Избранница Хозяина холмов

Его голос с каждым словом становился всё более гулким и даже гневным. Как будто вархассцы чем-то задели лично его.

— А ты, значит, защитник? — Я приподняла брови, даже позабыв на миг об оружии в своей руке и о наготе этого странного Эх-ушге. — Хранитель?

— Можно и так сказать, — уклончиво качнул головой тот. — И в моей силе разбить ваши корабли так, что их обломки только через несколько недель доплывут до диких берегов Глиннхайна.

Он остановился близко от меня, но ровно так, чтобы я не могла дотянуться до него одним ударом топора. Его кожа блестела, по ней то и дело пробегали мокрые дорожки, волосы казались чуть зеленоватыми, а глаза были наполнены необыкновенным свечением, словно морская вода — солнцем. Он был красив и уже не юн: все те сотни лет, что он наверняка прожил, явственно читались в его взгляде, которым он неспешно мерил меня раз за разом.

— Так зачем ты пришёл? — Я остановилась тоже, покосившись на шатёр, где сейчас спал отец. Если я крикну, он проснётся? Вряд ли. — Ведь эти Блуждающие огоньки подчиняются тебе, верно? И уведут корабли прямо на скалы. Но ты забрался на борт. И говоришь со мной. Значит…

— Я почувствовал текущую в тебе силу за много миль отсюда. И долго преследовал вас. Подумал, что мне могло показаться, но нет. — Он протянул руку к моей груди, но не коснулся её. А вокруг его ладони вдруг разрослось бледное холодное свечение, которое пронзалось короткими алыми всполохами. — Как ты, дитя туатов, оказалась так далеко от породившей твой род колыбели?

Он слегка наклонился ко мне — и от его тела разлилась волна сырой прохлады. А на вид он вполне себе тёплый, как и любой другой мужчина. Если бы все мужчины выглядели как он, конечно. Но, наверное, так выглядят только боги.

— Вряд ли я смогу дать тебе подробный ответ. — Я невольно качнулась назад. Интересно, это его свечение или моё? — Наверное, я оторвалась от колыбели ещё задолго до своего рождения. Первые племена расселились на большой земле многие сотни лет назад.

— И потеряли свою силу. Но ты сохранила, — озадаченно нахмурился Эх-ушге. — Потому я не могу не пропустить тебя. Ты должна быть там.

Где-то я уже это слышала… Должна быть там — среди зелёных, как тина, холмов. На диких тропах, под дождём и на ветру. Та девочка в бирюзовом платье, моё видение — она говорила мне то же.

— Так отзови свои огоньки! — на правах потомка Первых племён потребовала я. В конце концов, он относится ко мне даже с некоторым почтением. Не нахальничает, не лапает… 

— Я не могу. Ты должна пойти со мной. А они, — Эх-ушге обвёл взглядом корабль, — будут убиты.

Я даже рот открыла от потрясения: с таким праведным спокойствием он это сказал. Как будто может быть только так и никак по-другому. Как будто в таком вот исходе нет совершенно ничего необычного и жестокого. Даже в голове не укладывается! Да, похоже, у этого Эх-ушге безнадёжно просолились мозги!

— Ты и правда считаешь, что я на это соглашусь?! — мне едва удалось унять так и проступающую в тоне визгливость. Мне и правда хотелось визжать, а ещё хвататься за голову.

— Если не согласишься добровольно, есть два исхода. — Мужчина сложил руки на мощной груди. — Я забираю тебя с собой силой, выбрасываю на берегу, а дальше ты продолжишь путь сама. Второй — ты отправляешься в небытие вместе с остальными. Потому что дальше я ваши корабли не пропущу.

У меня, признаться, в какой-то миг руки опустились. Думала, вариантов будет гораздо больше.

— Но мой отец не желает зла ни королю, ни кому бы то ни было в Глиннхайне! Он плывёт с мирным посольством. Чтобы попытаться договориться. Разве только за то, что вархассцы когда-то воевали с руэльцами, мой отец и все эти люди заслуживают смерти?

Эх-ушге покачал головой.

— Ты маленькая глупая девчонка. И ты не видишь в людях и половины того, что они таят в себе на самом деле. — Он, кажется, начал злиться. — Я вижу ненависть в сердце советника. Я вижу ненависть в сердцах многих из тех, кто плывёт на острова с ним.

— Возможно, им удастся избавиться от неё именно теперь!

— Эти обиды слишком старые для того, чтобы от них можно было избавиться так резко, — возразил Эх-ушге. — Так что ты скажешь?

Я огляделась, крепко сжимая в руке топорик. Безразличные, послушные воле этого мужчины огоньки всё сияли над водой и манили за собой оба корабля. Кажется, вдалеке уже проступили очертания тёмных каменистых круч — огромного острова, почти голого, без лесов. Одни булыжники да чёрный вулканический песок.

— Просто отпусти нас, — всё же попросила я. — Я смогу уговорить отца вернуться. Потому что здесь слишком опасно.

— Я не могу. Вы вернётесь.

И тут Эх-ушгу просто повернулся и пошёл прочь. Похоже, разговаривать со мной он больше не собирался. А может, пытался проверить, что же я стану делать теперь, перед лицом неминуемой смерти. И отчего-то казалось, что есть способ самой отозвать Блуждающие огоньки. Или хотя бы попытаться. Я ясно чувствовала их мерцающую силу и слышала тихое, завлекающее пение, которое лишало воли бодрствующих и погружало в беспробудный сон спящих. 

Но огоньков так много и повелевать ими всеми может только Эх-ушге. Уж он-то умеет!

Что, если попытаться дотронуться до его внутренних сил? До его потоков, ведь он явно порождение этой стихии, сын моря и связан с ним так прочно, что трудно отделить одно от другого. А стихийные силы — это то, что как раз подвластно мне. Конечно, если забыть о том, что я плохо справляюсь со своими умениями.

— Постой! — всё же окликнула я мужчину. — Постой.

Он обернулся с таким уверенным выражением на почти неподвижном лице, как будто и не сомневался, что я именно так и поступлю. Вполне себе обычная человеческая уловка. Нечем гордиться!

— Ты передумала? — его голос снова стал мягче, а в глазах вспыхнул интерес.

— Да… — пролепетала я, стараясь изобразить благоговейный страх. — К тому же ты сказал, что я должна быть там. Я чувствую это с каждым днём сильней. Но позволь им выжить! Напугай, заставь задуматься над тем, что они должны вернуться и больше не появляться здесь. Что они должны забыть о злобе в своём сердце. Забыть обо мне. Разве на это ты, сын правящего рода, не способен?

Эх-ушге внимательно выслушал меня, и по его лицу я не могла прочитать ни единой мысли, что сейчас царствовали в этой древней голове. А затем мужчина подошёл и просто подхватил меня на руки. Совершенно легко, будто плеснул и объял меня волной. Я даже выронила из руки топор — и тот с громким стуком ударился о доски настила.

Ещё миг — и мы оказались у края борта. Мужчина упруго оттолкнулся ногами и прямо вместе со мной полетел вниз. Я закричала, цепляясь за его широкую шею обеими руками. И тут же захлебнулась, когда Эх-ушге потащил меня дальше, в тёмно-синюю глубину.

Но тут он пропал. Я, совершенно ослепнув от горькой соли моря и страха, пошарила вокруг себя руками — никого, только плотные нити воды проскальзывали между пальцами. Похоже, настало время паниковать. Да, Эх-ушге не даст мне разбиться в лепёшку о скалы, но утопит вполне себе непринуждённо!