Избранное
Шрифт:
— Наверное, братья, — шепнул я.
— Какое братья! — усмехнулся Кадир. — Жених с невестой, разве не видите?
— У птиц не бывает женихов с невестами, — говорит брат.
— Еще как бывает! И свадьбы бывают.
— Да ну? — удивился Яшар. — Как у людей?
— Если б они не женились, откуда б у них птенчики брались? — хихикает дядя.
— Из яиц вылупляются, сами собой, — отвечает Яшар. — Разве птицы свадьбы справляют? Для свадьбы барабаны и зурны нужны…
За этим разговором мы и не заметили, как улетела наша пара в лес. Смотрим на дерево, а их там и в помине нет.
— Ничего, —
— Ну чего ты расселся! — кричу я. — Пошли искать твою куропатку.
— Никуда я не пойду, — твердит брат. — Сама вернется.
Не хочет идти, и не надо, я один побежал в лес. Все деревья осмотрел, за все камни заглянул — нет куропатки, и все тут. Стал я ее подманивать. Тишина. Дальше пошел, зову, кличу. Никто не отзывается. Делать нечего, вернулся к своим, говорю:
— Все, дорогие охотнички, ищи ветра в поле. Пропала куропатка.
— Может, они не в лес, а в сторону поля полетели, — говорил дядя, а братец мой развалился на траве, ему хоть бы хны.
— Вернется, никуда не денется.
Я опять побежал, на сей раз в сторону поля.
— Гак-гак, губуррак! — кричу я на разные лады. Все до единого кусты осмотрел. Нет ее и в помине. Вернулся, а брат как ни в чем не бывало полеживает на спине.
— И чего тебе неймется, джаным? — ворчит дядя. — Было ж тебе сказано: ручная она, далеко не улетит.
— Вот именно, — говорит Яшар, — скоро вернется.
— И не одна, а с целой сотней куропаток.
— И я так говорю.
— Можешь изгаляться сколько угодно, — рассердился я на Кадира. — Но только из-за тебя брат упустил куропатку. Ты подговорил его открыть клетку.
— Ничего я не подговаривал. Он сам захотел.
— Да, Али, я сам отпустил. Ты не волнуйся, она скоро вернется.
— Что ж, подождем — увидим, — говорю я и тоже уселся рядом с ними. Они сидят, травинки жуют, и я сижу. Долго мы ждали. Я уж и времени счет потерял. Не прилетела наша куропатка. Солнце за полдень перевалило. Дураку ясно: улетела она насовсем. Дядя поднялся.
— Проголодался я. Давайте-ка закусим, ребятки.
Достали мы еду из мешка — лук, яйца, вареную картошку, оладьи. Подкрепились, напились воды из речки. А куропатки все нет и нет.
— Что теперь делать будем?
— Давайте снова осмотрим все вокруг, — предложил дядя.
Брат нехотя поднялся. Втроем осмотрели мы все деревья, кусты, булыги. Попробовали приманить куропатку. Пару раз прямо из-под носу у нас вылетали куропатки. Но поди тут разбери, наша ли, лесная ли.
— Да, не видать вашу птичку. Тю-тю…
— Что ж теперь делать?
— Что-то снова пить охота…
— Это ты все подстроил, ты обманул брата!
— А зачем он отпустил? Это ему урюк будет. Пусть думает, прежде чем что-нибудь делать.
— Она, наверное, сама в клетку вернулась, — предположил брат. — Мы тут ходим, ищем, а она сидит и нас ждет.
— Ну-ну, кусай теперь локти, — ворчит Кадир.
Я не на шутку начал сердиться на брата — каков простофиля! Не спеша вернулись мы к тому месту, где оставалась клетка. Увидел Яшар, что она по-прежнему пуста, и только тут до него дошло, что дело нешуточное. Побледнел, в
лице переменился. Кинулся туда-сюда, будто куропатка вернулась и затеяла с ним игру в прятки. Смотрю, у него уже и слезы на глазах.— Не может быть, чтоб она не вернулась.
И в этот миг откуда-то издалека донесся ружейный выстрел. Братишка аж вскинулся:
— Убили! Другие охотники убили ее! Она б давно прилетела, если б жива была.
И опять эхом прокатился дальний выстрел.
— Не плачь, Яшар, — попытался я утешить брата. — Возьми-ка себя в руки. Видишь, что значит слушаться дурных советов. Давай лучше домой вернемся.
— Никуда я отсюда не пойду! Пока не дождусь своей куропатки, с места не двинусь.
— А вдруг ее и впрямь пристрелили другие охотники? Откуда им знать, что она ручная?
Я сунул брату пустую клетку и потащил его за собой по направлению к дому. Он шаг сделает — останавливается. Еще шаг — оглядывается, вслушивается в тишину.
— Убили мою куропаточку, — причитает. — Ох, убили…
Дядя шел молча впереди нас. За спиной у него болтался мешок с куропаточьими тушками, ружье на плече. Вот так мы и вернулись в деревню. Мама сначала ничего не поняла, думала — куропатка, как всегда, в клетке под платком. Отец был на мельнице. Увидела она, что у Яшара глаза на мокром месте, и спрашивает:
— Чего хнычешь? Не понравились горные куропатки?
Рассказал я о случившемся, мама только руками всплеснула:
— Так я и знала! Обжулил его Кадир. А ты где был? Почему не удержал брата? Почему не сказал: «Не отпускай птицу, Яшар»?
— Я говорил, но он не послушался.
— Пусть теперь слезы льет! Поделом ему!
Молча ощипала мать две куропатки, осмолила на огне. Две другие отправила дяде Джеври. В тот год он служил у старосты Бага Хамзы. Дядя Джеври был беднее нас, и мама при случае всегда помогала их семейству. Думаю, будь у них хоть какая-то возможность, они бы и нам не отказали в помощи. Из куропаток мама сварила бульон, сделала плов с булгуром. До чего ж вкусно получилось! Но у меня кусок в горло не лез, до того я был расстроен. А Яшар и вовсе не прикоснулся к мясу. Сидел и плакал.
— Нечего хныкать! — сердилась мама. — До чего ж ты бестолковый! Весь в отца. Такой же простофиля. Век не забуду, как он затеял торговать вразнос с лотка, по деревням ходил. И что вы думаете — кому ни попадя в долг товар раздавал. Потом ходил, по пять курушей с каждого собирал.
Не было случая, чтоб мама упустила возможность пройтись насчет отца, особенно когда ни его, ни деда поблизости не было. Тогда она прямо удержу не знала. Вот и сейчас убирает со стола, а сама ни на миг не умолкает:
— Помню, сравнялось Яшару четыре года, и решили мы разумника нашего в цирюльню сводить. Снял ему цирюльник волосенки, пришел он домой, глянул на себя в зеркало и в рев пустился: «Где мои волосы? Не хочу лысый ходить!» И что б вы думали, он сделал? Обратно в цирюльню подул. «Отдай мои волосы, — кричит. — Приладь их обратно». Цирюльник зубы скалит: «Через пару месяцев верну, потерпи пока». Каждый день бегал туда, волосы клянчил. А через два месяца отросли лохмы-то, он и отстал.
Брат, забившись в уголок, горько плакал.