Избранное в двух томах. Том первый

Когда сумерки стали сгущаться, прибежал Маштай. Вытаращив свои большие глаза, он крикнул:

— Товарис комбат, сюда!

Мурат понял, что случилась беда.

Он подошел к ординарцу:

— Что тебе? Говори.

И хотя никого не было вблизи, Маштай, прикрыв рот рукой,сказал вполголоса:

— Меня послал адъютант. Мы попали в окружение!

— Правду говоришь? Уточнили обстановку? — спросил Мурат. Он отказывался верить.

— Своими глазами убедились. Все, что есть: хозвзвод, санвзвод — всех бросили на оборону. Но немцы прут дальше.

Мурат сильно встревожился:

— Есть связь с полком?

— Нет. Телефонные провода порваны. Связист хотел восстановить, да как раз и наскочил на фрицев.

— Созови командиров рот. Нет, ты оставайся здесь. Пошли лучше трех связных, — приказал комбат.

Ротным командирам Мурат коротко объяснил создавшуюся обстановку:

— Мы попали в окружение! Никакой паники! Командира, который отступит без моего приказа, а проще говоря — побежит, расстреляю на месте. Сейчас положение неопределенное. Предлагаю вам до выяснения обстановки создать круговую оборону. Для обороны деревни с южной стороны четвертая рота выделяет взвод, шестая рота — для обороны с северной стороны, пятая рота — с тыла. Еще раз предупреждаю: никакой паники, особенно при переброске взводов. Приступайте к исполнению!

Когда командиры бросились в свои роты, к Мурату подбежал запыхавшийся разведчик Дулат с бойцом:

— Товарищ комбат, вам приказано отходить.

— Запоздал со своим приказом, дружище! Мы в окружении, — ответил Мурат.

— Да, не поспел вовремя. Добирался два часа.

— Чем же ты занимался два часа? — вспылил Мурат.

Дулат, не теряясь под окриком, доложил скороговоркой:

— В пути наткнулись на немцев. Мы и туда и сюда, искали щелку, чтобы проскользнуть. Да никак... Так и мыкались по лесу. Наконец вышли на опушку, кинулись напрямую.

Хотя приказ командира полка, переданный Дулатом, сейчас не стоил и гроша ломаного, Мурат не мог не оценить отваги разведчика.

— А ты заметил, в каком направлении движутся немцы и какие силы? Ведь у тебя зоркий глаз, — сказал Мурат, смягчившись.

— Полагаю, что силы у него большие. Как мы успели заметить, больше батальона, — в голосе Дулата чувствовалась неуверенность, он сомневался в точности своих наблюдений. — У нас, разведчиков, острый слух, любой шорох приучены распознавать. Так если по шуму судить — их много. И танков изрядное количество, своими ушами слышали.

Пока обстановка не была ясна, Мурат не хотел отдавать приказ об отступлении. Он был уверен, что, отступая, окруженный противником батальон может попасть в безвыходное положение. Поэтому каждый шаг следовало заранее рассчитать и взвесить.

И Мурат принял неожиданное решение.

— До соединения с полком останешься в моем распоряжении! — приказал он Дулату. — Теперь приступим к делу. Маштай, передай, чтоб Ержан выделил из взвода пять бойцов.

Когда ординарец побежал выполнять поручение, Мурат снова повернулся к Дулату:

— Сейчас пойдем в разведку.

— Есть, — козырнул Дулат.

— Пойдешь вместе со мной.

— Товарищ капитан, вы что же, сами пойдете? — изумился Дулат.

— Да.

— Вы... не ходите, товарищ капитан. Прикажите. Я все разведаю.

— Не рассуждай! — рассердился Мурат. — То, что узнаешь ты, для меня вполцены, я должен увидеть все своими глазами.

Совсем стемнело, когда они вышли в разведку. Гул боя отдалялся на восток. С левого фланга совсем не было слышно стрельбы. Справа вспыхивали зарницы артиллерийского огня. Прошло немного времени, и гул почти совсем затих.

Деревня Соколово стоит на пригорке. Здесь можно идти без опаски, а спустившись с пригорка, приходится пробираться ощупью, следя за каждым своим шагом, словно ступая по топкому болоту.

Пройдя шагов сто от деревни, Мурат резко остановился. Где-то послышались скрип подводы и людской говор. Но нельзя было установить, на каком языка разговаривают. Где-то справа заурчали машины. «Ага, в километре отсюда проходит шоссе!» — сообразил Мурат. Раза два вдали вспыхнули фары. Теперь Мурат ясно определил, что с той же стороны доносятся скрип телег, шум, гомон.

Мурат тихо подозвал Дулата.

— Возьми с собой Картбая и обследуй наши бывшие окопы. Картбай хорошо знает дорогу, — шепотом сказал он. — Только смотри, осторожней.

В окопах немцев не оказалось. Мурат, оглядевшись, по следам установил, в каком направлении двинулись неприятельские части.

Вернувшись из разведки, он собрал командиров и объяснил им порядок обхода. Мурат совершенно упустил из виду хозвзвод и санвзвод. Коростылев молчал, но Дошевский, издерганный вконец, не выдержал:

— А где находиться хозвзводу?

— Извини, о хозвзводе я совсем забыл, — ответил Мурат. — При наступлении ты обычно тащишься позади, а при отступлении — несешься впереди. Сейчас положение иное. И впереди и позади — неприятель. Придется тебе держаться в середине. Смотри, не транжирь боеприпасов. Будь бережлив.

Мурат отдал приказ отходить по ротам. Батальон взял направление на северо-запад. Миновали окон, оставленный два дня назад. Небо затянуло тучами, ни одна звездочка не проглянет. Около трехсот человек двигались бесшумно и безмолвно. Шестьсот ушей чутко вслушивались в малейший шорох. Ночь своими мягкими темными крыльями укрыла батальон от вражеских глаз. Только бы до рассвета не натолкнуться на немцев и форсированным маршем выбраться из окружения..

Но чем дальше, тем медленнее продвигался батальон. Высылаемые вперед разведчики натыкались на блуждающие немецкие группы, задерживались. Лесные тропинки то выводили к шоссе, по которому сплошным потоком катились колонны противника, то, петляя, увлекали далеко в сторону.

С четырьмя подводами и тремя маленькими пушками идти по бездорожью Мурат не мог. За ночь батальон одолел не более десяти километров.

Наступило тусклое, хмурое утро. Яснели просветы между деревьями, и вскоре уже можно было различить молоденькие сосны и кусты в тени больших деревьев. Батальон подошел к опушке.

Впереди открылась широкая равнина. В отдалении маячили реденькие рощицы. Деревни, вероятно, спрятались за лесом, в низинах, отсюда их не видно. Тугой утренний воздух пощипывал щеки и руки. Кругом — ни малейшего признака жизни. Видимо, передовые колонны неприятеля ушли далеко вперед, а задние заночевали в деревнях.

Мурат не решился при дневном свете пересечь открытую равнину километров в десять длиной.

За одну ночь догнать отступающую дивизию не удалось. Теперь продвижение батальона замедлится. Линия фронта будет отдаляться все больше. Неприятельский напор не ослабевает. Пройдет не меньше четырех-пяти дней, прежде чем остановят врага на новом рубеже. Впереди непредвиденные ловушки, неожиданные опасности. Триста человек без колебаний верят Мурату, надеются на него, а на кого опереться Мурату? Помощи ждать неоткуда, а пробиваться надо...