Избранное

— Сколько я понимаю, она не придает значения деньгам, — продолжал мистер Леттерблер. — Так зачем — по выражению ее родни — зачем же лезть на рожон?

Всего лишь час назад Арчер, направляясь к мистеру Леттерблеру, полностью разделял его точку зрения, но когда этот упитанный, эгоистичный и в высшей степени равнодушный старик облек ее в слова, в них вдруг зазвучал фарисейский голос общества, поглощенного лишь тем, как бы оградить себя от неприятностей.

— Мне кажется, что этот вопрос должна решать она сама.

— Гм, гм… А вы отдаете себе отчет в возможных последствиях, если она решит настаивать на разводе?

— Вы имеете в виду угрозу в письме ее мужа? Какое; это может иметь значение? Это не более чем весьма неопределенное обвинение злобного мерзавца.

— Да, но если он предъявит встречный иск, это может вызвать неприятные толки.

— Неприятные толки! — взорвался Арчер.

Мистер Леттерблер посмотрел на него из-под вопросительно поднятых бровей, и молодой человек, понимая, что все попытки обосновать свою точку зрения бесполезны, поклонился в знак согласия со старшим компаньоном, который между тем продолжал:

— Развод всегда неприятен, — и, не дождавшись ответа, заключил: — Вы согласны?

— Разумеется, — сказал Арчер.

— Следовательно, я могу рассчитывать и Минготты тоже могут рассчитывать, что вы постараетесь убедить ее отказаться от этого намерения?

— Я не могу брать на себя никаких обязательств, прежде чем не повидаюсь с графиней Оленской, — неуверенно ответил Ньюленд.

— Я не понимаю вас, мистер Арчер. Неужели вы хотите вступить в семью, которой грозит скандальный бракоразводный процесс?

— Не вижу, какое это имеет отношение к моей женитьбе.

Мистер Леттерблер поставил на стол бокал с портвейном и вперил в своего младшего партнера хмурый предостерегающий взгляд.

Арчер понял, что рискует лишиться данных ему полномочий, и по какой-то непонятной причине перспектива эта отнюдь его не обрадовала. Раз уж ему навязали это поручение, он не собирался от него отказываться, и ему стало ясно, что, если он хочет оградить себя от такой возможности, необходимо успокоить лишенного всякого воображения старика, который олицетворял юридическую совесть Минготтов.

— Не беспокойтесь, сэр, я не свяжу себя никакими обязательствами, не посоветовавшись с вами. Я только хотел сказать, что предпочитаю не высказывать свое мнение, прежде чем не выслушаю госпожу Оленскую.

Мистер Леттерблер кивнул головой в знак одобрения столь неумеренной, но зато достойной лучших нью-йоркских традиций осторожности, и молодой человек, посмотрев на часы и сославшись на деловое свидание, поспешил откланяться.

12

Старомодный Нью-Йорк обедал в семь часов, и обычай наносить послеобеденные визиты, хотя и осмеянный в кругу Арчера, все еще сохранялся. Когда молодой человек шел от Уэверли-плейс по 5-й авеню, эта обычно оживленная длинная улица была совершенно пуста, если не считать нескольких карет, стоявших у дома Реджи Чиверса (где давали обед в честь герцога), да одиноких фигур закутанных в теплые пальто и шарфы пожилых джентльменов, поднимавшихся в подъезды коричневых особняков и исчезавших в освещенных газом прихожих. Переходя Вашингтон-сквер, Арчер заметил старого мистера дю Лака, который шел навестить своих кузенов Дэгонетов, а, миновав угол Западной 10-й улицы, увидел своего коллегу мистера Скипуорта — тот, несомненно, направлялся к барышням Лэннинг. Немного дальше по 5-й авеню Бофорт темным силуэтом появился на фоне ярко освещенных дверей своего дома, вышел на улицу, сел в собственную карету и укатил в неизвестном и весьма подозрительном направлении. В этот вечер оперы не давали, званых вечеров ни у кого не было, так что прогулка Бофорта была, без сомнения, тайной. Арчер мысленно связал ее с небольшим домиком на Лексингтон-авеню, на окнах которого недавно появились шторы С бантами и ящики с цветами, а у свежеокрашенных дверей часто можно было увидеть стоящую в ожидании хозяйки канареечно-желтую коляску мисс Фанни Ринг.

