Избранное 2017. Сборник рассказов

Поначалу он ещё мог спускаться погулять через люк с лесенкой в третьем подъезде. После того случая его, конечно, заперли, но крышевому замок не был преградой. До тех пор, пока управдом не устроил разнос каким-то техникам, тянувшим на крышу провода и позабывшим закрыть люк.

– Чтобы без моего ведома никто не смел тут ходить! – буйствовал управдом, приправляя свои слова крепким матом. Который, как известно, обладает мощным магическим эффектом. Как управдом сказал, так и вышло – больше Окуню через люк хода не было.

Года три он просидел наверху безвылазно, а на четвёртый к нему присоединилась рыжая кошка Марыська, отчаянно вопящая с перепугу. Окунь кинулся искать дорогу, по которой она пробралась, и обнаружил, что верхние ветки одного из деревьев, незаметно подросшего за эти годы, находятся в метре от крыши. На них, страстно завывая, покачивался чёрный кот, плотоядно глядящий на Марыську. Крышевой швырнул в него горстью гравия, взял кошку под мышку и прикинул расстояние для прыжка…

*

Когда Марсик выздоровел и мы с ним начали гулять по вечерам, Окунь познакомил меня с Маликой. У куклы были жилищные проблемы: как раз в это время на нашем квартале сносили гаражи, и она рисковала остаться без убежища.

– Вот я и подумал, – объяснил нам крышевой, – может она, в случае чего, у тебя поживёт?

Ответом ему были два «нет» – возмущённое Малики и испуганное моё.

– Ну, принцесса у нас самостоятельная, – пожал плечами Окунь, – а ты-то что?

– А я боюсь, – честно признался я. Для этого, между прочим, тоже нужна смелость.

– Меня? – польщённо склонила лысую головку набок Малика.

– Читала бы столько ужастиков, как я, сама бы себя боялась. Живая кукла – это же классический монстр-убийца.

– И что она может сделать? – скептически хмыкнул крышевой.

Я начал загибать пальцы.

– Задушить меня своими маленькими, но сильными ручками – раз. Воткнуть мне в глаз спицу – два. Бросить в ванну включённый фен – три, только фена у меня нет…

– Ой, всё! – замахал он на меня руками. – Писатель, блин…

Малика выглядела довольной. Впрочем, решения она не изменила.

– Не хочу ни от кого больше зависеть, – отрезала она. – Не надо мне жилья из милости. В крайнем случае, в арыке буду жить. Или норку вырою.

В итоге гаражи возле моего дома так и не снесли, принцессе повезло. Да и нам, в общем-то, тоже: есть куда пойти вечером. Прямо по Достоевскому.

*

– Ну как? – с надеждой спрашиваю я, поднимая глаза от светящегося экрана. Перед глазами моментально пускаются в пляс цветные пятна, не позволяя увидеть в темноте хоть что-нибудь.

– Жуть, – доносится из-за пятен голос Малики.

– Ага, – одобрительно добавляет крышевой, – очень жизненно получилось.

Некоторое время мы молчим.

– Слушай, Жень, – нерешительно начинает Окунь, – тебе не кажется, что это неправильно?

– То, что труп Алламриэля съели крысы? – мысленно я всё ещё в рассказе. – Да уж, светлым будет тяжело его опознать. Надо хоть кусочек оставить…

– С тобой неправильно, балда! – рявкает Окунь. – Ты на себя посмотри! Молодой парень, а сидишь сутками дома, даже девушку не завёл. Общаешься только с куклой, котом и со мной. Это же ненормально!

– Ну, во-первых, я постоянно разговариваю с людьми на форумах, – обижаюсь я. – И каждые две недели к шефу за зарплатой езжу. А во-вторых, если я вам надоел со своими рассказами, так и скажите.

– Да нет же, – подаёт голос Малика, – ты чего? Отличные рассказы, и ты нам вовсе не надоел. Просто мы за тебя переживаем.

– Всё со мной в порядке, – отмахиваюсь я.

– А нам кажется, что тебе одиноко, – говорит она, склонив головку в платке набок. – Я не знаю, во что играют взрослые, но, может, тебе стоит попробовать? Вдруг понравится…

– Во что они играют, мне известно, – начинаю злиться я. – В алкоголь и дурацкую болтовню – в лучшем случае. А про то, что бывает в худшем, пусть тебе Окунь расскажет. Ты думаешь, с ними страшно интересно? У большинства разговоры про девчонок, или кто какое кино посмотрел, или кто что купил. А когда встречаются умники, то ещё хуже. Затеют философский спор на три часа, а потом выясняется, что они просто одну и ту же вещь называли по-разному. Вот ништяк, да?

Я раздражённо спихиваю с колен Марсика, который как раз в этот момент вздумал выпустить когти.

– Ты понимаешь, что я в принципе так не хочу? И не могу. В то время, когда они пьют пиво, я работаю. Может быть, то, что я пишу – ерунда и никому не нужно. А может, у этого есть будущее. Откуда мне знать? Я всё равно буду это делать, просто потому, что оно у меня получается. И я ни о чём не жалею. У меня нет друзей, зато есть миры, созданные мной…

Внутренний редактор укоризненно качает головой, и я смущённо замолкаю. Действительно, пафос зашкаливает. Писатель, называется…

Окунь и Малика тоже молчат, отводя глаза. Всем неловко. Только Марсик плевать хотел на наши высокие чувства – развалился под бревном и вылизывает заднюю лапу, задрав её над головой.

– А хочешь, я тебе запятые правильно расставлю? – робко предлагает кукла, и я понимаю, что это разновидность извинения.

– Хочу, – отвечаю я, потому что после такого разговора нельзя взять и сказать «нет». – А ты умеешь?

– Получше, чем ты, – фыркает Малика. – У меня в гараже полно старых учебников. Я и английский знаю, между прочим.

– Слушай, – у меня в голове зарождается и начинает набирать обороты безумная мысль, – а ты переводить сможешь? С английского?

– Смогу! – храбро отвечает кукла.

– Давай тебе работу найдём? Через Интернет?

Окунь одобрительно кивает головой – Интернет он ещё застал. Принцесса понимает куда меньше.

– Будешь переводить всякие тексты и получать за это деньги, – объясняю я. – На дому, как инвалиды и хикикомори. Заказчики даже не узнают, что ты не человек.

– Какие кикиморы? – не понимает крышевой. Малика более практична:

– Зачем мне деньги?

– Ну как зачем, – я вдохновенно взмахиваю рукой. – Сможешь снимать у меня комнату, как квартирантка. Ты же просто так жить всё равно не согласна. Интернет оплачивать, опять же. Нетбук я тебе отдам для работы, как раз будет по размеру. А на остатки станешь покупать платьишки на «Али Экспрессе». Там и кукольные наверняка есть.