Избранное в 2 томах. Том 2

А старым морякам эти модели дают радость и утешение. Они напоминают о прошлых плаваниях, о славных временах и не дают уснуть морской гордости в старых сердцах…

Вот так… А еще есть примета, что модели кораблей приносят удачу.

Ты слышал про такой обычай: в портовых тавернах обязательно висят под потолком кораблики. Морякам, которые засиделись на берегу, такой кораблик напоминает: пора в океан. А тем, кто далеко от своей земли, он словно говорит: «Не горюй, дружище! Крепкий и надежный корабль доставит тебя домой»…

Алешка слушал, не перебивая. Все было очень интересно. Алешка подумал, что среди этих кораблей, в этом подвале, можно безвылазно прожить целый год и не соскучиться. Но он не мог жить здесь год, потому что завтра у Маши день рождения. И больше целого малого флота Алешку интересовал единственный кораблик, трехмачтовый клипер-фрегат с корпусом орехового цвета.

Хранитель вдруг замолчал. Внимательно взглянул на Алешку. Потом сказал:

— Заговорился я, извини. Какое же у тебя дело?

Алешка нерешительно вздохнул:

— Вообще-то долгая это история…

Хранитель, кажется, обрадовался:

— Долгая? Ну и отлично! Тогда пойдем.

Он привел Алешку в угол, отгороженный шкафами. Это была небольшая комнатка. Здесь горела обыкновенная лампа, стояли обыкновенные стул и стол. А еще был узкий клеенчатый диван: наверно, из каюты. На столе Алешка увидел электроплитку и эмалированный чайник.

Хранитель включил плитку, поставил на нее чайник, сел на диван. Алешку посадил рядом.

— Ну, давай рассказывай…

Алешка никак не решался начать. От волнения он передернул плечами. А Хранитель забеспокоился:

— Холодно тебе? Тут у меня сыровато: подвал ниже уровня моря, вода кое-где просачивается сквозь стены. Вообще-то это не беда. Для кораблей морская влага только полезна. Я тоже привык. А вот ты как бы не продрог…

— Да нет, — сказал Алешка. — Это я так…

И стал рассказывать.

Про Софью Александровну, про ее шляпы и котов. Про клипер. И наконец, про Машу. А когда кончил, Хранитель смотрел на него серьезно и даже строго.

— Значит, хочешь подарить модель? — спросил Хранитель.

Алешка кивнул.

— Хорошая мысль… Но, ведь дарить можно только свое. То, что сам сделал, или, скажем, купил, или заработал. А разве клипер твой?

— Ну… Все-таки Софья Александровна хотела подарить его мне…

— Хотела, но не успела.

— Да, но раз он уплыл, он стал ничей. А я пошел искать.

— Но не нашел.

— А разве он не здесь?

— Наверно, здесь, — сказал Хранитель. — В том-то и дело, что здесь, а не у тебя. Он сам выбрал сюда дорогу.

Алешка помолчал, потому что боялся заплакать от обиды. Потом тихо сказал:

— У вас здесь тысяча моделей. А мне нужна одна. Неужели вам жалко?

Хранитель пожал плечами.

— Если правду говорить, действительно жалко. Но не в этом дело. У нас в музее строгие правила. Не могу же я отдать модель, если нет у человека доказательств, что это его кораблик. Есть у тебя доказательства, что он должен быть твоим?

— Доказательства? Какие? Я же все рассказал. Только вот еще…

— Что?

Алешка зажмурился от смущения и выпалил с отчаянной решимостью:

— Я про этот клипер стихи написал!

— Стихи? — переспросил Хранитель и забарабанил пальцами по колену. — Стихи — это серьезный аргумент. Ну, прочти.

— Я… сейчас…

Читать сидя было неловко.

Алешка встал, прислонился к шкафу. Отвернулся и хрипловато начал:

— Жил-был старый корабельный мастер… В общем, это начало такое. А называются стихи «Песня о клипере».

Жил-был старый корабельный мастер,

Молчаливый, трубкою дымящий.

И однажды сделал он кораблик -

Маленький, но будто настоящий.

Был фрегат отделан весь, как чудо, —

От бизани до бушпритной сетки…

Но однажды старый мастер умер,

И корабль остался у соседки.

Алешка передохнул и стал читать спокойнее:

Что ж… Она его не обижала,

Пыль сдувала, под стеклом держала,

Только ей ни раду не приснился

Голос шквала или скрип штурвала.

Что ей море, якоря и пушки?

Что ей синий ветер океана?…

Куковала хриплая кукушка,

По стеклу ходили тараканы…

Алешка вспомнил обшарпанные обои, маленькие окна, пронафталиненный комод в полутемном углу, и от жалости к кораблику голос у него зазвенел:

Среди шляпок, старых и затасканных,

Пыльных перьев и гнилого фетра,

Как он жил там- парусная сказка,

Чайный клипер, сын морей и ветра?…

Что он видел темными ночами,

Повернув бушприт к окну слепому?

Ветра ждал упрямо и отчаянно?

Или звал кого-нибудь на помощь?

И проснулись влажные зюйд-весты,

Закипели грозовые воды,

Сдвинули потоки домик с места,

Унесли кораблик на свободу.

Он уплыл по золотым рассветам,