За маленькой скользкой пирамидой, составлявшей мир миссис Арчер, простиралась малоизученная местность, где обитали художники, музыканты и «пишущая братия». Эти беспорядочно разбросанные осколки человечества никогда не выказывали ни малейшего желания занять место в общественном здании. Несмотря на свой странный образ жизни, они по большей части считались людьми вполне респектабельными, но предпочитали держаться друг друга. Медора Мэнсон в годы своего процветания устроила у себя «литературный салон», но он вскоре прекратил существование, ибо литераторы упорно не желали его посещать.

Подобные попытки предпринимали и другие, а у Бленкеров — семейства, состоявшего из энергичной говорливой мамаши и трех упитанных, во всем подражавших ей дочек, — можно было встретить Эдвина Бута, [88] Патти, [89] Уильяма Винтера [90] и Джорджа Ригнольда [91] — нового актера, игравшего в пьесах Шекспира, редакторов некоторых журналов, а также музыкальных и литературных критиков.

88

Эдвин Бут (1833–1893) — американский актер, брат Джона Бута, убийцы президента А. Линкольна.

89

Патти — см. примеч. 58.

90

Уильям Винтер (1836–1917) — американский поэт и театральный критик.

91

Джордж Ригнольд (1838–1912) — американский актер и режиссер.

Миссис Арчер и ее окружение несколько робели перед этими личностями. Они были необычайными, они были ненадежными, в их жизни и в их умах таилось много неведомого. В кругу Арчера питали глубокое уважение к литературе и искусству, и миссис Арчер без устали твердила детям, насколько более приятным и утонченным было общество, когда в нем вращались такие знаменитости, как Вашингтон Ирвинг, [92] Фитц Грин Галлек [93] и автор «Преступного эльфа». [94] Наиболее выдающиеся писатели этого поколения были джентльменами; никому не известные люди, которые их сменили, быть может, и испытывали чувства, свойственные джентльменам, но их происхождение, их внешний вид, их прически, их близость к оперной и драматической сцене не позволяли применить к ним какие-либо принятые в старом Нью-Йорке мерки.

92

Вашингтон Ирвинг (1783–1859) — выдающийся американский писатель-романтик, стоявший у истоков национальной литературы США.

93

Фитц Грин Галлек (1790–1867) — американский поэт-дилетант, банкир и политический деятель.

94

Автор «Преступного эльфа» — друг и соавтор Галлека, американский поэт-романтик Джозеф Родмэн Дрейк (1795–1820). Его популярная поэма «Преступный эльф», написанная под сильным влиянием С. Колриджа. была опубликована посмертно в 1835 году.

— Когда я была девицей, — рассказывала миссис Арчер, — мы знали обо всех, кто жил между Бэттери и Кэнел-стрит, и собственные кареты были только у наших знакомых. В то время очень легко было определить место каждого в обществе, а теперь понять ничего невозможно, и я даже и не пытаюсь.

Одна лишь старуха Кэтрин Мэнсон, совершенно лишенная предрассудков и, напротив, наделенная свойственным выскочкам пренебрежением к тонким нюансам, могла бы перебросить мост через эту пропасть, но она за всю свою жизнь не прочитала ни единой книги, не взглянула ни на одну картину, а музыкой интересовалась лишь постольку, поскольку та напоминала ей гала-представления Итальянского театра [95] в дни ее блистательных побед в Тюильри. Бофорту, который не уступал ей в дерзости, быть может, удалось бы осуществить это слияние, но его роскошный особняк и облаченные в шелковые чулки лакеи никак не способствовали непринужденности атмосферы. Более того, он был столь же невежественным, сколь и сама старуха Минготт, и считал, что «пишущая братия» существует лишь для развлечения богачей, и никто из этих последних ни разу не употребил своего влияния, чтобы его в этом разуверить.

