше ответить было нечего.

– Представляю, какой там ад, – грустно сказала Елена. – Не оставляй Дэна одного, Маша. Ему сейчас трудно.

– Я как-нибудь сама разберусь, – отрезала Маша.

– Просто хотелось помочь. Это вполне нормальное человеческое желание, – с обидой ответила мама.

Маша хотела что-то сказать, но вдруг ей стало совсем не до разговора. Перед ее глазами предстала заснеженная ночная трасса и одинокая машина, несущаяся на бешеной скорости. Маша увидела, что за рулем – Иван, и в его глазах – пьяное бездумье и злое лихачество. Миг – и он не вписался в поворот дороги и с размаху влетел в придорожный столб. Звон стекла, ужас, кровь…