95

…представления Итальянского театра… — то есть старинного театра в Париже, где ставились итальянские оперы и драмы.

Зная обо всех этих обстоятельствах с тех пор, как он себя помнил, Ньюленд Арчер считал их неотъемлемой частью мироздания. Ему было известно, что есть страны, где знакомства с художниками, поэтами, романистами, учеными и даже с великими актерами домогаются не меньше, чем знакомства с герцогами; он часто рисовал себе атмосферу, царящую в обществе, где гости собираются с единственной целью послушать речи Мериме (чьи «Письма к незнакомке» [96] были одной из его настольных книг), Теккерея, Браунинга [97] и Уильяма Морриса. [98] Но в Нью-Йорке что-либо подобное было просто немыслимо, и думать об этом значило лишь вывести себя из равновесия. Арчер был знаком со многими литераторами, художниками и музыкантами, он встречался с ними в клубе «Сенчери» [99] или в маленьких музыкальных и театральных клубах, которые начинали появляться в Нью-Йорке. Там ему было с ними интересно, тогда как у Бленкеров, где они попадали в окружение экспансивных, неряшливо одетых женщин, которые бесцеремонно их разглядывали, он скучал, и даже после самых увлекательных бесед с Недом Уинсеттом у него всякий раз появлялось чувство, что если его мир ограничен и узок, то их мир ничуть не шире, и что расширить и тот, и другой можно будет лишь тогда, когда нравы достигнут такого уровня, при котором оба естественно сольются друг с другом.

96

«Письма к незнакомке» (1874) — вышедшая посмертно книга французского писателя-романтика Проспера Мериме (1803–1870), в которую вошли его письма к Жанне Дакен (1811–1895).

97

Браунинг Роберт (1812–1889) — один из наиболее известных английских поэтов викторианской эпохи, автор усложненных поэм и драматических монологов на материале средневековья и Возрождения.

98

Уильям Моррис (1834–1896) — английский писатель, дизайнер и публицист, близкий к прерафаэлитам. В последние годы жизни — активный участник социалистического движения.

99

Клуб «Сенчери» («Столетие») — основанный в 1847 году нью-йоркский клуб писателей, артистов и художников.

Он думал об этом, пытаясь представить себе общество, в котором графиня Оленская жила, страдала и — быть может — вкусила тайных наслаждений. Он вспомнил, с каким юмором она живописала ему недовольство бабушки Минготт и Велландов по поводу ее жизни в «богемном» квартале, где обитает «пишущая братия». Родственников беспокоили, разумеется, не столько опасности, сколько нищета, но этот оттенок от нее ускользнул, и ей казалось, будто они считают, что мир литературы может ее скомпрометировать.

Сама она этого нисколько не боялась, и книги, в беспорядке разбросанные по гостиной (где держать книги обычно считалось «неуместным»), большей частью романы, раздразнили любопытство Арчера новыми для него именами авторов — Поля Бурже, [100] Гюисманса [101] и братьев Гонкур. [102] Размышляя обо всем этом по дороге к ее дому, он еще раз почувствовал, что она сумела каким-то удивительным образом перевернуть вверх дном все его понятия и что, если он хочет помочь ей в ее теперешних затруднениях, ему необходимо войти во все подробности жизни, столь отличной от всего, что он до сих пор знал.

100

Поль Бурже (1852–1935) — французский поэт и писатель. Героям Уортон мог быть известен лишь его первый сборник стихов «Беспокойная жизнь» (1875), так как его первые романы появились только в середине восьмидесятых годов.

101

Гюисманс Жорж (1848–1907) — французский писатель и критик. Его первый натуралистический роман «Марта. Жизнь проститутки» вышел в свет в 1875 году.

102

Братья Гонкур, Эдмон (1822–1896) и Жюль (1830–1870) — выдающиеся французские писатели, создавшие в содружестве много исторических трудов, романов и драм.